Страница 85 из 87
Она закатывает глаза и вновь хочет отвергнуть мои слова.
— Дай мне шанс закончить всё мирно. Он не заслужил смерти, и в глубине души ты это понимаешь. Я прошу лишь последнюю ночь с ним, после которой всему придёт конец. Я обещаю тебе, что он больше не появится здесь.
Мама смягчается, но продолжает стойко держать себя. Несколько секунд в её голове происходит борьба двух разных женщин. Я уверена, что она до сих пор верит в то, что «тёмные» могут любить, хоть её любимый так сильно ранил её.
— Хорошо, поговорю с ними. Но если что-то случится, он умрёт в муках. А ты вернёшься к своей прежней жизни, «светлая» Аврора.
Эпилог
Песня: Red — «Hymn for the Missing "
«Смогу ли я увидеть тебя вновь?»
Сутки мама держала меня в комнате, словно в изоляторе, чтобы скрыть от папы и брата мои похождения к «темному». Я сидела под дверью и переговаривалась с Алексом, делая вид, что всё прекрасно.
— Ты сильно заболела? — беспокоился он.
— Нет, ты чего. Просто мама не хочет, чтобы ты заразился.
— Твой голос дрожит. Тебе плохо?
— У меня все хорошо. Пожалуйста, не переживай и иди гулять.
Слезы стекали по моим щекам, задерживались на растянутых в фальшивой улыбке губах. Но мое безмятежное лицо не помогало унять боль, срывающую голос.
— Ты уверена? — он еще больше взволновался.
Слышу, как прислоняется к двери, чтобы возможно уловить мои всхлипы. Но я тут же подскакиваю, взбадриваюсь и весело отвечаю:
— Конечно. Все отлично, иди гулять.
— Я никуда не пойду. Если что, я за стенкой. Зови, — небольшими медленными шагами он отошёл от двери, но даже тогда я не могла поддаться эмоциям.
И так целый день: то брат, то папа пытались поговорить со мной, но я лишь на повторе говорила, что всё хорошо. Даже за закрытой дверью я не могла позволить дать себе слабину.
Мама зашла в комнату, поставив на стол кружку чая. Строгий взгляд окатил меня с ног до головы, и я съежилась на кровати.
— Ты бледная, и глаза опухшие, — волнение просочилось сквозь её злобу, но я восприняла это как свой глюк.
— Не удивительно, — хмуро ответила я.
— И, кажется, что-то не так с твоими волосами, — мама внимательно посмотрела на голову и стала медленно подходить.
— Не надо меня трогать, — вырвалось из меня. Я с ужасом в глазах отскочила к стене и шокировала маму.
— Они темнеют?
Я не отвечала на её вопрос, желая закончить наш разговор. Я хотела сохранить к ней хорошее отношение, но сейчас мне просто отвратительно смотреть на неё. И это даже не из-за того, что она ненавидит «тёмных». Ведь у неё не беспочвенная злость в их сторону. Мне обидно, что она всё это время позволяла следить за мной, беспокоилась, но ничего не сделала, а потом не захотела слушать.
В стороне раздался звук упавших на землю пакетов. Глеб мгновенно замер, открыв глаза…
— Ты меня слышишь? — она повысила голос, но я продолжила смотреть в сторону, поджав колени.
— Я не хочу тебя слушать, как и ты меня.
Она несколько секунд молчала, оставляя комнату в необходимой мне тишине. Но потом ничуть не сжалившись надо мной, она произнесла:
— Скажи спасибо, что я дала тебе одну ночь и позволила этому мерзавцу жить.
Челюсть сжалась, глаза зажмурились. Не могу переносить оскорбления в его сторону, но держу всю обиду внутри, чтобы не нарваться на неприятности.
Не сказав ни слова больше, мама ушла, громко хлопнув дверью. Но я даже не дернулась. Я уже ненавидела себя за все то, что должна сказать Брайену, поэтому терзала себя изнутри, покинув внешний мир.
Наступила последняя и самая ужасная ночь в моей жизни. Руки трясутся и от того, что я ничего не ела, и от самого ужасного волнения, когда ты понимаешь, что тебе надо прощаться с любимым человеком.
Смысла в маскировки я не видела, поэтому выпрыгнула без парика, со своими светлыми волосами с темными корнями, в светлых штанах, но в его толстовке. Даже погода сегодня решила резать кожу лица холодным ветром, словно наступила зима. Я выдохнула и отошла подальше от стены, натягивая на изуродованные проявившимися венами руки и без того длинный рукав.
— Привет, — он неожиданно крепко-крепко обнимает меня, поглаживая по голове. Шея остается в напряжении, так как я стараюсь быть максимально далеко от него.
«Наконец-то я чувствую его! Думала, я покину тебя? Не дождёшься!»
Голос «тёмной» Авроры встряхнул моё тело, но вернуть к жизни умирающую душу я не могла.
— Ты чего? — он слегка отстраняет меня от себя и пытается поднять голову за подбородок, но я упорно опускаю её обратно вниз, стеклянным взглядом смотря в пустоту.
«Обними его! Ты сдурела?! Что ты задумала?! Я не позволю тебе его обидеть! Поговори со мной!»
— Ты меня слышишь? — он проводит по корням, поправляет волосы, дотрагиваясь до шеи. Мурашки пробежали по коже и подтолкнули меня к новому потоку слёз.
Брайен не понимал, что происходит со мной, и пытался хоть как-то привести в чувства. Но на каждое его прикосновения я отвечала холодным безразличием, несмотря на уничтожающее меня изнутри желание сбежать с ним от всех проблем.
Но это не выход. И мне ничего не остается кроме того, чтобы уверенно врать ему.
— Я принёс ещё того средства, чтобы ты смогла снова ненадолго стать полностью «светлой». Прости, сегодня мы не сможем побыть вмести, так как мне надо найти выход из ситуации. И ты, вероятно, заболела, поэтому иди домой, а я попытаюсь что-нибудь придумать, — он вкладывает в мою руку бутылёк, но пальцы не собираются сжимать стекло, и я роняю его на землю.
— Я должна тебе кое-что сказать, — немного выпрямляю спину, но продолжаю смотреть прямо перед собой. И хорошо, что я не вижу его недоумевающего взгляда.
— Я тебя внимательно слушаю, — с опасением говорит он, понизив тон голоса.
Набираю в легкие побольше воздуха. Этот болезненный вдох из последних сил сдерживает ком моих истинных эмоций.
— Я всё это время тебе врала, и мне совсем не стыдно, — быстро говорю я. И только сейчас до меня доходит, что поток моего вранья будет направлен прямо на его сердце во всех смыслах. Но может быть от этого будет даже больший эффект.
— Продолжай.
Его руки резко сжимают мою талию. Я чувствую его напряжение, его страх услышать то, что может разбить хрупкие стены, с помощью которых он отгораживал себя от «тёмного» мира и позволял себе испытывать запретные эмоции.
— Я хотела сказать тебе, что не люблю тебя и никогда не любила. Это всё было постановкой моего мира. Что-то вроде эксперимента, — как можно серьёзней говорила я.
— Эксперимент ставился на мне?
— И на мне. Я знала о жучке в моем теле. Он был нужен для моей же безопасности. Той ночью я не случайно оказалась на улице. С самого начала всё было продумано до самых мелочей. Каждый мой шаг был обговорен.
«Ты с ума сошла?! Ты что несешь вообще! Заткнись!»
Пожалуйста, Брайен, поверь мне. Ты должен возненавидеть меня. Это путь к твоему спасению.
— Мне нужны подробности. И смотри на меня.
— Я всё равно тебя не вижу.
— Зато чувствуешь.
Я подняла голову, выполнив его просьбу, и сердце больно ударилось в груди. Я понимала, что глаза покрываются блеском моей боли, но продолжала старательно туманить взгляд.
И он прав: я стала ещё больше чувствовать его. Кажется, даже дыхание его стало чем-то моим, ведь я слышала его так же отчетливо, как свое.
— Я не собираюсь выкладывать все подробности. Ты просто должен понять, что всё это время я врала тебе, просто притворялась.
— Я не верю, — чётко произносит он.
— Ну и глупо. Я просто хотела сказать тебе спасибо за то, что позволил провести тебя. Мы боялись, что будет трудней, но ты так сильно нуждался в заботе, что, наверное, сам не понял, как стал тянуться ко мне.
«Заткнись, дура! Ты сейчас всё испортишь!»
— То есть всё это время ты выполняла поручения каких-то там своих правителей ради эксперимента?