Страница 38 из 87
— В смысле?
— В прямом. Распинался тут, а всё без толку.
— Ты опять врал мне? — я готова была сбежать от него из-за обиды, из-за стыда. Но что я могу… Тем более злость заставляет прирасти к земле.
— Конечно, рыцаря что ли себе нашла?
— Думала, что нашла.
— Плохо искала.
— Стремно стало, что ты проявил свою «светлую» сторону? Поэтому сейчас вдруг решил сказать, что играл?
— Ты за своей «темной» стороной следи, чтобы она в один миг не стала твоей основой.
— Постараюсь.
— Молодец.
— Знаю.
— Парик надевай.
— Нет.
— Это приказ.
— Против моей воли потащишь меня?
— Да.
— Почему мы не можем нормально общаться?
— Не знаю, это ты сопли разводишь.
— Я беспокоилась.
— Да, я понял.
— Ты не веришь мне?
— Да.
— А я-то думала, мы сдвинулись с мертвой точки.
— Меньше думай. Нам пора.
— Вот честное слово! Ты что такой непостоянный?! То такой весь хороший, то плохой. Можешь найти золотую середину?
— Я либо очень плохой, либо не очень плохой. Прилагательное «хороший» не может относиться ко мне.
— У меня условие: если я пойду с тобой на мероприятие, ты будешь говорить мне только правду.
— Продолжишь выпендриваться, я сломаю то, чем ты хотела идти на мероприятие.
— Понятно. Можно было не так грубо, — буркнула я.
— Повернись.
— Опасно поворачиваться к тебе спиной.
— Что я сделаю?
— Много чего.
— Да, но не здесь и не сейчас.
— Я не хочу идти. Мне страшно.
— Да чего бояться-то?
— Я не буду видеть ничего. Но вокруг меня будут «тёмные», которые, раскрыв меня, явно не захотят подружиться.
— Они тебя не раскроют.
— Вы очень внимательные. Они заметят светлый волос, который достанется из парика.
— Все будет нормально.
— А за себя не переживаешь?
— Зачем мне переживать, если все пройдёт без происшествий?
— У тебя совсем отсутствует чувство страха.
— И это говоришь мне ты?
— Мне нужна гарантия. Соври мне снова. Как пару минут назад.
— Смысл мне врать?
— Я заметила, что твоя ложь меня успокаивает.
— Ладно, я в любой ситуации буду защищать тебя. Тебе нечего бояться, пока я рядом. Доверься мне.
— Хорошо, — я медленно повернулась спиной к нему. В глубине души я всё равно верила, что он говорит правду. Ну не стал бы он произносить такие серьёзные слова просто так. Снова наивность? Нет, это вера. Я же хотела верить ему. — С нами ничего не произойдёт.
— Именно, все пройдёт гладко.
— Но если что мы сразу же уйдем. Ладно?
— Ладно.
— Расскажешь мне немного о месте, куда мы идём?
— Сегодня будет довольно-таки приличное мероприятие, — «тёмный» дернул за резинку и распустил волосы. — Заплети косичку, пока я буду рассказывать, — я протянула руки за спину и начала на ощупь сплетать между собой пряди. — На этот «праздник» приходят с парой, чтобы создать эффект самого настоящего роскошного приема. Но уйти можно с другим человеком. Или вообще с компанией.
— Как-то это слишком по «тёмному». Хоть бы с праздника уходили так, как пришли.
— Скучно.
— Сегодня тебе придётся поскучать.
— Да разве с тобой соскучишься.
— Нянькам некогда скучать. Я закончила, — убрала руки от волос. «Тёмный» взял косичку и стал обматывать её вокруг головы, втыкая невидимки. Острый край больно впивался в кожу. — Можно как-то нежнее?
— Нет, — он специально сильней воткнул невидимку, и я подпрыгнула на месте.
— Больно, — прошипела я.
— Терпи, почти всё, — пришлось вновь выпрямиться. Тяжело выдохнув, я прикрыла глаза и продолжила терпеть.
— А мы ведь, получается, будем парой на эту ночь?
— Что-то вроде того.
— Официальная интрижка на одну ночь. Что-то новенькое, — на мои плечи упали длинные волосы.
— Готово.
— Теперь я тёмненькая? — пальцы мгновенно принялись щупать ненастоящие волосы. — Вау, они будто натуральные. Такие мягкие. Было бы интересно узнать, как мне с чёрным цветом.
— Намного лучше, чем со светлым.
— Ты имеешь что-то против блондинок?
— Представь себе.
— Мне идёт? — я повернулась к нему, взмахнув своими «новыми» волосами.
— Очень.
— Я красотка?
— Да-да.
— Если я спрошу, честно ли ты говоришь, то ты сразу дашь отрицательный ответ. Поэтому оставим, как есть. Я красотка для тебя.
— Тебе так нравится, когда тебя называют красоткой?
— Нет, но от тебя приятно слышать.
— Что же я такой особенный.
— И не то слово.
— Пора линзы надевать. Сможешь сама?
— Могу попробовать. Только я никогда раньше этого не делала.
— Я тоже, поэтому давай сама экспериментируй, — я аккуратно положила на пальчик линзу и поднесла ее к глазу. Немного неприятно, но я справилась.
— Смотри, какая я ловкая. Скоро бегать в темноте смогу, — радовалась как ребёнок. А ведь всего лишь надела линзы.
— Молодец. Посмотри на меня, — я подняла голову и попыталась снова удачно взглянуть в его глаза. — Как тебе это удается?
— Что?
— Ты опять посмотрела прямо в глаза.
— Это же классно.
— Это странно.
— И все равно классно.
— Пора платье надевать.
— Ты и платье мне принёс?
— Не можешь же ты идти в этих светлых грязных вещах.
— А платье чёрное?
— Глупый вопрос, — в моих руках оказалось что-то легкое.
— Ты уверен, что это платье, а не майка? — ткань очень мягкая, но всё равно плотная, лямки широкие. Ничего лишнего не было прилеплено на это супер маленькое платье.
— Да, платье.
— На ребёнка?
— Не думаю, что ребёнку оно подойдёт.
— Ты откуда его взял?
— Пришлось прошлой ночью тайно стащить у одной знакомой.
— Ты серьёзно? Я должна носить краденую вещь?
— Не пойду же я покупать тебе платье. Заняться мне больше нечем.
— Я так не могу.
— Твоё поведение выдает тебя с потрохами. Если не смотреть на одежду, то ты вылитая «тёмная», но твои привычки вечно ныть и бороться за какую-то там справедливость рушат весь образ. Не порти картину. Хоть одну ночь побудь другой.
— Но ведь…
— Надевай его.
— Это неправильно…
— Вся наша жизнь неправильная. И что теперь?
— Но…
— Я много раз делал то, что не хотел. Теперь твоя очередь.
— Хорошо, — больше спорить я не могла. Он не раз выполнял мои просьбы, а я опять за своё. Всё-таки какой-то стержень во мне ещё остался, только вот он не способен держать на расстоянии от него. — Я его надену. Только ты должен отвернуться.
— Не неси чушь.
— Я не буду переодеваться прямо перед тобой!
— Стесняешься меня? А ещё что-то про трение говорила.
— Господи! — от смущения закрыла лицо руками, чтобы он не увидел лёгкий румянец. — Ну отвернись, пожалуйста, — машу рукой, не поднимая головы.
— Хорошо-хорошо, скромница. Не долго тебе осталось такой быть.
— Ты точно отвернулся?
— Да.
— Не поворачивайся, пока я не скажу.
Кладу платье на траву и начинаю быстро снимать с себя все вещи. Кофта, штаны — всё летит на землю. Стою в одном белье и обуви и дрожу от прохладного ветра и стыда. Рядом со мной сейчас стоит парень, а я тут свечу своим телом. Чтобы дрожь не перешла в судороги, я быстро стала натягивать на себя тесное платье.
— Почему оно не спускается ниже?
— Потому что ты его уже спустила на максимум.
— Эй, ты смотришь?! Я же просила!
— Может, ты белье тоже снимешь? А то оно белое, вдруг кто увидит.
— Вот ещё!
— Ну, из-за волос ты переживала. А из-за возможности, что ты неудачно наклонишься, или лямка сползёт, ты не переживаешь.
— Я не буду снимать белье! Отвернись!
— Ты уже закончила, зачем?
— Как ты мог?! — для меня это удар под дых. Никто никогда не видел мое тело, а он… Его никто не должен был видеть, кроме мужа! — У меня другое воспитание! Ты… — я слов не могла подобрать. Задыхалась от возмущения, от комка слёз.