Страница 59 из 60
— Доча, а родители твоего парня против не будут? — папа мне шепчет, когда гости проходят в зал и там с остальной родней знакомятся.
— Па, ну сам же говорил, что правила есть, — напоминаю я.
— Значит, все в силе? Ты уверена?
— Так точно! Проверка по полной.
И подмигиваю заговорщицки, что пора начинать.
Папа обнимает меня, не скрывая радости. Вот уж, кого осчастливила.
— Спасибо, доча. Думал, что будешь отговаривать. А есть в тебе стержень Касаткиных! Вся в папку пошла.
Хозяин дома стискивает губы, прогоняя улыбку, брови сдвигает для большей суровости. Ну всё. Старший прапорщик Касаткин к бою готов.
Рассаживаемся за большим столом. Мама с тетей угощений много приготовили. Поднимаем бокалы в первый тост за знакомство. И начинается шум, всем сказать, что-то хочется.
Дядя с тетей пристают к Гордею, чем он занимается, и полезного, по их мнению, мало находят. Дедушка возмущается, как это так, Сомовы не умеют быстро собирать парашют. Проще двоюродный брат реагирует, говорит, что строевая подготовка и не таким помогает.
Гордей в шоке, с братьями косятся на Касаткиных. Одна моя сестра их называет классными.
— Для нас получился сюрприз, когда дочь сообщила о парне, — мама делится с родителями Сомовых.
— Знали бы вы, какой сюрприз для нас, — Валерия Юрьевна, мама Гордея, подхватывает разговор. — С появлением Майи — очень приятный. Всей семьей вашу девочку полюбили.
— Раз всей семьей, то хорошо. Но спрос в первую очередь с Гордея, — папа к разговору подключается, зыркая на моего парня, тот аж подавился.
— И я ему так сказал. Сын, не будь идиотом. Наконец-то хорошую девушку встретил.
Отец Сомовых сразу моему папе своим показался. И больше, не сдерживаясь, началось:
— Гордей, ты серьезно к Майе относишься? Четко отвечай.
Кажется, папа перепутал застолье со строевой в военной части. Это еще хорошо, что не сказал: «Отвечай по уставу!»
Мой парень подскакивает от громогласного тона старшего прапорщика.
— Для меня ваша дочь очень важна. Я люблю Майю и хочу быть с ней, и хочу…
— Тебе же сказали, четко отвечать!
Сомов отец хлопает по столу.
Ну всё, детектив с военным точно подружатся.
И я знаю причину, почему на Гордея и его братьев отец особенно сердит в последнее время. Арина мне рассказала, что они до сих пор в шоке, как их сыновья развлекались со спором, выставляя меня своей ставкой в игре.
Мне до сих вспоминать об этом больно.
Люблю, но проучу. А заодно проверю, на что он пойдет ради меня.
— Окей.
Гордей расправляет плечи и ко мне поворачивается, а я не пойму, это тост такой или что.
— Гор, жги давай!
— Лезь в петлю!
— Тише вы, только мешаете, — на братьев Гордея налетают Арина с Амелией.
— Лучше бы трюк показал, — младшая сестра не уймется.
— Будет вам и четко, и трюк, — мой красавчик не теряется. — Майя, ты стала частью моей жизни. И дальше я хочу идти только с тобой. Выходи за меня, любимая!
Чего?
И достает кольцо из кармана.
Ничего себе подготовился...
Моргаю-моргаю, но правда видна. Красивое кольцо блестит в коробочке.
— Не шутишь? — тихонько уточняю, а то мало ли.
В груди сворачивается в клубочек тепло. Неужели он, в самом деле, решился на это?
— Я так же серьезен, как и в том, что люблю тебя. Соглашайся, любимая, все равно ведь достану.
А он достанет, кто бы сомневался. На крышу закинет и заново спросит. Приемчики Гордея знаю отлично, но он не знает наших. Ой!
Гордей
Майя открывает рот ответить. Надеюсь, только на согласие. Я не шутил, что достану и к себе заберу.
— Отставить! — гремит в зале командирский тон ее папаши. — Гордей, ты нарушаешь наши правила! Только прибыл и столько штрафных.
— На одно колено надо встать?
Блин, забыл. Исправляюсь.
— А не проще спросить, что мы хотим для того, чтобы Майю доверить?
Ну папаша вообще разошелся.
Реально грозный мужик. Мне кажется, он меня сразу не взлюбил. Мой тоже не сахар для нас с братьями, он только для мамы и девочек добренький.
Но почему-то сейчас наши отцы вдвоем пытливо уставились. И остальная родня Майи замерла, словно в ожидании чего-то. Чего, знать бы только?
— Назовите, что я должен сделать? Если нужно, то я ради Майи готов!
— А готов ли? — дед с прищуром поглядывает.
— И мы не знаем, справишься ли, — качает головой ее папаша. — Мы вообще тебя знаем мало. Касаткины все служили, ты нет. Наши правила требуют проверить тебя.
— Эх, там проверять и проверять. Совсем зеленый, — дядя Майи машет на меня, как на безнадежного.
— По всем правилам погонять не мешает, — кивает одобрительно ее двоюродный брат.
Ополчились-то чего, я не пойму?
Что я им сделал плохого?
— Может не по всем? — за меня просит мама Майи, видно, что женщина добрая.
Но я уже иду на принцип. Не запугать меня Касаткинской родней.
— Любую проверку пройду на раз плюнуть. Что делать говорите и сами увидите.
А?
Пусть знают.
Стою и горжусь, бесстрашным, собой. На братьев только шикаю, а то задолбали смешками. Весело им, ты посмотри.
Отец Майи кивает одобрительно.
— Вот такой ответ я и ждал. Молодец, рядовой Гордей Сомов! Завтра в шесть утра жду тебя в нашей военной части. На месяц приступаешь к службе в мой батальон. Там и познакомимся поближе, и проверим заодно.
— Какая служба? — в ужасе вздрагиваю я, — А как же я всё брошу? На целый месяц!
— У тебя каникулы, сын. Там станешь ответственнее, серьезнее. За остальное, не беспокойся, — папа помогает меня топить.
— Да, тебе пойдет на пользу, — и мама туда же.
Они все сговорились, что ли?
А сестра хоть бы скрывала, что ржет.
Делаю попытку отсрочить немного, хотя бы тем, что надо собраться. И даже в этом успокаивают, мол, не парься. Выдадим тебе все в лучшем виде.
Ну и влип же я.
У меня есть моя девочка, она меня точно спасет. Ну это же бред иметь в семье такие правила.
— Майя? Как я туда пойду?
В жизни еще так не терялся, как сейчас под грозным взором ее папаши-прапорщика.
Жду от нее, что поможет, ну или розыгрышем назовет.
Моя девочка обнимает меня за шею и шепчет на ухо:
— Ты можешь пойти туда, как в отель, он называется «Казарма». Это и есть: «цена моего доверия». Если думаешь, что мы много хотим от тебя, а я стою дешевле, то откажись.
Чертыхаясь с пониманием.
Вот она, расплата.
— Не получится отказаться, — прижимаю ее крепче к себе, — Мой месяц службы не стоит твоего шанса на прощение. Но только попробуй не навещать!
Ну я же обещал своей чернявой выполнить условие. Если брать по счету, то я месяц ее обманывал больше всего, потом только частично.
Даже под дулом больше не поспорю!
Поворачиваюсь к грозному собранию.
— Завтра буду. — Так и подписываю себе приговор на целый, чтоб меня, месяц.
И тут, как по мановению палочки, многое меняется.
Насупленные лица Касаткиных сразу становятся довольными. Дед меня треплет по плечу, орлом называет. Дядя с тетей Майи обнимают и радуются. Даже двоюродный брат встал и подошел сказать мне, что я крут, без всяких насмешек, вроде и не топил несколько минут назад. Веселятся, и следа не остается от грозности.
Семейка странная у Майи. То расстрелять хотят, то своим уже делают.
Они больше не смотрят, как на чужака. Теперь смотрят, как на солдата, чтоб их, военных.
— Видали, какого моя доча выбрала? — прапорщик поднимает новый тост, — Думал, начнет выкручиваться и сбежит. А нет, глядите, стоит себе, к службе готовится.
— У вас там найдется еще одно место в казарме? — тем временем, мой отец интересуется.
— Конечно. У нас гостеприимная часть, — радушно приглашает дядя Майи.
— Тогда возьмите к себе еще одного близнеца. Ему тоже встряхнуться не помешает, — отец показывает на Евсея, — Этого туда же! Считайте, что в командировку отправились.