Только друзья?!

— Думаю торт и коробку Рафаэлло большую, — ответила мама.

— Торт шоколадный? — уточнил он, заглянув на кухню.

— Да из кондитерской за углом, — ответила мама, улыбнувшись ему.

В моей душе уже только от этих слов становилось теплее. Родители знали меня, как облупленную. И то, что я безумно любила шоколадный торт и именно эти конфеты. Я даже улыбнулась.

— Ну, рассказывай, что произошло? — спросила мама, как только папа вышел из квартиры. — Пока мне самой не понадобились реаниматоры настроения.

— Мам, ты не представляешь, что случилось, — я подняла на нее самый печальный в мире взгляд.

— Есть пара догадок, — пожав печами, ответила мама и всучила мне в руки нож и овощи.

Она положила на стол передо мной разделочную доску и, взяв другой нож, села напротив.

— Я влюбилась! — выдала я.

Мне вообще всегда трудно было держать язык за зубами. А уж маме я привыкла выкладывать все.

— Ага. Понятно. Так это ж хорошо! К чему вся эта печаль? — ответила она в своем стиле.

— Мам, в Антона! — с чувством заявила я.

— Ого, неожиданно. — Наконец, маму удалось удивить.

— Сама в шоке, — тихо произнесла.

— Ну, пусть в Антона, хороший мальчик. Всегда мне нравился, — снова пожав плечами, сказала она. — Лично, я рада.

— Да, вот только это на самом деле проблема. Ведь мы лучшие друзья. И, если Антону признаюсь, а он скажет, что ему нравится другая, то просто потеряю лучшего друга, — ответила я, шмыгнув носом. — К тому же он в лагере с девочкой познакомился, и они продолжают общаться.

— Хм, тогда это проблема! Но, ты уверена, что он встречается с этой девочкой? — спросила мама. — Он сам тебе о ней рассказал?

— Нет, я отказалась идти с ребятами в кафе, и пошла домой. Мне Ника потом позвонила и рассказала, — ответила маме.

— Я бы посоветовала тебе самой с ним поговорить. Вдруг Вероника что-то неправильно поняла? —  подсказала она.

Мне с каждым словом становилось легче, и хотя сердце все так же сжималось от любви к другу, все же боль понемногу отступала.

— Позвони ему и пригласи на чай, он ведь раньше постоянно у нас торчал. Чего тянуть время, тем более торт сейчас папа принесет, — предложила мама. — Как раз все выяснишь про девушку, а что делать дальше, сама решай. В любом случае не вижу поводов для уныния. Влюбленность — это прекрасное чувство.

В этот момент она даже мечтательно вздохнула. Да уж, легко ей рассуждать. Тут можно сказать мир рушится. А она восхищается.

Бросив нож на столе, убежала в комнату. Схватила в руки телефон и быстро набрала до боли знакомый номер. Гудок, еще один, и еще…

— Алло, — послышалось в трубке, а у меня от звука его голоса, мурашки по коже побежали. — Ты как?

— Уже лучше, голова не болит. А ты что сейчас делаешь? — спросила, скрестив пальцы.

— Ничего особо. У тебя есть предложения? — поинтересовался.

— Ага. Приходи к нам на чай. Папа за тортом пошел, — сказала и затаила дыхание, ожидая ответа.

— Торт? А что за повод? — спросил он.

— Без повода, мама захотела, — ответила ему. — Так ты придешь?

— Конечно, я уже вышел. — ответил он.

— Ладно, тогда жду.

Я положила трубку и рванула обратно на кухню. Сердце быстро стучало в груди от волнения, и я просто обязана была себя чем-то занять. Иначе свихнусь. Мама лишь посмеивалась, качая головой, когда наблюдала за моими метаниями от стола к плите и холодильнику.

Глава 4

Антон

Уже давно понял, что зависим от нее. И, когда Вики нет рядом, я тухну. Буквально как спичка. А сегодня, хоть я ее и увидел и обнял, но мне этого было мало. Я просто не чувствовал ее света, она будто отвернулась от меня.

А сейчас позвонила. Я только вышел из душа и одевался. Не успел завершить разговор, как уже выскочил из квартиры. Если бы она только знала, как я любил посиделки в ее комнате. Там я чувствовал ее почти своей. Хотя и понимал, что это всего лишь иллюзия.

Не прошло и двадцати минут, как я стоял у ее двери, нажимая на звонок. Я тяжело дышал, отсчитывая секунды до ее появления. И на двадцатой дверь распахнулся, а передо мной появился мой ангел, самая красивая девушка на земле.

Она стояла передо мной в коротком топике и таких же коротких шортиках. На ногах ее красовались тапочки со смешными зайчиками.

— Привет, — просиял я.

— Ого, ты быстро. Заходи, — она отступила от двери, впуская меня.

— Здравствуй, Антон! Ужинать будешь? — спросила ее мама, выглянув из кухни.

— Здравствуйте, Татьяна Витальевна. Еще не ужинал, только с тренировки пришел, — ответил, приветливо улыбаясь.

— Хорошо, — сказала она и снова скрылась на кухне.

Вика схватила меня за руку и повела к себе. Я собственно был не против. Ее комната мне всегда нравилась, в ней было очень уютно. Здесь стояла круглая кровать цвета слоновой кости, пара тумбочек в цвет по бокам. Стены задрапированы бежево золотистыми бликами на молочном фоне. Рядом с кроватью стоял маленький туалетный столик, напротив него располагался шкаф и стол, на котором стоял только ноутбук. Учебники и тетради лежали на полке, подвешенной над столом. По углам комнаты стояли два мягких кресла. Вокруг на всех поверхностях лежали разноцветные подушечки и мягкие игрушки.

Вика сразу протопала к окну и, развернувшись, облокотилась о подоконник. Я по привычке сел в кресло и уставился на девушку. Она в ореоле солнечного света, бьющего в окно, казалась нереальной, словно нимфа, сошедшая со страниц детских книжек.

— Я и не думал, что за лето смогу соскучиться по твоей комнате, — сказал, озираясь по сторонам.

— Только по комнате? — спросила Вика, потупив взгляд.

Она водила перед собой носком тапка, чертя узоры по ковру. А я, пользуясь моментом, пока она не видит, разглядывал ее.

— Не только. По тебе больше всего! — ответил я. Уже подавшись порыву, поднялся и шагнул к ней. «Сейчас, нужно сказать ей сейчас». — Я давно хотел сказать тебе…

Но не успел, Вика меня перебила.

— Про девушку? Из лагеря, да? — спросила она вдруг.

— Что? — опешил я от ее вопросов.

— Да, мне Ника звонила, когда ушла из кафе. Знаешь, немного задело, что узнала это от нее, а не от тебя, — говорила Кнопка, нахмурив брови и покусывая губы. А я не мог отвести от них взгляд.

Вика прошла через комнату и села на кровать, прямо напротив меня.

— Я тебе рассказывал, что у меня появились друзья. Разве не помнишь? — спросил я озадаченно.

— Да, про друзей помню, но не про девушку. У тебя появилась девушка, а ты даже не поделился со мной! — сказала она, шмыгнув носом.

Мои глаза от такого заявления чуть не полезли из орбит. «Про какую еще девушку она говорит?»

— Стоп! — она подняла голову и хотела еще что-то сказать, но я вытянул перед собой ладонь, останавливая этот словесный поток. — Стоп! Нет у меня никакой девушки! Я тебе рассказывал про Рому, Витю и Женю. С ними я и сдружился в лагере и до сих пор общаюсь. Больше нет никого.

— А девочка? — удивленно глядя на меня, спросила она.

— Женя и есть девочка, хотя переплюнет любого мальчика. Она тоже боксом занимается. И совсем не в моем вкусе! — ответил, чтобы уже не было лишних вопросов.

— А-а! Я что-то не подумала, ты всегда говорил о них, как о парнях! Извини! — пожала она плечами и, встав с кровати, подошла ко мне, протягивая руку. — Мир?

— Ну, я с тобой не ссорился, — ответил, поднимаясь и пожимая ее хрупкую ладошку. — Мы, кстати, обсуждали: куда пойти в выходные. Глеб предложил боулинг. Ты как? — решил сразу перевести тему, досадуя, что момент упущен.

— Боулинг? — округлив сияющие предвкушением глаза, спросила Вика. — Я очень даже за, сто лет там не были. Чур, я с тобой в одной команде! — широко улыбаясь, сказала она, пританцовывая на месте.

— Пусть Глеб с Вероникой передерутся? — задрав бровь, уточнил у девушки.

— Может, наоборот! Если мы им поддадимся… — Кнопка уже строила коварный план у себя в голове. Пару лет уже она надеется, что эти двое, в конце концов, будут вместе! А вот я не разделяю ее уверенности.