Коллоидный Мир

— Насчёт коров, Мёда…

И начал я “дары дарить”: коров, саженцы, позвал Мила.

— Сталбыть, господин Стрижич, простите дуру старую, да не уразумела я.

— Спрашивай.

— Почто нам дома новые? В старых тепло да уютно.

— Угу, и голову не поднимешь, — покивал я. — А в новых и в гости сходить, и детишек наплодить можно — место будет.

— Детишек — это хорошо, — задумчиво протянула старостиха. — Мудр ты, господин Стрижич!

— Угу, — не стал спорить я. — А ещё что узнать хотела?

— А вот ентот Мил, — тыкнула она перстом во внимательно вслушивающегося купца. — Кто по воле твоей? Под меня идёт, али наоборот?

— Ты под него, конечно, не идёшь, — выдал я, на что Мёда улыбнулась. — Но и он под тебя. Он домами занят будет, как в Весёлках, так и прочих деревеньках. Так что мой наказ — в деле этом ему ущерб не чинить, людишками свободными подмогу оказать. Но только в деле сем, а будет более потребного требовать — смело шли мне гонца, покараю, — улыбнулся я, на что купчина сжался. — Но и дело нужное, сама поняла, — на что Мёда кивнула. — Так что ты — баба умная, сама прикинь как дело справить, да и деревеньку не обидеть.

— А в других деревеньках, господин Стрижич?

— Забота не твоя, но людишек в сопровождение до Топляков давай каждый день. Чтоб не сожрали мне Мила! Жить он у тебя в Весёлках будет, но присмотр за домами каждый день нужен.

— Мне бегуна бы…

— Посмотрим, Мил. Может и выделю, через седмицу — как покажешь себя. Пока ты для меня — такой же, как земледелы новые — даже хуже, по совести, поскольку они дело земледельное знают. Уразумел?

— Уразумел, господин Стрижич, не подведу вас.

— Не подведёшь — и хорошо, — кивнул я, отсылая жестом Мила. — Далее, Мёда. Есть у меня доспехи, стрекала и самострелы ручные.

— Ручные? — округлила глаза старостиха.

— Они самые, как ярло, только, в руках, почитай, умещаются, поменьше.

— Дружину собрать желаешь, Стригор Стрижич?

— Обережников вам, а не дружину, — помотал я головой. — Те же пастухи, коль в доспехе бы были, от воронов бы ушли, а то и отбили бы часть стада. И сами живы, и потравы жорун столь сильной не учинил бы. Потому, направь в дом мой трёх мужиков посмекалистей, научу их, как снаряжение использовать. А они других пусть учат. И чтоб троица мужиков, из тех что поближе к Пуще — всегда оружной была. Не воевать, а выжить да предупредить.

— Мудрёно, Стригор Стрижич, но мож, и на пользу пойдёт.

— Не пойдёт — и впрямь дружину творить придётся. И у вас на шее дармоеды сядут.

— Пойдёт, Стригор Стрижич! Справимся, неча дармоедов… как велите в смысле, — выдала старостиха, вызвав искреннюю улыбку.

На этом весёлкинская часть “аттракциона невиданной щедрости”, в плане раздачи подарков, закончилась.

Затребовал у Мёды симургов, как раз три штуки у старосты были. Уточнил (сам-то Стригор сообщалов не посылал) — и нет, не “привязаны” к месту птахи. К людям, а могут и в “место”, как их послать. Но, в любом случае, пока новичков размещали, кого в дома, кого на траве, да кормили, рассылал сообщения, как старостам, так Недуму.

Первые на указание “прислать, забрать и прочее” ответили молодцевато и придурковато, но в памяти Стригора были мужики умные, в Стрибожье вообще, как по мне, излишне хитрожоп староста был, крутил на пустом месте.

Ну да дело будущее, хотя проверить надо: стрибожские прям по струнке ходили, хором славословили, народу поболе других деревенек, а прибыли, согласно недумьим отчётам — менее всего. В общем, разобраться надо, а если что — покарать всех нахрен без разбору. В зависимости от вины, если будет.

А вот Недум ответил… да он издевается, паразит! Точно гденистого стрекала его тощий зад отведает: сколько, блин, сожрали, как Нидка-повориха ногу подвернула, а Макось её лечит… Хоть не “сколько посрали” сообщил, уже отойдя, хмыкнул я. В общем, будем считать, что “скучаем, любим, ждём дорогого барина”, окончательно решил я, набивая пузо дарами природы, на мощном притащенном ужине.

А по окончании пожрать, в уже сгущающихся сумерках увидел я десяток девиц. Привлекательных, впрочем, уродливых или страшных я тут и не видел. Стоят и на меня глазами лупают, феромонами фонят.

— Мёда, домик организуй, — крикнул я. — Там девками займусь. И по одной, — уточнил я, несколько излишне — группенсексом Стригор не трахался, хотя возможность была.

Вот только делал он это на улице, эксгибиционист фигов! Нет, тоже культурно обусловлено, да и распалённые девки, ждущие своей очереди, его гладили. Но тут хренушки: секс, всё же — дело интимное. Ну а с группенсексом — ну в принципе, можно было бы. Если бы любовницы были, для удовольствия взаимного и моего. А тут осеменение, так что пусть по одной.

— Э-э-э… — подвисла старостиха, но вскинулась. — Сей миг организую, Стригор Стрижич! Сил чреслам твоим, благодетель! — на бегу выдала она.

— Угу, — хмыкнул я, оглядев осеменяемое поголовье, стягивая биодоспех.

Так от них так феромонами шибануло, что “полуэфирное” сознание не помогло! Еле удержался, чтоб прям тут ближайшую не завалить, но справился.

И доспех Индрику, и силу воли тренировать, чувствуя, как выкаченное если не ходить, то танцевать точно будет мешать. И галопом заскочил в домик, в который указала Мёда, с воплем: “девку ко мне, какую — сами решайте!”

В домике осмотрелся: реально первый раз был. И светец один на грибной стене, а так маленькое, овальное помещение без мебели. Фактически весь пол — ложе, щель “рта” — очевидно, живой очаг. Ну вообще — уютно, тепло. Неплохо, но семьёй тут жить — брр. Да и двоим, по уму, только сексом тут заниматься и есть — ни для чего другого места нету.

Научно-исследовательская порнуха

Через полминуты забежала полусогнутая девка — лет двадцать на вид, отряхивая с себя остатки “очистительной корки” и непрерывно нервно облизываясь — что и неудивительно: сомкнутые в обычном состоянии в “складку” внешние половые губы припухли, разошлись и сочились влагой. Да и клитор проступил, а у меня яйца от её запаха буквально запульсировали болью.

Так, первый блин комом, хрен я чего наисследую, краем сознания отметил я, хватая девку за руку и приземляя, взвизгнувшую, на пол-ложе. Ухватил за бёдра, раздвинул, но даже прицелится толком не успел — девка, исходящим соками лоном, “наделась” на меня, упираясь пальчиками ступнями в поясницу. Выдохнула сладострастно, дёрнулась и уставилась испуганными глазами — за такое “самоуправство” Стригор мог и выдрать в прямом, а не переносном смысле.

Но мне было не до чинства, да и неважно это, так что, подхватив девицу за поясницу, стал я её размашисто насаживать до основания.

Аж яйца о промежность партнёрши стукались, что в общем-то, с учётом аккуратного кожаного мешочка — показатель. Но девка и местная физиология столь “экстремальному” соитию не препятствовали. Более того, убедившись, что “наказания” нет, она аккуратно коснулась меня пальчиками: ног — бёдер, рук — плеч. Вопросительно посмотрела на меня, постанывая, прикусив губу, ну и я, не прекращая фрикции, кивнул.

Оказавшись в двух кольцах: ног, скользящих по бёдрам и подталкивающих меня, и рук, оглаживающих спину. Подумал я, да и откинулся на колени, приподняв любовницу за поясницу. Она пискнула удивлённо, но ноги подогнула, поняв, став насаживаться на меня, в такт фрикциям, гладя не только спину, но и голову и уши — от чего я получал дополнительный, вполне эротический кайф: действительно, и болезненное, и эрогенное место оказалось.

А еще, у меня перед лицом оказались набухшие соски крепких и упругих грудей, которые я стал прикусывать и посасывать, по мере доступности.

Любовница от новой ласки начала буквально кричать, а не стонать, лоно, и так исправно массирующее мой член в такт фрикциям, фактически завибрировало, пальцы ног вцепились в мою задницу, что оказалось на удивление приятно, как и хватка рук на плечах.

А через полминуты криков девицу аж выгнуло оргазмом, залив меня соками, сжав член стенками лоно практически до боли — и удовольствия, потому что оргазм наступил и у меня, выплескиваясь потоком семени.