Любовь серого оттенка

— Я сказала тебе, что ты должна будешь сделать, — недобрый, несвойственный моей маме огонёк проскользнул в глазах, и она пошла к двери.

— Я не буду делать то, что хочешь ты, — встаю с кровати. — У меня есть свои интересы, свои желания, свои мысли. Я хочу развиваться как художник, и я буду это делать, — не повышая голос, чётко произнесла я с каменным лицом. В груди бушевала «тёмная» Аврора, но я держала её в узде и пыталась разрешить всё мирным путем.

Мама медленно поворачивается ко мне, смотрит как на предателя и еле шевелящимися губами произносит:

— Я не узнаю в тебе свою дочь.

— А я не узнаю в тебе свою маму, — произношу ответные слова, добивая тонкий стержень мамы. Она срывается с места и выходит прочь из комнаты, не проронив ни слова.

Весь наш короткий разговор я будто была в цепях, но сейчас эти оковы рухнули. Расслабленно падаю на кровать и смотрю в потолок, делая глубокий вдох, затем выдох.

И почему она вдруг подумала об этом? Зачем она захотела занять меня? Чувствую, что с завтрашнего дня мне перекроют кислород.

Но думать об этом я не хочу. Моментально переключаюсь на воспоминания о прошедшей ночи и, погрузившись в них, провожу около двух часов. В ушах играла любимая музыка, плавные мелодии ласкали слух. Растворяюсь в сладких мгновениях.

В стороне раздался звук упавших на землю пакетов. Глеб мгновенно замер, открыв глаза…

— Открой быстро! — агрессивный крик в голове привёл моё тело в горизонтальное положение. Видимо, я выпала из реальности, возможно, уснула и поэтому не услышала стук в окно.

Но его голос в моей голове был слишком грубым, значит, звал далеко ни первый раз. Выдергиваю белые наушники, кидаю их на подушку и без света делаю шаги к окну. Волшебным образом я уже изучила собственную комнату так, что даже во мраке могу в ней ориентироваться.

— Прости, пожалуйста, я не слышала, — произнесла я шёпотом, когда Брайен забрался в комнату.

— Это не ты виновата, — проскользнуло разочарование в его голосе.

— Что-то не так?

— Нет, с чего ты взяла? — тон резко меняется. — Привет, — нос блаженно вдыхает его запах, а мягкие губы ощущают его прикосновение. Как же это приятно при встрече дарить друг другу тепло.

— Привет, — сжимаю пальцы от неловкости. И почему я так стесняюсь сейчас, хотя даже не вижу его?

— Как ты себя чувствуешь?

— Я-то хорошо, даже очень. А ты? Как после вчерашнего? Ничего не болит? Помнишь всё? — протараторила я.

— А я должен помнить что-то?

Сердце гулко упало в пятки. Он ничего не помнит? Врёт же… Почему тогда он так спокойно поцеловал меня, если не помнит, что ему теперь не больно?

— Разве не должен? — нервно прикусываю губу, возвращаю ожившее сердце на место и прислушиваюсь к его ритму, набирающему темп.

— Вроде нет, — беспечно отвечает он, ещё больше втаптывая меня в ковер.

Ну неужели все-таки не помнит? Почему тогда не злится на меня из-за Дэйва? Почему ведёт себя так, будто все проблемы решены?

— Может, всё-таки вспомнишь? — бегаю глазами по мраку, убираю прядь за ухо и прочищаю голос. — Если нет… Тогда я хочу вновь попросить прощения за то, что произошло в позапрошлую ночь. И, — неожиданно ребра будто сдавливают легкие, останавливая меня. Его руки легли на мою талию и притянули к себе. Вновь это сладостное напряжение из-за близости его крепкого тела.

— Что я должен вспомнить? — игривый голос, разжигающий азарт в каждой клеточке тела. И я принимаю этот вызов.

Привстаю на носочках и тянусь к его умиротворенным губам. Как тогда сначала нежно целую, а потом прикусываю нижнюю губу, наслаждаясь теплотой его напряженного дыхания.

Он освобождается от напора моих требовательных губ, растягивая свои в улыбке, насмехаясь надо мной.

— Что? — расстроено спрашиваю я, не решаясь поднять стыдливый взгляд.

— Кажется, вспоминать начинаю, — медленно ведёт меня, пока я не опираюсь поясницей в край стола. Острый угол больно впивается в спину, натирает кожу даже сквозь легкую футболку.

Ощущаю его спускающиеся к моим бедрам руки. Снова эта животная хватка, из-за которой я слегка подпрыгиваю и наваливаюсь на него. Сгусток волнения беспощадно атакует моё сумасшедшее сердце, напрягает мышцы и сковывает руки. Я в ответ на его собственнические наклонности впилась ногтями в кожу плеч.

Хватает меня — я буду делать точно также.

Только спустя несколько молчаливых секунд он решает посадить моё взбудораженное тело на стол, удобно устраиваясь между неуправляемых ног.

— Ну и что ты вспомнил? — выдавливаю из себя вопрос, чтобы хоть как-то разрядить накаляющуюся атмосферу.

— Например, это, — накрывает мои губы своими, выжидает подходящего момента, чтобы проникнуть в мой рот языком. Я не в силах соперничать с ним, поэтому отвечаю с такой же страстью, сплетаясь с ним.

Его пальцы коснулись края футболки и потянули её вверх. Ещё не согревшимися после улицы прохладными костяшками поглаживает чувствительную кожу, вызывая многочисленный поток приятных мурашек. Я поднимаю руки, и Брайен стягивает с меня этот предмет одежды.

— А вот этого не было вчера, — прерывисто, шёпотом произношу я.

— Моё упущение, — глубокий голос ласкает слух, отрезая меня от реальности.

Я притягиваю его к себе для поцелуя, придерживая за скулы. Будучи вновь завлеченной в головокружительное сплетение, я захотела ощутить его кожу, поэтому, повторяя за ним, начала поднимать ткань вверх, ладонью прикасаясь к рельефу. Сумасшествие берёт в свой плен с головой, руки требовательно снимают с него верх и неудержимо возвращаются к телу, к крепким мышцам, которые теперь я хочу изучить и своими губами.

Брайен переходит к шее, руками сдавливает бёдра. Я неосознанно телом подаюсь вперёд, запрокидываю голову и томно дышу. Желание с новой силой окатывает меня и фокусируется в одной точке, оттуда импульсами разносит горячую кровь. Он покусывает кожу, а потом трепетно целует. Спустившись к ключицам, всё грубее впивается в нетерпеливое тело, выдавливая из меня еле сдерживаемые тихие стоны.

Губы касаются открытого участка груди, пальцы скользят по талии вверх, и я сжимаю его в своих ногах. Распахиваю закрытые глаза и опьяненным взглядом пытаюсь найти его.

— Сними его, — на выдохе произношу я, выпрямляя спину.

Без особого труда он проводит по позвонку и расстегивает несчастную застежку. Лямки белого бюстгальтера стали медленно сползать с рук и в итоге полностью соскользнули.

Под его пристальным взглядом я не чувствовала смущения. Я была уверенна в нём, в его желаниях и чувствах, таких же сильных, как у меня.

Прильнул к моим губам, начиная сладостную пытку в виде долгих мучительных поцелуев. Я прогибаюсь в спине, опираюсь руками на столешницу, тратя последние силы. Одна его ладонь придерживает меня за спину, а другая нежно касается груди, потом резко сжимает, сорвав с моих губ стон. Его рот накрывает чувствительную кожу поцелуем, будто пробует на вкус и остается довольным. Влажный язык заставил моё тело дёрнутся в сладкой истоме, ещё больше напрягая и дразня пульсирующие мышцы.

Я царапала стол и дышала так громко, что заглушала для самой себя внешний мир.

Брайен опустил руки на мои ноги и повел пальцами по внутренней стороне бедра, из-за чего я рефлекторно сжала его в своих тисках. Рука ныряет в мои короткие свободные шорты и достигает намокшего из-за его ласк белья. Я хотела этого, желала почувствовать его каждой клеточкой тела. Медленно он проводит по шву тонкой ткани и отодвигает её.

Громкий стон вырывается из меня, когда его пальцы касаются моего жара между трясущихся ног. До крови кусаю губу, чтобы не закричать от новых, приятных ощущений. Каждое его движение отдается во всём теле, отключая остатки сознания. Всё пульсирует, горит и ждёт пика, чтобы наконец получить долгожданную разрядку.

Больше не в силах сдерживать стоны, поэтому выпрямляю спину, ловя его дыхание на своей груди, и закрываю рот ладонью.

— Не надо закрывать, — произносит Брайен.