Страница 21 из 44
— Значит, девочки просто делают то, что ты им говоришь? — спрашивает она. Но теперь обе её руки лежат на кромке её шелковой-как-ад рубашки, как будто она решается раздеваться ей или нет. Я упрощу это решение, потому что больше не играю в игры.
— Хватит болтать, — говорю я, положив руку на основание члена. — Сними. Свою. Грёбанную. Одежду. Сейчас. — Я подчёркиваю каждое слово, и клянусь всем святым, очень близок к тому, чтобы разорвать её одежду, как дикий зверь. Я уже достаточно долго ждал её. Четыре года. Четыре года и три месяца. Четыре года, три месяца и девять дней.
Делани начинает поднимать свою рубашку, но она слишком медлительна, и я тянусь за материалом, одним махом стягивая вещь через её голову. Её волосы рассыпаются по плечам, пряди падают на грудь. Сжав волосы у неё на затылке, я грубо дёргаю Делани, прижимая к своей твёрдости. Когда она стонет, это почти моя погибель.
Я целую её, и это совсем не похоже на те разы, когда я прижимался губами к её губам. Все эти поцелуи были лишь прелюдией к этому. Это и есть по-настоящему. Тот порыв, который я испытываю, когда участвую в гонках, ничто в сравнении с моим языком во рту Делани, моей рукой, обхватившей её грудь и чувствующей, как она тает рядом со мной. Он посылает адреналин, бегущий по моим венам, прилив возбуждения лучше, чем любой другой кайф в мире.
Делани задыхается, когда я, наконец, отпускаю её губы.
— Чёрт возьми, Гейдж, — шепчет она, прижимая пальцы к губам.
— Херня, ты ещё ничего не видела, дорогая, — говорю я ей. Это отчасти обещание, отчасти предупреждение. Я не уверен, что эта девушка собирается сделать со мной. Я думаю, что она может к чёрту уничтожить меня.
Прежде чем она успевает возразить, я стягиваю с неё штаны, и они свободно падают на пол. Садясь на шезлонг, я притягиваю её к себе.
— У меня нет презервативов, — тихо говорит она.
Я поднимаю брови.
— Это удивительно, дорогая, — отвечаю я. — Учитывая, что ты купила их оптом для своего маленького розыгрыша. Но не волнуйся — у меня их достаточно. Кроме того, я пока не хочу, чтобы ты была на моём члене. Я хочу, чтобы ты была у меня на лице.
— О, — говорит она и краснеет. Делани стоит передо мной совершенно голая, но то, что я велю ей сесть на моё лицо, заставляет её краснеть. Это ирония судьбы.
— Иди сюда, — приказываю я. — Я хочу, чтобы ты оказалась на моём члене, но после четырёх лет представления, какова ты на вкус — я хочу, чтобы ты сначала оседлала моё лицо. Я собираюсь погрузить свой язык в тебя.
— Гейдж, ты такой…
— Даже не говори этого, — рычу я. — Я уже знаю, что ты собираешься сказать. Высокомерный, дерзкий, такой мудак?
Она краснеет, и мне хочется посмотреть, сделает ли она то же самое, когда кончит для меня. Это заставляет меня хотеть увидеть, продолжит ли она чувствовать себя неловко, или же потеряет свои запреты и отпустит себя. Начиная с того, как она оседлает меня, пока не кончит мне прямо в лицо.
— Это не то, что я собиралась сказать.
— Хватит грёбаных разговоров, — приказываю я. — Теперь я лягу на спину, а ты заберёшься на меня сверху и положишь свою киску мне на лицо. Прежде чем я скажу тебе это снова.
Делани краснеет, но делает именно то, что я ей говорю, ставя колени по обе стороны от моих ног и седлая меня. Я соскальзываю вниз, откидываюсь на мягкий подлокотник шезлонга и замираю на минуту, её киска прямо перед моим лицом. Когда я вдыхаю её запах, мой член становится настолько твёрдым, что я думаю, он может взорваться. Я никогда не кончал только от поедания девушки, но есть определённая вероятность того, что это произойдёт с Делани.
Вблизи я вижу, насколько она чертовски влажная, и уже один этот факт практически сводит меня с ума. Она может притворяться, что профессионалка, и не заинтересована, но мерцание её влаги между ног говорит мне об обратном. Когда я касаюсь кончиком языка её киски, она стонет, и этот звук почти болезненный.
— О Боже, Гейдж, — шепчет она.
Это толкает меня на край пропасти. Схватив Делани за ягодицы, я сильно тяну её вниз, зарываясь своим лицом в неё. Мой язык исследует каждый дюйм её сладкой киски, и я не тороплюсь лизать её. Блять, я не просто облизываю её. Я пожираю её. Я ем её, как голодающий, потому что именно таким я был до этого самого момента. Я и понятия не имел насколько был голоден.
Дыхание Делани становится прерывистым, всё короче и короче, и она прижимается к моему лицу, как будто едет верхом на одичавшем мустанге. Когда я трахаю её своим языком, она скачет на мне всё интенсивнее, её пальцы сжимают мои волосы, и она всё сильнее прижимается ко мне своей киской. Её ритм становится более беспорядочным. Я раздвигаю её ягодицы и прижимаю палец к заднице, одновременно просовывая свой язык внутрь девушки так далеко, как только могу.
— Гейдж. Гейдж. Гейдж. — Делани стонет моё имя, и я знаю, что она вот-вот потеряет контроль. Поэтому я кладу руки ей на талию, оттаскиваю её от своего лица и ставлю рядом с шезлонгом, прежде чем она успевает сказать ещё хоть слово. Особенно после инцидента в бассейне, она заслуживает отмщения.
— Не так быстро, дорогая, — говорю я ей.
Делани стонет.
— Что?
— Ты думаешь, я позволю тебе так легко кончить? — спрашиваю я, качая головой. — Особенно после того огромного случая с синими шарами, с которым ты оставила меня раньше?
— Мне так… — её голос затих, дыхание прерывается. Её грудь двигается вверх и вниз, когда она задыхается.
— Совсем близко? — спрашиваю я. — Хорошо. А теперь встань на колени, вернись в точно такую же позицию на шезлонге, в которой ты была, когда каталась на мне.
Она бросает на меня быстрый взгляд.
— Ты такой чертовски властный.
— Не притворяйся, что тебе это не нравится, милая, — говорю я, сильно шлёпая её по заднице. Я смотрю, как её попка трясётся, а грудь колышется. Мне никогда не нравилась вся эта история с поркой, но, чёрт возьми, это охренеть как горячо, когда она стоит вот так, на четвереньках. Чёрт побери, это так возбуждает, говорить ей, как действовать, и заставлять её делать это на самом деле.
— Ты что, только что шлёпнул меня? — Делани выглядит удивлённой, но хихикает.
— Я сделаю больше, чем просто отшлёпаю тебя, если ты будешь продолжать так смеяться. — Не знаю почему, но мне нравится её раздражать.
— Например, что? — спрашивает она, ухмыляясь, словно бросает мне вызов.
Я шлёпаю её по заднице так сильно, что на этот раз остаётся отпечаток ладони, и Делани стонет. Она действительно стонет. Ей это нравится. Дерьмо. Я знал, что эта девушка станет моей погибелью, как только я раздену её догола.
— Тебе это нравится?
— Да, — шепчет она. Я едва слышу её, поэтому снова шлёпаю её по заднице, наблюдая, как двигаются её груди.
— Скажи это громче. — Я делаю это снова.
— Да.
Я провожу рукой по её ягодице, а затем протягиваю руку между ног, мои пальцы касаются влаги Делани. Губки её киски распухли, и я представляю, что она пульсирует почти так же сильно, как мой член сейчас. Когда я убираю пальцы, девушка всхлипывает. Я подхожу к подлокотнику шезлонга, где лежат её руки, и становлюсь перед ней.
Мой член находится рядом с её лицом, и она немедленно открывает рот, как будто это рефлекторное действие — мой член перед её лицом, и рот автоматически открывается.
По-моему, я никогда в жизни не видел ничего более прекрасного. Она словно произведение долбаного искусства — запечатлена в момент почти соприкосновения языка и моего члена.
Я восхищенно наблюдаю, как она слизывает каплю предэякулята, сорвавшуюся с кончика моего члена, поднимаясь вверх по моей длине, пока в итоге не прижимается языком к головке. Лёгкого прикосновения недостаточно, и я хватаю Делани за волосы, обернув их вокруг своего кулака, и толкаю её к себе. Она стонет, когда принимает меня, её тёплый рот обволакивает меня дюйм за дюймом, издавая эти маленькие звуки, которые посылают вибрации через мой член.
— Именно так, — подбадриваю я её. — У тебя такой чертовски горячий рот.