Брат моего парня

Дружный гогот сотрясает комнату, а мне хочется дать Владу затрещину.

Усевшись на диван рядом с ним, подбираю под себя ноги. Его рука расслабленно опускается на мое плечо, пальцы перебирают волосы.

— Хочешь? — протягивает мне кальянную трубку.

— Нет, — отвечаю, проверяя свой телефон.

— Так ты берешь тот “камаро”?! — перекрикивая гитару, спрашивает у Влада Антон, парень, сидящий рядом с Леной.

У него в руках стакан с самодельным коктейлем, который он активно потягивает. Внутри плавает апельсиновая долька и болтается зонтик. Тут есть барная стойка с полным набором алкоголя, ликеров и тоников на все случаи жизни любого бармена.

— Не знаю, — посмеивается Влад. — Че, малыш, возьмем тот “камаро”? — обращается ко мне с бахвальской ухмылкой.

— По-моему, — смотрю на него. — У нас в городе дороги не те.

— Да и пофиг, — смеется Влад. — Зато в кайф.

Не успеваю ответить, потому что из коридора, который ведет в неизвестную мне часть дома, вдруг высыпают люди.

Электрогитара замолкает, и комната наполняется запахами костра и улицы.

Атмосфера меняется мгновенно, потому что эта компания перетягивает на себя все внимание, и если до этого я считала, что искупалась в реалиях жизни аристократов нашего города, то ошибалась.

Черт…

Там человек восемь, включая… старшего Фролова.

“Не смотри…”, — велю себе мысленно, прикусывая губу.

Сглатываю застрявшую в горле слюну, наблюдая за это суматохой.

— Ну, наконец-то! — вскакивает Лена. — Я уж думала, вы решили отдельно затусить.

Две девушки, похожие на долбаных моделей с обложки, избавляются от своих шуб, переговариваясь и звонко смеясь. Через плечо одной из них перекинута сумка “гуччи”, и только теперь я окончательно понимаю, куда попала.

Еще одна девушка, одетая в стильный пуховик до пят, раскручивает обмотанный вокруг шеи шарф, и я узнаю… миловидную блондинку ростом значительно выше среднего, от вида которой у меня в животе появляется холодок.

Это она, его девушка.

Красивая.

— Дэн рыбу ловил, — очень симпатичный парень в большой дутой куртке опускает на пол термосумку.

— Ну, прекрасно, а мы тут ждем, с голоду помираем. А барин решил рыбу половить.

Огромная банка отборной красной икры, стоящая посреди журнального столика, мало тянет на голодовку, но у всех стандарты разные!

— Я никого не держал, — слышу хрипловатый голос, от которого по рукам бегут мурашки.

Еще три парня раздеваются, создавая своими разговорами веселый галдеж. На пол у стены опускаются еще две термосумки, пластиковый ящик и куча всякого инвентаря для приготовления шашлыков.

— Хочу глинтвейн! — пищит одна из модельных девиц, повисая на шее одного из парней.

Они страстно целуются, а Лену целует парень в большой дутой куртке.

От случившегося здесь революционного переворота у меня в виске начинает стучать.

Не зная, куда смотреть, смотрю то в стену, то в потолок, то на свой телефон.

От мандража сжимаю пальцы в кулаки, боясь, что Влад почувствует мое напряжение. Но как бы я ни контролировала свои глаза, они все равно находят во всей этой толчее знакомые широкие плечи, одетые в черную военную куртку с нашивными карманами.

По телу волной проносится что-то горячее. Мне становится жарко. Хочется ерзать. Вижу коротко стриженный темноволосый затылок, и ладони начинают потеть.

Черт. Черт. Черт.

Сидящий напротив Антон подрывается с дивана и спешит пожать Денису Фролову руку.

— Здорово, — улыбается во все тридцать два. — Вот это я удачно зашел.

— Привет, — кивает тот, бросая спокойный взгляд на гостиную.

Кажется, во всей этой суете он — самая спокойная единица и, судя по тому, что на своей чертовой рыбалке он никого не держал, все мерзли рядом с ним по собственному желанию, поэтому делаю вывод — именно он у вновь прибывших — предводитель, вокруг которого все вертится.

Он тут гвоздь программы, ведь следом за Антоном пожать ему руку спешит недобитый музыкант Лекс.

— Ого, какие люди! — фонтанирует он энтузиазмом.

Наблюдаю исподтишка, скребя пальцами свою коленку.

Яркие голубые глаза этого Дениса осматривают гостиную. Мажут по моему лицу беглым взглядом, который не выражает ничего.

Мне должно быть плевать на его равнодушие, но живот только сильнее скручивает.

“Не смотри…”, — повторяю жалобно.

— Здорово, — приветствует Влада парень Лены.

— Привет, бро, — Влад салютует ему кальянной трубкой.

— Привет, — смотрит тот на меня с легким любопытством.

— Это Карина, — Влад треплет волосы на моей макушке, и я тут же провожу по ним рукой, чтобы привести в порядок.

— А. Привет, Карина, — тянет парень. — Марк.

— Привет, Марк, — отвечаю не так уверенно, как бы мне хотелось.

— Пошли со мной, — возникает рядом с ним Лена.

Обнимает ладонями его щеки, заставляя смотреть на себя.

— Поможешь посуду принести.

— Лады, — отвечает тот.

Они скрываются в ведущем на кухню коридоре, пока один из вновь прибывших раздвигает деревянные двери, за которыми еще одна зона отдыха. Обеденная, но устроенная с комфортом. Вокруг большого деревянного стола мягкие глубокие кресла, из окна почти во всю стену открывает офигенный вид на замерзшее озеро, и вдалеке я вижу большой деревянный причал.

— Пойду, с пацанами потрещу, — объявляет Влад, вставая.

— Угу… — отодвигаюсь в сторону.

Вокруг стола начинается суета. Из термосумок возникают контейнеры, от которых по дому распространяется запах жареного мяса.

Сидя в одиночестве на диване, понятия не имею, куда себя деть. Я там точно лишняя. Даже чудик Арсений крутится вокруг Фролова старшего, что-то суетливо ему рассказывая.

Тот слушает, качая головой и улыбаясь. Являя мне свой профиль с тяжеловатым подбородком и мощную спину. Он снял толстовку и бросил ее на кресло. На спине под футболкой отчетливо угадываются крупные лопатки. Его задница обтянута камуфляжными брюками с карманами на бедрах, и эти брюки сидят на нем так, что у меня во рту собирается слюна.

Вскочив с дивана, иду к окну в противоположной стороне комнаты и набираю маму, надеясь, что волшебное действие ее голоса придушит раздирающее меня нервное напряжение и проклятый трепет, носящийся по телу.

Глава 8

— Я на месте, и у меня все хорошо, — говорю жизнерадостно, как только мама отвечает на мой звонок. За моей спиной шум и возня тринадцати человек. Звенит посуда, раздается женский смех. — Хоть у кого-то в нашей семье все хорошо, — радуется она. — Почему ты у меня такая умница? — Потому что, когда ты была беременна мной, — предполагаю, — ты не каталась на “банане”. — То есть, твоя сестра пьет мою кровь, потому что ее тряхнуло в животе? — фыркает мама. — Ага, — улыбаюсь. — У-у-у… у вас там весело, — реагирует она на очередной гитарный аккорд, который ударяет мне в спину. — Эм… да… — оборачиваюсь. — Ладно, я пойду. — Только не напивайся, — просит мама. — Фу… — говорю ей. — Я все еще помню твой выпускной, — настаивает она. — Да уж… — бормочу. — Такое никогда не забыть. Положив трубку, кладу телефон в задний карман своих джинсов и, плюнув на все, подхожу к Лексу. Сидя на кресле рядом с диваном, он сосредоточенно берет очередное барре на своей игрушке. — Можно мне? — киваю на гитару у него в руках. Подняв лицо, смотрит на меня удивленно. — Да-а-а-а?.. — тянет, то ли отвечая на мой вопрос, то ли задавая вопрос себе. Я играла на таких. Правда, всего пару раз, но все же. Видя, что я не прикалываюсь, он все же встает и передает мне гитару, помогая набросить на плечо ремень. — Нет… — отвергаю предложенный им крошечный треугольник медиатора. Попробовав струны, чуть уменьшаю громкость, покрутив регуляторы на корпусе инструмента, и штука действительно крутая, потому что у нас с ней все складывается с первого раза. Я не парюсь, потому что играть хуже Лекса невозможно, поэтому мои пальцы без раскачки ударяют по струнам и воздух взрывает хитовая мелодия очень популярной американской рок-группы. За моей спиной раздается свист и улюлюканье. Улыбаюсь. Лекс наблюдает за мной, одобрительно качая головой и улыбаясь мне в ответ. Когда разворачиваюсь вокруг своей оси, вижу Влада, который хлопает в ладоши и смеется. То же самое делают все остальные парни, кроме того, который смотрит на меня через плечо без каких-нибудь признаков бурного веселья. Когда наши глаза на секунду сталкиваются, я убегаю от этого контакта, как трусливая задница. Больше я ни на кого не смотрю, только на свои руки, понимая, что если до этого момента мое присутствие среди гостей кто-то мог не заметить, то теперь его заметили все. Я не собиралась прятаться, но и в глаза лезть тоже. — Круто, — усмехается парень, когда возвращаю ему гитару. — Отличный инструмент, — делаю чистосердечный комплимент его покупке. — Да-а-а! — радуется он. — Ну, крутая же, согласись. — Угу… — Каринка, дашь мне сольный концерт? — окликает меня чей-то голос. — Это моя девочка, Сокол! — отвечает ему Влад. — Отвали. Пока иду к нему, замечаю в дверном проеме Лену в компании одной из брендовых девиц. У обеих на губах кислые усмешки, которые игнорирую. Это помогает расслабиться, но не помогает затолкать в себя хотя бы один кусок шашлыка, когда мы все-таки рассаживаемся за обеденным столом. Мои глаза то и дело натыкаются на запеченную в фольге рыбу, которую в количестве четырех штук выложили на большую прямоугольную тарелку. Пока разговор вертится вокруг заграничных поездок на отдых, предпочитаю стать невидимкой и смотреть в свою тарелку. Не потому, что эта тема — мое слабое место, а потому что не хочу смотреть на то, как брат моего парня обжимается со своей девушкой в двух метрах правее. Она сидит на его коленях, обняв руками за шею и пристроив на его груди голову. Гоняя по тарелке шампиньон, я пытаюсь просто развидеть эту картину к чертям собачьим и сосредоточиться на том, что происходит вокруг меня, но, то и дело, воскрешаю в памяти ее умиротворенное миловидное лицо на его груди, а его ладонь по-хозяйски лежит на ее бедре. Будто он для нее самая необходимая вещь на свете, и самая надежная. Вполне возможно, так и есть. За все это время она не издала ни единого звука. Может, он и разговаривает вместо нее? Какая же я сука… Это не мое дело. Не мое. Не мое. Не мое. — Дэн, ты когда свой дом достроишь? — раздается вопрос с противоположного конца стола. — Летом, — слышу короткий ответ. — У-у-у, — тянет один из парней. — На новоселье позовете? Че там обычно дарят? Может, кота? Все угорают от этой шутки, а я прокалываю свой шампиньон вилкой, прокручивая в голове его постановку. Он спросил во множественном числе. Дом, строительством которого завалена вся лента новостей брата моего парня, он строит для себя и… своей девушки. Я была права. У их будущих детей уже есть имена. Это не мое дело. — Попробуй, — отвечает Денис со смехом. — Лучше щенка… — произносит тихий женский голос. Поднимаю глаза, глядя на девушку Фролова старшего. — Щенка? — переспрашивает он, опустив на нее глаза. — Угу, — улыбается она. — Ника, заметано! — объявляет парень. — Я взял на карандаш! Ее зовут Ника. От всего этого у меня начинается изжога и хочется убраться отсюда подальше. — Че, может, на квадриках покатаемся? — подает идею Влад, и я перевожу на него глаза. — Только если Каринка че-нить еще сыграет, — смеется Лекс. — Легко… — улыбаюсь я парню. — А че, можно и на квадриках, — отзывается кто-то. — Какие, нахрен, квадрики? — вклинивается в этот треп голос, от которого у меня внутри вибрирует. — Вы все упитые, как один. — Мы у тебя че, разрешения должны спросить? — со злым раздражением спрашивает Влад своего брата. — Я не МЧС, чтобы разрешения выдавать, — смотрит на него тот. — Но никаких квадроциклов сегодня не будет. Мозги ваши соскребать с асфальта, у меня желания нет, так что проехали. — Тебя никто не просит, — рычит Влад. — Мои мозги — моя забота. Его агрессия напрягает меня. Он завелся так, что я кожей это чувствую, а когда на него смотрю, вижу горящую в глазах злость. — Остынь, — бросает ему в ответ брат. — Иди в бассейн, окунись, если подгорает. — Отвали. — Уи-и-и-и! — раздается над столом радостный писк длинноногой брюнетки. — Предлагаю переехать в бассейн! — Скажи, что ты сегодня без лифчика, — усмехается сидящий рядом с ней парень. — Обойдешься! — мурлычет та. — Я «за»! — объявляет вторая девица. Вскочив на ноги, она хватается за края своего свитера и стягивает его через голову, оставаясь в лифчике и шелковой майке на бретельках. Швырнув свитер в лицо одного из парней, хватает со стола бутылку вина и объявляет, прежде чем хлебнуть из горлышка: — На, Соколов, слюни будешь за собой подтирать! Столовая взрывается хохотом, после чего от своей толстовки избавляется тот самый Соколов. Его торс безволосый и отлично вылепленный, и свою кофту он бросает на стул, обещая: — Беги, Алина. Через секунду вокруг меня начинается вакханалия, потому что с гоготом народ раздевается прямо на ходу. Прихватив с собой бокалы и шампанское, они гурьбой устремляются вслед за теми двумя, оставляя на полу и мебели свои шмотки… — Пошли, — Влад тянет меня за локоть, заставляя встать.