Страница 84 из 94
Все! Абсолютно все сближаются с ними, но не я!
От злости, проникающей даже в мои кости, я хлопнула дверью со всей силы.
— Уходим.
Глава 35
Рука Брайена была моим якорем в этом мире. От злости и отчаяния, текущего вместе с кровью по телу, я проваливалась все глубже в бездну собственной неуверенности.
Мы шли к границе в тишине. Мне нужно было это молчание, чтобы пережевать каждую мысль, вертевшуюся на языке, а затем проглотить и впитать, забыть напрочь и почувствовать только тепло, идущее рядом со мной.
Когда мы остановились, я подняла свой взгляд и сразу обнаружила стоящий автомобиль.
— Это…
— Да, моя. Мне дали машину, чтобы Ребекке не приходилось постоянно подвозить меня. Она могла появиться раньше, но я был упрям и несговорчив.
— Не сомневаюсь.
Я не знала, что сказать. Из всей каши в голове я не могла разобрать даже одну крупицу разумного. Брайен видел это, сжимал мою руку крепче, прежде чем поместить ее в карман собственной куртки. Так было еще теплее и еще комфортнее.
Намного лучше.
— Поговорим?
Самый молчаливый и неразговорчивый человек на планете в очередной раз предложил мне поговорить. Я повернула голову в его сторону и лишь кивнула, словно стеснялась произнести вслух мольбу.
На заднем сиденье автомобиля было весьма комфортно и тепло. Я сняла с себя обувь, пуховик и легла на колени Брайена.
Его пальцы коснулись лба, прошлись по моим волосам, даря умиротворение. И на какое-то время эти прикосновения казались единственным, что меня волновало, что заставляло сердце биться. Но я должна была сказать о своих переживаниях.
Безусловно, не обо всех. Свои догадки и теории по поводу мамы и Волкера я сунула в дальний ящик. Брайену сейчас совершенно не до моих попыток познать тайны Вселенной. Все, что ему нужно, быть с головой в своем мире, в своей тьме, несмотря на то, что я хотела бы вытащить его на свет.
Но свет бывает куда страшнее тьмы.
— Для чего тебе их одобрение? — спросил Брайен, желая начать разговор первым.
Я хочу быть частью его мира, его составляющей, его ЦЕНТРОМ. Это доходило до фанатизма.
— Они твои друзья, — всего на всего ответила я.
— И все?
Я не и думала о том, что он поверит. Я же хотела откровений, так в чем проблема? Почему сама не могу даже себе признаться в страхах.
— Да.
Мой голос дрожит. Я чувствую, как Брайен начинает злиться из-за моей упрямости. Да, накричи на меня, потому что я не знала, что вообще происходит со мной. И возможно не хотела знать.
Почему же раньше меня так не тревожило отношение людей ко мне?
Почему раньше я не испытывала это отвращение к себе?
Оно подобно червяку сжирало мои внутренности и выплевывало сразу же пережеванные остатки. Вероятно, чтобы я видела и ощущала, насколько я отвратительна.
Когда это началось?
— Аврора, расскажи, что с тобой.
Я снова хотела реветь, как всегда бывало, когда страх подкрадывался со спины. Ведь я всегда говорила Брайену, что он спас меня, сделав «серой». Но почему после этого я все больше и больше чувствовала себя неправильной?
Люди стали обрушать на меня свой негатив в разной форме. Либо так было всегда, но я просто пропускала это мимо ушей. Не зацикливалась.
— Скажи, ты меня любишь?
Как глупо. Я слышала этот вопрос из своих уст и съеживалась от идиотизма.
Брайен не понял, к чему я это спросила, но ответил, достаточно уверенно:
— Конечно. Я люблю тебя.
Сердце дернулось в конвульсии. Оно затрепетало и попыталось отогнать боль и пустоту прочь из груди. Но всей этой тягучей и липкой мерзости было слишком много. Даже крылья вспорхнувших бабочек запачкались в черной смоле.
Теперь они не могли взлететь.
— Ты мне так нужен.
Сорвалось с моих губ.
— Так сильно нужен.
Как воздух. Я хотела дышать им, думать лишь о нем и провалиться в своих чувствах. В моей любви нет тревоги, нет грязи, зато снаружи, все сердце было облито желчью других людей.
Но он был в центре.
— Я очень сильно тебя люблю.
Он не выдержал. Не мог больше смотреть на мое измученное лицо. Я верила в то, что он хотел стереть всю тревогу.
Поднял меня, усадил к себе на колени и прижал голову к груди, чтобы я слышала стук его сердца.
Оно стучало ровно, но очень быстро, словно он был встревожен не меньше меня. Напуган. Из-за меня?
Я обняла его и расплакалась. Тихо, без всхлипов, но он чувствовал, как слезы впитывались в его одежду. И прижимал меня все ближе, все сильнее. Этого я и хотела: быть в его руках и быть ему такой близкой и нужной.
— Это нормально так сильно ненавидеть себя?
Ненавидеть себя. Это выражение отдавало горечью на языке, но казалось мне таким уместным.
Напротив, я целиком была неуместна. Я делала все неправильно, за это и получала полные презрения взгляды, осуждения, ядовитые и колкие выражения.
— Аврора, как ты можешь себя ненавидеть? За что? О чем ты вообще думаешь?
Он не знал, что мне сказать, а я понятия не имела, что на это ответить.
Ведь сама осознала всю эту тягость внутри только сейчас.
— Я просто вижу, что совершаю ошибку за ошибкой. И как бы я ни пыталась исправиться, все катится к черту. Раньше, будучи ослепленной собственным самомнением «светлой», я не обращала внимания на это. Но чувство полного отвержения себя же жило во мне. Сейчас я другая, я что-то промежуточное, мне снова нигде нет места. Я не «светлая», не «темная».
— Ты осознаешь, что совмещаешь в себе два мира? Ты понимаешь, что ты выше всех нас?
— Это смешно.
— Нет. Ты сама говорила, что чувствуешь себя прекрасно. В чем же дело?
— Я чувствую себя прекрасно физически. Я чувствую себя собой. ПОЛНОЦЕННОЙ. Сейчас во мне все стабильно, но почему-то в настоящей мне слишком много отрицательных качеств. Точнее я наконец смогла разглядеть все свои дурацкие минусы.
— То, что ты принимаешь свои недостатки, хочешь их исправить, чувствуешь вину за ошибки, разве не показывает твои силу и твои положительные качества. Мне перечислить их всех? Все твои плюсы?
Я молчала и просто дышала в его грудную клетку, цеплялась руками за одежду. Сейчас любые слова могли показаться мне ложью и попыткой успокоить мое больное сознание. Я не хотела этого, я должна была сама справиться.
Сама справиться с СОБОЙ.
Ведь это должно быть так просто. Сломать и вновь построить ту Аврору, которая достойна любви и уважения.
Но нет. Это так же сложно как дышать сейчас им, ощущать родной запах и понимать, что ты недостойна лежать в его объятиях. Не достойна быть его. Хотя так хотелось.
Вырвете из меня всю эту чепуху. Ведь это бред. Я поехала головой.
— Посмотри на меня. — Брайен встряхнул меня и заставил уставиться пустым взглядом в его силуэт. — Ты не видишь, но я уверен чувствуешь.
Его большие и теплые руки так нежно держали мое лицо. Можно я проаду в этих ощущениях? Буду всегда чувствовать его ладони, заботливо стирающие с лица слезы, мягко поглаживающие щеки и скулы, спускающиеся к шее.
Я перестала дышать, замерла.
— Аврора, ты тот человек, который смог полюбить вопреки собственным предрассудкам, страхам. Ты полюбила меня, даже не имея понятия, как я выгляжу, не зная моих тайн. Любила меня и любишь до сих пор сильнее чем кто-либо в этом мире. Скажи, разве гнилой человек способен на это? Разве кто-то недостойный быть счастливым пытался бы помочь своему другу несмотря ни на что? Вспомни, как ты без страха бежала на территорию «темных», когда я не приходил к тебе. Как заставила меня забрать котенка, помиловать наркомана, приставшего к тебе. Ты верная, сильная, храбрая и любящая. Да, ты ревнивая, но это показывает и то, что тебе совершенно не плевать на меня и на наши отношения. Да, ты указываешь другим на ошибки, но я уверен, потому что переживаешь и хочешь сберечь от проблем. Потому что сама знаешь, как тяжело преодолевать трудности. Что я еще должен сказать? Черт, ты знаешь, как я не люблю трепаться и говорить о чувствах, пускать сопли и все в этом роде. Тошнит от этого. Но ради тебя я говорю, потому что ты достойна слышать это. И я буду говорить тебе, что ты самая красивая, самая чуткая и нежная, умная и в хорошем смысле сумасшедшая, сексуальная и игривая, эмоциональная и преданная. Идеальная в этой своей не идеальности. И я люблю тебя. Очень сильно люблю тебя. Всю.