Страница 3 из 61
— Дура, я тебя спасаю, добра тебе желаю! Совсем не соображаешь, что творишь. Потом благодарить будешь.
“Потом благодарить будешь”, — говорил мне папа. Только вот не испытываю я благодарности, одно сожаление, а папа ведь и правда добра желал.
— Я решу без вас, сама, — отрезаю я.
И она неожиданно соглашается.
— Хорошо, — она втискивается в дверной проём мимо меня и вдруг оплывает как подожжённая восковая свечка.
Тёмное, в заплатках по подолу и на локтях платье падает на пол. Женщина в буквальном смысле выходит из одежды, только она уже никакая не женщина, а очень странное существо женского пола. Лицо не белое, а с металлическим золотым оттенком и словно присыпано перламутром. У девушки нечеловечески большие иссиня-фиолетовые глаза, у радужки чёрная будто траурная кайма и зрачок вертикальный. Бледные губы почти не заметны, а вот скулы выделяются.
Причёска украшена этакой короной — витыми рогами.
На девушке неприлично узкое облегающее платье из очень странной ткани. Я такой никогда не видела.
— Кто вы?
Девушка распахивает внутреннюю дверь, и я вижу картину, которой внутри здания просто не может быть. За дверью шелестит залитый солнцем лиственный лес.
— Я та, кто приглашает тебя на чашечку… чая. Если тебе хватит храбрости, приходи, — она первой шагает в проём и исчезает, но до меня всё равно долетает её звонкий голос. — Если рискнёшь, дверь будет ждать тебя, ты вернёшься, когда захочешь.
Какая разница, вернусь я или нет? Я ни за что больше не держусь. Я делаю шаг в проём.
Тропинка под моими башмаками изворачивается, мелкая, но очень густая поросль расходится будто занавес открывается, и я спускаюсь к стиснутому камнем рукотворному водоёму. В природе не бывает вытянутых прямоугольных озёр. Водоём лишь самую малость шире тропинки, зато тянется далеко и с противоположной стороны высится белое двухэтажное здание, опоясанное массивными колоннами.
Я оказалась… в храме?
Не знаю, можно ли пройти по мраморному бортику. Уходящие под воду ступеньки явно намекают, что в храм ведёт водный путь.
Я не оборачиваюсь, не проверяю, ждёт ли меня портал. Я иду вперёд и, не боясь намочить подол, ступаю на первую ступень. Ботинки намокают, и я прикусываю губу — разумнее было бы снять их, а не лезть в воду как есть? А куда деть документы, которые я продолжаю прижимать к груди? Папку я откладываю направо, ботинки снимаю и ставлю налево. А затем сбрасываю платье, бельё и прыгаю в тёплую манящую воду.
В тот же миг меня накрывает с головой.
Я окунаюсь в тепло, в тишину, и время словно останавливается. Здесь, под водой, ко мне впервые приходит ощущение полнейшей защищённости и спокойствия, а ещё правильности и удовлетворения, ведь это то, что выбрала я сама. В душе зарождается что-то горячее, что-то очень знакомое, но давно забытое. Да это же… радость!
Банальная радость!
Широким гребком я поднимаюсь на поверхность, делаю глубокий вдох и переворачиваюсь на спину.
Священная вода смыла усталость, вернула мне силы, вернула вкус жизни.
Я чувствую себя проснувшейся.
Древняя старуха? О, нет! Мне снова восемнадцать, и я снова хочу петь, танцевать, кружиться раскинув руки, и мир подстраивается под моё желание.
Я только-только погрузилась в воду, не приложила никаких усилий, чтобы проплыть, но уже достаю до противоположной стороны и ступенек, ведущих в храм.
Погружалась я обнажённой, но выхожу в белоснежном и абсолютно сухом платье. И я действительно раскидываю руки, кружусь и в полный голос кричу:
— Да!
— Я рада за тебя, Каринат. Добро пожаловать.
Стены храма раздвинулись, и там, где ожидаешь увидеть большой зал и алтарь, я вижу самую обычную гостиную. За круглым столиком сидит золотокожая хозяйка.
Для меня приготовлено место, и я уверенно сажусь, хотя сесть вот так, как равная, напротив высшего существа…
— Ты богиня? — спрашиваю я.
— Нет. Но если тебе проще считать меня богиней, пожалуйста. Я вполне соответствую тому, что ты думаешь о богах, Карин.
Я киваю, такое объяснение меня вполне устраивает. И я меняю тему, задаю не самый тактичный вопрос, но язык и любопытство идут вперёд вбитых в голову правил этикета:
— С ними удобно?
Рога выглядят красиво, но слишком массивные и, вероятно, тяжёлые.
— Они съёмные, — девушка легко стягивает корону и откладывает на возникшую как по волшебству подставку. Тёмные волосы с фиолетовыми прядями рассыпаются по плечам.
— Впечатляет, — признаю я. — Я… умерла?
Что ещё я могу подумать?
Я ведь заметила, что после купания моя внешность изменилась. Ушёл набранный вес, вернулась лёгкость юности. Я по-настоящему вернулась в свои восемнадцать.
Иной мир, храм…
Легенды самых разных религий уверяют, что душа после смерти отправляется на суд к богам. Только вот на суд происходящее со мной совершенно не похоже. Оно похоже… не дружеские посиделки.
— Ещё нет, но, говоря откровенно, у тебя плохие шансы, Карин. Вероятнее всего стражи заметят твоё состояние и проводят до дома, который для тебя арендовал Берт. Ты ляжешь на диван и… всё. Ты не пойдёшь ни в отделение банка за деньгами, ни нанимать слуг, которые будут тебя насильно кормить. Ты ведь понимаешь, что с тобой будет без воды и еды… Хотя после возвращения из этого места…
— Шанс крошечный, — перебиваю я. — Я не хочу возвращаться туда.
Только не туда, не в ту унылую убийственную серость.
— И это прекрасно, дорогая! — улыбается девушка. — Позволь, наконец, представиться. Азири Ра, основательница и действующая глава “Бюро исполнения желаний”. Я та, кто завершит монополию “Системы”!
Глава 4
— Кого? — спрашиваю я.
“Си…” — это имя владельца конкурирующего Бюро? Кого бы ни назвала Азири, её имя запомнить и произнести гораздо легче, чем прозвучавшую шипучку. Похожие сочетания звуков я слышала в языке нагов.
— Не обращай внимания, Карин, — Азири Ра совсем по-человечески морщится и пожимает плечами, развивать тему ей явно не очень приятно, но от ответа она не отказывается и поясняет, что “Системой” называется контора, занимающаяся организацией перерождения душ.
У меня рушится картина мира.
Во всех известных мне легендах говорится, что боги судят, что боги награждают, что боги стоят на страже миропорядка, а сейчас богиня пьёт со мной чай как с подружкой-приятельницей и говорит нечто невообразимое.
Контора, которая занимается перерождением?
Бюро исполнения желаний?
Разве это не похоже на коммерцию?! А как же высшая справедливость?
— А… — открываю я рот.
Азири Ра наклоняется ко мне и доверительным шёпотом продолжает:
— От чистого сердца не советую связываться с “Системой”, те ещё мошенники. Представляешь, буквально позавчера закинули душу в иной план бытия, в чужое тело, в нежилой загородный дом, да ещё и с мужем-паралитиком в довесок?! Вот ты бы хотела оказаться в другом мире и решать проблемы чужой жизни?
— Нет! — это… страшно, мне в своей-то жизни страшно. — Азири, а разве ты занимаешься не тем же?
Она ведь только что сказала, что хочет потеснить “Систему”.
Может, я и оглушённо-пришибленная, но на память не жалуюсь.
Она смотрит на меня оскорблённо, но видно, что по-настоящему богиня не злится.
— У меня на каждое перерождение отдельный прозрачный договор с конкретными условиями и взаимными обязательствами, а у них, если связалась, то договор бессрочный, и будут тебя кидать из тела в тело, пока не выжмут потенциал твоей души досуха.
— Оу…
По-настоящему проблемы чужих душ меня не трогают.
— Я готова исполнить твоё сокровенное желание, — серьёзно говорит Азири Ра. Звучит как деловое предложение.
Внезапно.
Хотя и ожидаемо.
Я смотрю на богиню, а руки холодеют, потому что пришло время сделки, пришло время принять решение. Самой. Никто за ручку меня не отведёт и ответственность за последствия на себя не возьмёт.
И да, я отчётливо понимаю, что за желание придётся дорого заплатить. Только чем? Я поворачиваю голову. Исчезнувшая стена до сих пор не вернулась на место, и я вижу залитый солнцем лес, игру лучей на водной глади купели, белизну храма.