Любовь серого оттенка

— Не в моей квартире.

— Отлично, — я вскинула руками. — Амелия, если он тебе нравится, то дай знать. Не надо это скрывать. Никто от этого счастливей не станет.

Быстро выхожу из комнаты и иду к столу.

— Мне надо срочно уйти. Мама позвонила и попросила приехать к Алексу. У него проблемы.

Чёрт, я соврала! Спокойно сказала каждое слово, избегая взгляда близких друзей. В горле нет ничего. Абсолютно! Дэйв замечает сумочку, которая лежит на диване, а в ней видит мой телефон. Таращится на меня, а я избегаю встречи с его глазами. Скорей всего мне удалось соврать благодаря тому, что это было не только в адрес близких людей.

— Я отвезу.

Мы оба стояли у порога. Амелия, Джой, Гэйл, Нейл, Волкер вышли нас проводить. Парни пожали Дэйву руку, обняли меня. Джой снова обняла моего жениха и меня. Пришла очередь растерянной Амелии, которая сначала подошла к Дэйву. Она слегка приобняла его, избегая моего внимательного взгляда. Жених же в упор смотрел мне в глаза, стараясь убедить меня, что он ничего не чувствует. Но я-то вижу, как усиленно его руки держат небольшую дистанцию с телом Амелии. Если бы не переживал, обнял бы как друга, без этих странных движений пальцами.

Амелия подходит ко мне и крепко обнимает.

— Прости, — шепчет она, а потом прячется за парнями, оставляя меня в полном недоумении. Ещё одна актриса в нашем спектакле.

Смотрю на Джой, которая впала в ступор. Она тоже заметила, а ещё умничала. И к тому же она удивлена, что я сказала ложь, но на виду у всех не стала разрываться от кашля. Что же, а мне начинает нравиться этот цирк. Только видимо я одна всё же хочу, чтобы не было лжи.

Хотя о чём я? Ложь — часть моей жизни. Ночной жизни.

— Мы ушли, — я первая выскочила из квартиры и быстро пошла к машине. Всю обратную дорогу в ней царила тишина, пока мы не остановились у дома.

— Как тебе удалось соврать? — Дэйв непонимающе смотрит на меня.

— Я не врала, — жжение. Всё-таки близким я врать не могу.

— Мне ты солгать не сможешь. Я твой будущий муж.

— Я не знаю, как мне это удалось. Я просто не думала, что вру. Говорила быстро и не смотрела на вас.

— Значит, ты теперь умеешь врать всем, кроме близких?

— Если я сделала так один раз, это не значит, что так будет всегда. Всё равно воспитание не позволит врать. А сегодня мне надо было срочно уйти.

— О чём вы разговаривали?

— Тебе необязательно знать.

— Что заставило тебя уйти?

— Тебе нравится Амелия? Она тебя привлекла? — мой ответный вопрос застал врасплох жениха, и он сразу потерял свою былую уверенность.

— Нет, — и машина заполняется его приступообразным кашлем.

— Мне всё понятно.

Раздражённо выхожу из машины, хлопаю дверцей и быстро иду в дом, чтобы он не вздумал меня остановить. Влетаю в квартиру, в комнату. Быстро набираю сообщение подругам с текстом: «Я дома. Простите за сегодня. Мне очень жаль». Телефон летит обратно в сумку, а она уже под стол. Не хочу никого слышать, я слишком сильно раздражена.

А из-за чего? Из-за чего это всё?! Я опять начала бредить! Хотела же всё оставить, как есть, так какого чёрта лезу?! Всё равно выйду за него замуж, никуда тут не денешься! Никто нас слушать не будет!

Мне нужен покой. Мне нужна ночь. Мне нужен мой «тёмный».

Глава 28

От переизбытка чувств я продолжительное время сидела на своей кровати, терроризируя взглядом бедные цветы. Именно сейчас они стали раздражать меня ещё больше. Слишком белые, слишком нежные, слишком чистые.

Слишком идеальные.

Больше нет сил смотреть на эту красивую формальность. Удовольствия от этого я всё равно не получу.

Выключаю фонарик и в полном мраке продолжаю сама себе трепать нервы. И перебороть это всё не могу, как бы ни пыталась. Не смирить маленького, агрессивного монстрика одними лишь выводами. Только мысли, а действий никаких. Лишь языком трепать умею, виню всех в бездействии, а сама сижу на своей мягкой кровати и боюсь хоть как-то изменить ситуацию.

А менять нечего, Аврора, нечего! Ты противоречь сама себе! Ты же уже всё решила! Или нет? Идиотская паранойя!

Плевать, я уже не контролирую себя. Какой-то необратимый процесс выращивает внутри меня «тёмную» Аврору без моего ведома. Если бы только из-за этого я не страдала в «светлом» мире, я бы спокойно стала полноценной.

Но мне нет места ни в одном из миров. И это пугает. Я везде лишняя.

Пришёл уже «тёмный» к дому? Могу выходить? Или он, отменив сделку, решил просто от меня избавиться? Нет, он бы тогда убил. Значит, он здесь.

Беру в руки фонарик, и, как только включаю свет, небо за окном озаряется мощной вспышкой. Молния пронзила тьму ломанной светящейся линией и привела с собой запоздалый гром. По шее прошлись неприятные мурашки из-за жуткого звука.

— Ну вот за что? — прошипела тихо-тихо, ругая погоду, которая совсем не кстати испортилась. Будто днём не может лить дождь.

Следующая вспышка дала начало ливню и новой волне моего раздражения. Но что насчёт «тёмного»? А если он пришёл?

Освещая себе путь, подлетаю к окну и открываю его нараспашку. Сильный ветер проник в комнату и скинул со стола одинокий лист.

— Ты здесь? — провожу пучком света по округе, но, не приметив никаких силуэтов, опускаю его. Всё-таки не пришёл. Ну конечно, не просто же так он торопился покинуть меня.

— Убери его. Быстрей, — раздражённый голос раздался будто прямо под носом. Я стала медленно опускать голову и, когда мои глаза приметили пальцы, держащиеся за край, я чуть ли не с визгом отлетела от подоконника. Фонарь глухо упал на пол и стал освещать пространство под кроватью.

Я сначала замерла в надежде, что никого не разбудил этот шум. Но потом колени начали медленно сгибаться, а дрожащая рука тянуться к источнику света. Когда рукоятка была обхвачена моими пальцами, я приготовилась посветить прямо на окно.

— Даже не смей, — глубокий и парализующий голос заставил застыть напуганное тело. Но где-то в подсознании я понимала, что это человек, с которым я больше всего хочу встретиться. — Пустишь?

— Ты ведь, — челюсть слегка трясётся, но пальцы продолжают уверенно сжимать уже нагревшуюся рукоятку.

— Не узнала? Так подойди и понюхай, — выдыхаю с облегчением и выключаю единственный свет.

— Зачем же так пугать? — встаю на ноги и медленно иду в сторону окна.

— А почему так долго?

— Я много думала.

— Ну как обычно. Так пустишь? Или мне дальше сидеть на подоконнике?

— Да, конечно.

— Конечно, пустишь или, конечно, сиди на подоконнике?

— Конечно, пущу. Только давай очень тихо, и, пожалуйста, сними обувь.

— Какие мы чистюли, — послышалось шуршания, а затем звуки закрывания окна. И наконец холодный ветер перестал дуть по полу.

— Сегодня мы посидим у меня? — я перешла на шёпот.

— Ну ты же не против, — в следующую секунду в меня полетела промокшая одежда, которую я всё же успела поймать. — Молодец, совсем ловкая стала.

— Ты снял одежду? — я растерянно забегала глазами по скрытой во мраке комнате и отодвинула от себя тяжёлую толстовку, с которой немного капала вода.

— Ну да. Она просто насквозь промокла, за окном всё-таки гроза и ливень. Я бы и штаны снял, но вдруг ты начнёшь покушаться. А это, прости меня, уже далеко не ладони.

— Я бы не стала тебя трогать, — и возмутилась, и смутилась одновременно. Странный, шипящий голос внутри моей головы захотел увидеть его именно в данный момент. Он настойчиво заполнял собой сознание. Да, я чувствую себя живой, когда мои плохие качества, противоестественные вещи начинают активно штурмовать идеальный мир, который годами выстраивали внутри меня, но и то, что они начинают диктовать мне, что делать, выходить из-под контроля, ставит в полное замешательство и пугает.

— Никто и не сомневается в этом. Мы все приличные люди, — давно заметила, что он очень любит сарказм в мою сторону.

— Прекрати издеваться.

— Я только начал.