Страница 12 из 51
Убедившись, что теперь уже не пленница, а, наверное, гостья… или подопечная? Спит? Я пошёл на кухню умыться и перекусить, а затем и самому вздремнуть. Из зеркала на стене коридора на меня посмотрел осунувшийся мужик лет тридцати с мешками под глазами. Да уж, устроил себе выходной. Проще свернуть ей шею и не мучиться… На этом я вздохнул. Ну кого я обманываю? Тут даже не в том вопрос, что мы в ответе за тех, кого приручили. Или подобрали на улице? Я не зря сегодня вспомнил старую ахай Аюржан — почему-то к старушке всегда и все обращались как к старейшине-мужчине. И словно опять услышал в ушах её негромкий, но не по-старчески твёрдый и властный голос:
— Не все такие, как ты, Игорь. Не каждый сможет удержаться на краю бездны сам, иногда надо подать руку.
— А как же ваши слова, что каждый должен пройти свой путь сам и только сам отвечает за свои поступки? Ну вот упал человек в бездну, я его оттуда вытащил. Получается, я за него решил?
— Вовсе нет. Ты протянешь ему руку, а вот хвататься за неё или нет, падать вниз или с твоей помощью выбраться — это и есть выбор. Ты поймёшь.
Может и глупо, но за эти годы наставления ахай Аюржан много раз спасали мне жизнь, и не исполнить её наказ я не могу. Попробую протянуть руку этой девочке. А уж хватит ли ей воли и желания спастись… Впрочем, если не хватит — гулять на свободе настолько опасную тварь как обезумевшую от жажды суккубу я не оставлю. Хотя и подарю быструю смерть. Впрочем, ей про это знать не обязательно. Пусть выбирает свободно.
День второй. Выходной
Не люблю подгонять свой организм, точнее, делать это не совсем природным способом. Себе каждый раз это объясняю тем, что, мол, не желаю рисковать лишними изменениями, да и каждое такое обращение к своим дополнительным возможностям сокращает срок между охотами. На самом деле — самообман, просто я не люблю вспоминать, что давно уже не совсем человек. А я хочу оставаться человеком как можно дольше. Но сегодня особый случай, сегодня можно. Спал я меньше трёх часов, но набрался бодрости так, будто отоспался часов десять-двенадцать. Проверил свою гостью с непонятным статусом — пока не очнулась. Это хорошо, у меня будет время попробовать разобраться, откуда на мою голову взялась эта крайне странная девушка.
Начну с её вещей, вчера так и не удосужился их проверить. Потом как следует прошерстить интернет. Ни в какие секретные базы данных лезть не надо, достаточно и открытой информации. Люди, как правило, даже не подозревают, какой огромный информационный след они оставляют вокруг себя. Надо лишь уметь анализировать ворох этой рассеянной информации, выискивая в груде информационного мусора золотые крупинки истины. У меня же сейчас есть для этого и нужные программы, и правильный опыт, а ещё время.
Я закончил как раз тогда, когда гостья проснулась. К моему удивлению, она и вправду оказалась Алисой Кораблевой, всего-то чуть меньше восемнадцати лет. Причём родилась она аж за тысячу с гаком километров отсюда, в городе Воткинске. Здравствуй родина Чайковского, что называется — концерт вместе с исполнительницей в придачу. Когда я зашёл в комнату с подносом еды, девушка как раз села на кровати. Я отметил два хороших признака. Первое — она сбросила фальшивый облик, навязанный способностями, её тело перестало имитировать грёзы потенциальной жертвы. Стала как и была от рождения: пепельно-платиновой блондинкой со стройной фигуркой худощавого телосложения. Заодно ростом она, оказывается, ниже меня всего на полголовы. Круглое лицо, нос небольшой горбинкой, капельку раскосые глаза насыщенного изумрудного цвета — в роду точно есть удмурты. Второе — мой жёлтый банный халат ей был велик и норовил распахнуться, надет же был на голое тело. И Алиса при виде меня поправила халат так, чтобы не демонстрировать голую грудь чужому мужчине. Как и положено нормальной девушке её возраста, потому что на шалаву или постельную оторву она непохожа совсем. Интересно, и как тогда её угораздило стать суккубой?
Взгляд всё равно ещё равнодушный и отрешённый. Острый приступ сменился фазой апатии. Если и дальше всё будет напоминать абстинентный героиновый синдром, то скоро будет некоторое просветление, затем приступ агрессии, а дальше опять начнутся боли и судороги. Да уж, хорошее нам предстоит веселье на выходные. Про то, как полетели к чертям планы съездить и посмотреть ещё одну резервную квартиру на следующую охоту, лучше вообще не вспоминать.
— Зачем?
— Как зачем? — я сделал вид, что не понимаю. — Есть тебе надо, чтобы набраться сил. И сделать это сейчас, пока организм немного пришёл в себя, а тебя не тошнит. Иначе следующий приступ ты перенесёшь намного хуже.
— Притащил зачем?
— Не бросать же тебя там?
— И бросил бы. Я девушка взрослая, что хочу, то и делаю. Испортил мне вечер. Притащил к себе. Голых женщин не видел, такой урод, что не дают? Для этого меня раздел и лапал?
Ага, голос дрогнул, а сама покраснела. Всё она прекрасно со вчерашнего дня помнит, пусть и не задумывается, почему и зачем она это делает. Ей кажется, что у неё просто выходит всё само собой — как она хотела и мечтала, слушая рассказы подружек про отношения с мальчиками и начитавшись глупостей в интернете. «Это у меня так хорошо с парнями стало получаться, потому что я теперь взрослая и умная». Пока не задумывается — потом думать станет поздно. Но вот наркотический угар слегка отпустил, проснулось воспитание, и ей на самом деле стыдно, что я её вчера раздевал, видел нагой да ещё «тискал». Тоже хороший признак: раз нормальная модель поведения возвращается настолько быстро, нервная система ещё не поражена. Если, конечно, ахай Аюржан не ошибалась в нашей физиологии.
— Для начала, насчёт своей наготы лучше бы стеснялась вчера, когда тащила парня в постель. А потом запланировала сделать ему минет на глазах у сестры. Как это называется? — А хорошо эта Алиса умеет краснеть, не хуже рыжих. — Всё остальное потом, как поешь. И предупреждаю, что пока тарелка не опустеет, из комнаты не выпущу и буду молчать.
Разницу в габаритах и силе тридцатилетнего мужика и себя Алиса оценила без попыток сравнить на практике, так что взяла ложку, и под моим пристальным взглядом принялась сначала хлебать куриную лапшу, затем есть второе. Пару раз хотела было убрать тарелку в сторону, мол, не хочу больше, но я каждый раз пододвигал обратно и смотрел грозным укоризненным взглядом. Прямо как родитель на нерадивое дитя, не желающее обедать. Впрочем, отчасти для этого сцена и задумывалась. Не просто заставить подкрепить силы, но и сразу поставить девушку в положение старший-младшая.
Наконец условие было выполнено, и одновременно девушка перешла в агрессивную фазу. Прямо загляденье: глаза горят, щёчки надуваются, губки скривились в презрительной ухмылке. И ещё, похоже, агрессивная фаза немного совмещается с галлюциногенной, потому что манера поведения тоже изменилась. Уже не девушка Алиса, а суккуба Алиса начала искать манеру поведения, которая позволит ей хоть как-то выровнять наши позиции.
— Ну и зачем ты меня тащил, если даже не трахнул потом?
— А обязан был? — недобро усмехнулся я. — Ты зубки-то не показывай и на мне свои возможности не пробуй. А то по этим самым зубкам и получишь. И для начала познакомимся. Твоё имя я знаю, меня зовут Игорь. Можно на «ты», мы всё-таки в чём-то коллеги.
Всё-таки она талантливая, но очень молодая самоучка. Себя менять научилась быстро, инстинкты освоила мгновенно, а вот видеть и анализировать разумом не умеет. Поняла, только когда я немного отпустил контроль над своим даром. От меня аж полыхнуло мужской привлекательностью, при этом зрачок стал вертикальный и насыщенного красного цвета. Не налившиеся кровью глаза, а два живых рубина. Сколько гостья ни хорохорилась, опыт переломил природные способности, я прямо-таки ощутил, как уже в Алисе в глубине затрепетало то самое женское естество, встретившее сильного и надёжного мужчину.
— Поняла? Так что успокоилась и держи свои таланты при себе, иначе не поймёшь, кто кого соблазнять станет. Насчёт очаровать и свалить вопрос тоже, полагаю, закрыт?