Страница 86 из 109
— Подтверждаю. — Голос Ребекки вызвал легкую дрожь во всем теле. Я неуверенно посмотрела на нее, и кажется, она смутилась, что в одно мгновение получила столько внимания сразу от всех. — Это больно лишь первое время. Но чем больше ты хочешь, чтобы зрение появилось, чем больше у тебя причин для этого, тем быстрее все проходит.
— Но вы, — Брайен указал рукой на «элиту», — вы не должны этому учиться, иначе вы потеряете свою способность проникать в разум. Вам надо оставаться радикальными «темными», а любое действие против природы одного из крайнего состояния ведет к уравновешиванию способностей, а точнее, к полнейшей потери того, что раньше вы умели.
— А что насчет вас? Вы видите и во мраке, и на свету. Разучились только проникать в разум.
— Не уверен, что вы хотите проходить через то, что сделало меня таким. О ваших способностях мы поговорим позже, но если мы не добудем лекарство, придется во многом полагаться на них.
— Если «светлые» будут противостоять?
— Не будут, — скромно вмешался Дэйв, — об этом мне как раз и надо поговорить с Авророй. Самое настоящее сопротивление вам будут оказывать те, кто не собирается рушить систему, их легко определить по форме, по поведению. «Безупречные светлые», которые не понимают, что делают, защищены меньше, не умеют нормально пользоваться оружием и ведут себя неадекватно. Они травмированы.
— Убиваем тех, кто объективно угрожает жизни, — кое-как произнес Брайен. — Вряд ли удастся выйти из всего этого дерьма без потерь.
Брайен собрался дальше излагать наметки плана, рождающегося у него на ходу, но его прервал громкий стук в дверь. На пороге появилась девушка в черном медицинском халате с деловитым выражением лица и с толстой папкой, зажатой в руках.
— Хорошо, что вы пришли. У меня для вас как раз появилось задание. — Брайен достал из кармана контейнер с белыми капсулами, обошел нас и приблизился к доктору, но почему-то в один момент замер, шагнул назад, шаркнув ногой.
Дверь не закрылась до конца, и в проем успел прошмыгнуть любопытный мальчик примерно трехлетнего возраста.
— Мы остановили все «воспитательные» процедуры над ним и над другими детьми как вы и приказали, — сухим тоном говорила девушка. — Он практически полностью здоров. Решили привести его к вам, так как вы все-таки его отец. — Темные глаза скользнули по нам, задержались на мне с непонятной эмоцией и нашли Ребекку. — И мать тоже здесь.
Черт возьми!
Сейчас, когда ребенок сделал несколько несмелых шагов вперед к Брайену, я смогла получше разглядеть его лицо. Мне не нужно было даже ставить их рядом, чтобы понять, насколько сильно сын похож на своего отца! Полнейшая копия, только в детской, милой версии.
Волнение? Паника? Я не знала, что это за чувство сковывало икры и ускоряло пульс. На тяжелых ногах я решила пойти к ним, просто потому что… Не имела никакого отношения к этому, но не могла оставаться в стороне? Или потому что смертельное переживание за собственную дочь, которое я скрывала за энтузиазмом и счастливым настроем, ударило меня головой об стол и вернуло в болото мук?
Я становилась на половине пути, обернулась, поймала взгляд Ребекки. Она дрожала еще сильнее меня, последние капли крови отхлынули от ее лица, а глаза открылись так широко, что в ее внутренней истерии можно было утонуть.
Возможно, это должна была сделать не я. Не уверена, что в этой ситуации была правильная модель поведения. Я вернулась за Ребеккой, взяла ее руку и заставила пойти к Брайену, который тоже был в ступоре. Смотрел на собственного сына так, будто это призрак. Другого ожидать от них нельзя было, ведь они, можно сказать, первые официальные родители в «темном» мире, не считая отца Ребекки, которому плевать было на благополучие дочери. Вероятно, они даже понятия не имели, как разговаривать с ним.
А что в голове Брайена? Какого ему смотреть на сына, понимая, что в это же время неизвестное происходит с дочерью? Главное, чтобы он не почувствовал еще больше вины, чем до этого момента.
Просто буду с ним рядом. И не дам всем запутаться в том, как сложилась жизнь.
— Как его зовут? — преодолев преграду внутри себя спросил Брайен.
— Имя дал Правитель. Он посчитал, что было бы забавно назвать вашего сына в честь друга, который предал вас и привел беременную «светлую» сюда.
Пальцы, которые я держала в своей руке, ослабли, шаги за спиной прекратились. Не думая, я повернулась к Ребекке и заставила ее принять мои объятия. Снова она плакала на моем плече, а я снова безмолвно ненавидела себя.
Глава 32
Ребекке не нужно было время, чтобы выплакать литр слез и вывернуть наизнанку чувства: не в ее характере подобная «слабость». Тем более когда перед ней стоял сын, напуганный такой реакцией на свое появление. Она отстранилась от меня, прекрасное лицо по ее собственному велению собралось в искусственную маску, а капли с щек пальцы смахнули едва заметно для посторонних.
— Все нормально? — тихо спросила я.
Карие глаза с какой-то печальной радостью посмотрели на меня, и девушка ляпнула:
— Мне ли жаловаться. — Когда меня слегка передернуло от ее тона, от смысла, который она заложила, «темная» сразу добавила: — Прости.
Но ответить ей у меня уже не было возможности, так как ребенок не мог больше ждать, когда взрослые посмотрят на него и хоть что-то скажут. От недостатка «правильного» по мнению мальчика внимания, он сам подошел к Брайену и схватил его за рукав пиджака.
— Развитие моторики и координации намного выше, чем у его сверстников. То же самое касается речи: когда он хочет, может говорить много и внятно. Но обычно он молчит, — сказала незнакомка в халате.
Эта дамочка пялилась на меня, как на свой научный проект. Чего она ждет? Драмы? Пусть следует к бывшей «свите», которая, скорее всего, от возмущения дерет последние волосы на теле. На меня глазеть не надо! И стоило мне одними губами с небольшим кивком и недовольным взглядом спросить, чего она хочет, как ее высокомерная мордочка отвернулась.
— Вы можете идти. Позже мне понадобятся все врачи, ученые или кто вы там такие, — указал Брайен, не смотря даже в ее сторону.
— Хорошо, — процедила она в ответ и снова уже ревностным взглядом прошлась по мне!
Все понятно. Очередная поклонница Брайена, даже не удивительно. Ушла она явно гордая собой и тем, как всколыхнула занятых важным обсуждением людей. Для нее сложившаяся ситуация — удачная пакость.
— Что ж, — выдохнул Брайен. Он наклонился к мальчику, обхватил его руками и поднял в воздух, прижал к себе неловко и со стеснением. — Приятно познакомиться, Блэйк.
Ребенок удобно устроился в крепких руках и с ответственностью подошел к внимательному изучению напряженного лица напротив. Его тонкие пальца несмело прикоснулись к скуле, и сразу резко отпрянули, как от огня. Сощуренные глаза буравили, спрашивали и ругали одновременно, доводили Брайена до состояния конфуза.
— Ты мой папа? — спросил он прямо в лоб, слишком грубо для своего возраста.
— Да, — ответил, как на автомате Брайен. А разве мог он солгать? Даже проще было быстро отчеканить слово «да», нежели заставлять рот произносить непривычное «я твой папа».
Честно, я испытала облегчение, потому что была противная крупица сомнения в том, что Брайен примет этого мальчика. А я хотела, чтобы он любил этого ребенка (называть его по имени даже в мыслях было тяжело) так же, как Джейн.
— Мне говорили, что ты меня ненавидишь. И она, — обиженный ребенок посмотрел на меня, — тетя с белыми волосами хочет, чтобы меня не было.
Я лишь беспомощно открыла рот. Ком в горле встал, не позволил мне сказать и слова в защиту. Да, раньше я досмерти ревновала Брайена к Ребекке, по незнанию всей ситуации сходила с ума и заставляла нервничать всех вокруг, но даже в то время я не винила ни в чем ребенка. У меня и мысли не было о том, что его рождение — ужаснейшая ошибка!
Несправедливое замечание, сказанное мальчиком не в детской манере, могло показаться логичным и соответствующим действительности. И меня злило это! До хруста пальцев, которые я сжала в кулаки, до слез, застывших под веками. Но я сдержалась, выдохнула, сложила руки на груди и вернула лицу прежнее мягкое выражение.