Страница 11 из 94
— Я хотела с тобой поговорить.
— Попробуй, — очередной смешок.
— Мы уже встречались с тобой, вот так, в ведении. И я запомнила твой запах. В другой галлюцинации я узнала, что ты «тёмный». Ты создал во мне какую-то новую личность, что помешало моему миру. Мы с тобой были связаны чем-то большим, чем просто знакомство и, кажется, были за это наказаны.
Я не стеснялась показывать ему свою взволнованность, поэтому позволяла голосу дрожать вместе с покрывшимися холодным потом ладонями.
— О чём ты говоришь, «светлая»?
— Как о чём? — я запаниковала. — Разве это не ты? Я не могла спутать запах. Определённо не могла, — верчу головой.
— Ты тот, кого я должна вспомнить. Кого я хочу вернуть в свою жизнь.
Прямо за спиной я начинаю ощущать холод, табун мурашек бежит по моему напряжённому телу, и я слегка вздрагиваю, когда его ледяные пальцы обхватывают мою шею, слегка проводя по выпирающим позвонкам. Он делает это нежно, но я только больше поддаюсь лихорадки, не прекращая вторить самой себе, что мне нечего бояться.
— Я тот, о ком ты и не должна была забывать, Аврора, — прошептал он, после чего резко и умело впился своими чёрствыми подушечками пальцев в точки на моей шее, вынуждая меня откинуть голову назад и поджать плечи. Я успела только пискнуть, как он уже приблизился к моим губам и начал ловить мои частые выдохи, шептать в приоткрытый рот, охлаждая своим дыханием вспыхнувшую кожу. — Как думаешь, почему я сейчас такой?
— Ты обижен на меня? Зол, что я забыла? — отвечаю ему, стараясь хоть как-то начать дышать носом, который был совсем близко от его шеи. Я одурманивалась его запахом.
— Нет, как я могу злиться на тебя из-за этого? Ты в этом не виновата. Просто ты помнишь меня и таким: грубым, злым, отвратительным, но всё равно…
— Желанным, — сглотнув, закончила я за него.
— Хоть сейчас ты признаешь, что в нашу первую встречу не была таким уж невинным ангелочком, каким хотела бы быть.
— Помоги мне вспомнить, прошу.
— Тебе никто не поможет кроме себя самой. Только ты можешь вернуть то, что было.
— Расскажи мне хотя бы, что с тобой сейчас.
— Я всего лишь твоё воспоминание, как я могу говорить о настоящем?
— Дай подсказку. Расскажи о себе.
— То, что ты постоянно возвращаешь меня в своих ведениях, говорит лишь о том, что будь я даже мёртвым, я буду жить в твоей памяти, как бы меня ни пытались стереть из неё. Я никуда не денусь, пока ты борешься за эти чёртовы воспоминания, пока твоё подсознание вновь и вновь сталкивает нас. Я бы рад помочь тебе, но не я управляю этим, а ты. Только ты, Аврора, — он отпускает меня, отстраняется, но не перестаёт окутывать своей аурой.
— Шрам на твоей руке — моих рук дело. Это я порезал тебя ножом. Не уверен, что ты жалеешь об этом. Просто постарайся вспомнить, зачем нужен был этот порез.
— Если бы я могла, — начинаю поддаваться панике, так как не могу себя заставить открыть ещё одну коробку с тайнами об этом человеке.
— Можешь, — грубо сказал он.
Его нога с силой надавила на мои колени, что мне пришлось раздвинуть ноги, дабы он опёрся подошвой на этот стул. Платье, в котором я сидела всё это время, задралось, открывая мою покрытую мурашками кожу. Я не могла сдвинуть ноги обратно, так как его обувь была между ними, а руки даже не осмеливались пошевелиться, чтобы поправить подол.
Он слегка отклоняет ногу в сторону, касаясь сырой подошвой моей обнажённой кожи. Я начинаю чувствовать, как по ляжкам стекает грязь.
Но мне не холодно. Мне не стыдно.
Я чувствую только жар.
— Они опять белые. Говорил же, что твоё белое бельё может похоронить нас. Скажи мне потом притащить тебе чёрное, вдруг я захочу поднять тебя, а ты в коротком платье. Не хорошо получится.
— Что-то мне подсказывает, что такая ситуация уже была и ты нашёл отличный выход из неё. И ты бы не задирал моё платье, тогда бы бельё сейчас не светилось.
— Имею на это полное право. Захочу — задеру, захочу — сниму. Вряд ли ты будешь возражать.
Возразить я действительно не смогла: он со всей силы пнул по стулу, что тот сразу полетел вниз вместе со мной. Несколько секунд я была в полной невесомости и слышала только стук сердца сквозь гул в ушах. Ни о чём не думала, ждала удара, пока не приземлилась на диван. В один миг он навис надо мной, скрепив мои руки над головой и удобно устроившись между ног. Опомнившись, я обвила его своими ногами, прогнулась в спине и грудью прижалась к нему.
Его свободная рука вела по бедру, задирая платье всё выше и выше, касалась кромки белья, пробегала по рёбрам. Ловко он избавляется от моего платья.
— Говорю же, имею право, — я ощущаю его дыхание на своих ключицах, напрягаюсь и вымаливаю всем тело прикосновение и поцелуй.
— Такое право может быть только взаимным. Захочу — сниму, — в туманном состоянии нащупываю край толстовки и начинаю тянуть вверх, вместе с футболкой. Он помогает мне, после чего вновь нависает, но уже не сковывает мои руки, позволяя мне трогать его тело.
— Пожалуй, соглашусь с тобой.
Он был всё таким же холодным, и мои ладони не могли его согреть. Я вела по широким плечам, по мощной шее, скулам и шраму. Он же совсем не двигался. Застыл, словно статуя, и даже дыхание его я перестала чувствовать.
Вновь исчезает, и я даже не могу удержать.
— Я всё равно вспомню тебя.
Провожу по его губам, пока вновь не оказываюсь одна в кромешной тьме.
Глава 6
Шпилька ритмично ударяла по чёрной плитке в длинном коридоре. Девушка выглядела слишком потрясающе, чтобы можно было считать её реальным человеком: идеальные пропорции и черты лица, шелковистые, тёмные локоны, стройные ноги, пышный бюст и обтянутые платьем округлые бёдра. Она смело открывала дверь, к которой часто даже боялись подойти.
— Ребекка, мой бриллиант! — восторженно сказал мужчина пятидесяти лет, поднимаясь с огромного кресла из чёрной кожи.
— Вы хотели меня видеть? — Ребекка смело продефилировала ближе к нему, без страха взмахнув длинными ресницами и посмотрев на правителя «тёмного» мира.
— Ты с каждым днём становишься всё краше. Я горд тем, что у моего любимчика будет такая спутница. Вы прекрасны.
Мужчина не мог перестать любоваться «продуктом» скрещиваний своих учёных. Гордился так, словно сам создал и вырастил цветок.
— Ваш любимчик никогда вас не слушался, разве не так?
— Подростковые шалости, — отмахнулся правитель.
— Брайен давно не подросток.
— Скоро он поймёт, как ценен и нужен мне. Нам. Всем «тёмным». Без него мы не достигнем великих целей.
— Теперь он точно никогда не будет помогать вам в достижении вашей цели.
— Поэтому я и пригласил тебя. Вносите!
Моментально большие двери распахнулись, и множество людей в чёрных халатах привели кое-как стоящего Брайена к ногам правителя и Ребекки. Он пошатнулся, когда его отпустили, простоял несколько секунд и рухнул на пол, как кукла, оставшаяся без кукловода. Сердце Ребекки сжалось, губы приоткрылись и лицо застыло в немом шоке и таком непривычном для неё страхе. Больно проглатывает противоестественные чувства и вновь надевает маску безразличия, становясь безупречным манекеном.
— Не видно, что он ваш любимчик, — отметила Ребекка, не отводя глаз от еле дышавшего парня.
— Он оступился и получил наказание.
— Это не просто наказание. Вы издевались над ним. Да так, что самый сильный «тёмный» стал жалким мешком.
— Он восстановится, — уверял самого себя мужчина.
— Да, я вижу. От него веет бодростью и здоровьем, — начинала срываться Ребекка.
Торн Престон — сексуальный рок-бог, имеющий репутацию плохого парня, тело которого, укры…
— Я пригласил тебя не для того, чтобы спорить. Не хочу с тобой ссориться.
— Я бы тоже не хотела устраивать конфликт, но вы вынуждаете. Хватит его мучить.
— Мы перестанем, если ты пообещаешь помочь нам. Тебе всего лишь надо уговорить Брайена вернуться к прошлой жизни и перестать тосковать по «светлой».