Коллоидный Мир

А я замер — интенсивность ощущений от прикосновений очевидно превосходила всё, мной ранее испытанное. Ола же, наконец, обнажив головку, плотно сжав кольцо губ, начала ритмично насаживаться ими на член, вызывая накатывающие волны удовольствия.

При этом обильно текущая слюна стекала по члену и губам, язычок ритмично “оглаживал” головку, руки девицы, положенные мне на бёдра, ритмично сжимались, ушки подёргивались. И глаза, огромные глазищи неотрывно и с вопросом смотрели на меня.

Протянув руку, я стал перебирать в пальцах ухо девицы, вопрос в глазах которой пропал, а насаживаться на член губами она стала гораздо интенсивнее. Эрогенная зона, причём общая, мимоходом отметил я некоторые моменты памяти, хоть так возвращая любовнице её ласку.

Этот минет завершился чертовски приятно, но неожиданно быстро: сдерживаться я не стал, да и не уверен, что смог бы — разве что полностью ограничить эрекцию, уж слишком интенсивными были ощущения. В общем, через пару минут после начала наступил оргазм, да столь интенсивный, что меня натурально выгнуло, и я застонал в голос.

— Сладко вам, Стригор Стрижич? — невинно спросила девица, облизнув губы.

На что мне хватило сил только кивнуть. Впрочем, эрекция… не пропала? Ну ни черта себе, мимоходом отметил я, чувствуя подступающее желание.

А любовница, поднявшись на ноги и сжав их, слегка присев, начала повиливать подтянутой и немаленькой попкой, вызвав невольное подёргивание моих бёдер. Ну, стоит — и славно, махнул лапой я мысленно, схватив пискнувшую с весельем девицу за бедра и положив на ложе, раздвинув любовнице ноги. Чистая промежность, щёлка сомкнута, но сочится соком, а анус звёздочкой, но не отличается цветом, бледно-розовый, как и прочая кожа. И блин, нет никакого желания ждать, отметил я нарастающую пульсацию в члене, придвинул девицу к краю ложа и вошёл в истекающее соком лоно. Тёплое, хлюпнувшее при моём вхождении. А Ола “ойкнула”, но не болезненно, а сладострастно. Я же, сжав руками крепкие ягодицы, начал совершать фрикции, чуть не срываясь в “долбёжку” от накатывающего удовольствия — предыдущий оргазм ничуть не снизил чувствительность, а пребывание в довольно узком лоне и попадающие на пах тёплые капли, как и чертовски заводящий запах, делали соитие приятнее предыдущего весьма неплохого минета.

Вдобавок, тихие хлюпающие звуки фрикций и тихие, но сладострастные ойканья Олы добавляли свою, заводящую пикантность соитию.

И мы заводились, и любовница, и я, она приподняла таз коленями, ойкая всё громче, а соки из лона заструились по ногам. А я, перестав сдерживаться, начал размашисто входить в неё, благо пенис был вполне “нормальным”, не конским.

Через минуту я уже не сдерживал голос, ухватив Олу за бёдра, насаживая её на член. По лону начали проходить ощущаемые судороги, но оргазма у девицы не наступало, лишь в ойканье добавилась хрипотца. И через пять минут я, продолжая фрикции, начал кончать в лоно. Уже в голос рыча от удовольствия, когда подёргивающееся лоно сжало член почти болезненно и замерло, тогда как любовница тихонько подвывала на одной ноте.

Замерев на минуту, мы расслабились. Я вышел из любовницы, ощущая, как член опадает и втягивается. А она обмякла, опустив таз и тяжело дыша.

Размороженая порнуха

Это… было сильно, несколько ошарашено констатировал я, начиная приходить в себя.

— Лежи, отдыхай пока, Ола, — велел я вяло пытающейся встать девице.

— Благодарствую, Стригор Стрижич, — хрипло подала голос она.

И вдруг, перевернувшись на спину, ухватив себя пальцами рук за длинные пальцы ног и разведя их, начала качаться с бока на бок. Я, особенно учитывая открывшийся вид, подумал, что это “новый заход”, но прислушавшись, по-доброму улыбнулся.

“Ой хорошо, ой сладко”, почти напевала себе под нос Ола, перекатываясь, очевидно, просто разминая сведённое судорогой после оргазма тело.

Так, это сильно, это славно, но. Что со мной, чёрт побери, только что было? Меня “вело”, как Отмороженного с Джувией, но там эфир, чувства, запрограммированные в нём. Ладно интенсивность эротических ощущений — улучшение, очевидно, затронуло и их. Но, с чего меня так “вело”, что даже “не хотелось” контролировать из эфира себя?

Призадумался я, впал в полумедитацию, и полуулыбка от вида Олы дополнилась улыбкой понимания.

Нанём с того, что Отмороженного к Джувии толкал не эфир. А гормоны и медиаторы, выделение которых и было спровоцировано эфиром. А тут ситуация аналогичная, но… завязанная на феромоны. Точнее, они — триггер, женское желание и его запах запускает механизм мужского, ну а дальше уже куча прочих механизмов.

И “странности” стригорьего “поведения полового” объясняются элементарно: он трахал только девиц “в охотке”. Нет, механизм можно контролировать (до начала коитуса, в процессе — практически невозможно). Неизвестен механизм реакции женщин на мужские феромоны, но общий механизм понятен.

И, скорее всего, биологически оберегает женщин от насилия — не абсолютно, конечно, но поговорка “не захочет — не вскочет” в Беловодье по-настоящему актуальна.

И Стригор на Олу и “не вскакивал”, кстати, именно потому — не хотела. Не сознательно, но рабочий и довольно положительный механизм.

Так, ладно, всё это замечательно, приятно и прочее. Но не очень интересно, а то, что у меня не будет потуг “трахать всё, что движется”, а подруга гарантированно будет “хотеть и получать удовольствие” — просто хорошо, не более.

Так что перейдём ка мы к более важным вещам. Наверное, не у меня, с улыбкой отметил я уже просто нежащуюся на шкурах девицу.

— Лежи, отдыхай. Я прогуляюсь, — бросил я, сбегая по ступеням.

А во дворе выдал первому попавшемуся слуге (и Стригор его имени даже не знал):

— Недума позови ко мне, сюда. Говорить желаю с ним.

— Исполню, Стригор Стрижич, — поклонился слуга и потопал в дом слуг.

3. Херовая охота

Недум вскоре объявился, пославословил всячески, и был мной обрадован извещением: идём к управителю поместья. Спустившись в подвалы особняка, я начал ощущать лёгкое “постукивание” эмпатии, после чего управитель мне стал транслировать… ну, терминал управления поместьем, скажем так. Функционал и вправду обширный, не соврал дед, но в текущих реалиях и вправду не нужный, как и предполагал я. Не воюем ни с кем.

Единственное, что мне показалось интересным, так это как возможность “прорастить” пол моих покоев травой, от чего я, с некоторым сожалением, отказался: шкуры — это статус, да и вполне нормально, а хотелки по мелочи, ломающие миропонимание слуг… нахрен, по шкурам потопаю.

Правда, выдал я указание у себя вырастить удобное кресло — а то бардак, кроме ларей, сесть барину в моей роже некуда, только в койку. Ну и его как раз травой прорастить, помягче.

Управитель булькнул, щупальцами, в стены уходящими, запульсировал и замер.

А я пытался понять, разумный ли это объект. И, выходило, как ни парадоксально, что его и живым-то назвать с большой натяжкой можно. Вариатор программ действия, в широком диапазоне, но не более.

Ни размножения, ни самосохранения, ни центра принятия решений — только отработка прописанных программ.

В принципе, рассуждал я, уже поднимаясь, если основа управителя — протоцивилизации, а вот конечными изготовителями являются бояре анимированные, то всё логично:

Шаблоны, забитые на “замок феодала”, а всё “лишнее” изготовитель просто покромсал.

Сходил, перекусил, благо Ола от наших утренних упражнений отошла. Думал уже снова позвать Недума, как старик явился сам, пуча глаза:

— Господин Стригор, напасть! — тяжело дыша и пуча глаза, выдал старик, вбежавший по винтовой лестнице.

Я-то, признаться, невзирая на желание его призвать, с интересом разглядывал работу Управителя по формированию моего кресла. Дело в том, что процесс был не чисто биологическим, а биолого-эфирным. Причём, как я уже сам понял, Управитель был не просто биокомпьютером, но и частично эфирным созданием: тот слабый фон, который я просто не заметил, позволял ему улучшать и оптимизировать “рост коралла”. Вообще, выходил тот же КПД, что и при оперировании надсердечником, фактически стопроцентный, позволяющий получать ощутимую пользу из эфирных слёз, которые я привычно не замечал.