Страница 4 из 8
– Ну я же не могу Александра называть Ёха, во-первых он раза в два старше меня, а во-вторых, мы второй день знакомы, – искренне смущаясь сказал Тим.
– А давай для разнообразия я тебя буду называть Тимоха, а ты меня Ёха или даже, если хочешь, Санёк, с ударением на второй слог, – произнес Александр с улыбкой, направив свой лукавый взгляд с чёртиками на Тима.
– Ну если вы, то есть ты настаиваешь, – ответил Тим.
– Ура, есть за что выпить! – воскликнула женщина, сидевшая между Сергеем и Гришей.
Тим тогда так и не понял, почему Ёха, он же Санёк по каким-то совершенно не понятным причинам позволил ему называть себя так, как его называют только его старинные друзья. Уже потом он осознал всю необычность такого панибратства с Ёхой. Ну а позже, когда Тим уже окончательно сдружился с Ёхой и его товарищами, он часто задавался вопросом, что такого общего они нашли друг в друге. Тим из их рассказов узнал, что Ёха и его тёзка Александр Байер подружились много лет назад на дне рождения их общего товарища, того самого высокого общительного блондина Сергея, который тогда праздновал свое одиннадцатилетие. Профессиональные пути двух Александров радикально разошлись, Ёха стал художником, а Байер инженером-строителем. Ёха был одет в драные джинсы и потертый свитер, а Байер носил вечный темный деловой костюм со светлой рубашкой и галстуком. Тем не менее, они проводили вместе практически все свое свободное время, включая выходные дни и отпускные путешествия, обычно в большой и шумной компании. И все же, как потом Тим понял, у них было много общего. Оба были женаты много лет, и это был второй брак. Оба в меру интересовались политикой и изнывали от «свинцовых мерзостей» советской власти. Оба читали самиздатовские книжки и полной грудью вдохнули пьянящий воздух свободы конца восьмидесятых и начала девяностых.
Тим огляделся вокруг. Со стен мастерской на него весело смотрели знакомые лица кумиров эстрадных шоу, развешанные в виде плакатов на стенах везде, куда бы ни посмотрел Тим. Гриша, заметив с каким интересом Тим осматривается, и узнав, что Тим никогда не бывал в такого рода мастерских, предложил провести мини-экскурсию. Мастерская состояла из довольно большого количества комнат, очень разных по оформлению и размеру. Большая часть комнат была оборудована специальной аппаратурой для съемок и художественного творчества. Отдельно были расположены бытовые помещения, включающие кухню, туалет и даже спальню. Не все комнаты были с окнами, которые выходили только самой верхней своей частью на улицу. Из таких окон можно было видеть только ноги проходящих мимо людей.
Пришел еще один человек, как видно хорошо знакомый всем присутствующим мужчина, чуть моложе остальных. Он отдельно поздоровался с Тимом, как с новым членом компании, и представился Виктором. Из последовавшего далее разговора Тим понял, что Виктор работает техником в жилищной конторе, к территории которой относится дом, где расположена эта мастерская.
– Какая же разношерстная компания! – подумал Тим, оценивая присутствующих по роду их деятельности.
Все начали постепенно расходиться и Тим решил, что будет прилично тоже уйти и не морочить голову Александру своими вопросами. Но Гриша, хлопнув Тима по плечу, сказал:
– Ты-то куда собрался, мы толком не познакомились, посиди, давай еще выпьем, – он посмотрел на своего соавтора Ёху и, получив одобрительный взгляд, разлил выпивку по стаканчикам.
– Давай, Тимоха, рассказывай о себе, – улыбнулся Ёха, чокнувшись с оставшимися Гришей и Тимом.
Тим коротко рассказал о себе, о том, как сбежал из МЭИ на Мехмат МГУ, как одновременно с учёбой решил зарабатывать, открыв с бывшими сокурсниками кооператив.
– Ну быстрого обогащения не жди, – среагировал на рассказ Тима Гриша.
– Это почему же? – спросил Тим.
– Да очень просто, быстрые бабки в другой сфере, в торговле, – ответил Гриша. – Ты знаешь, кто самый богатый из только что выпивавших в нашей компании?
– Да я тут новенький, никого не знаю толком.
– А я тебе скажу, кто. Техник нашей жилконторы Витя. А знаешь почему? Потому что он, кроме своей номинальной работы, мотается в Турцию, привозит кучу барахла и продает их своим знакомым, торгующим на рынках.
– Ну во-первых, возить барахло из Турции – это не интересно, – начал было Тим.
– А тебе что нужно, интерес или бабки, – спросил Ёха.
– Желательно и то, и другое. А потом, ну сколько он может заработать на этих шмотках? – выразил свои сомнения Тим.
– Да вот недавно он советовался, куда вложить семьсот тысяч баксов, – улыбнулся Гриша.
– Мне бы его заботы, – уважительно подумал Тим, стал откланиваться и спросил, когда можно зайти еще разок.
– Да ты не стесняйся, приходи в любой день и в любое время, у нас сам видишь круглосуточное производство, – съязвил Ёха.
После первого посещения художественной мастерской Тим, несмотря на существенную разницу в возрасте, очень быстро сошёлся с Ёхой, с которым теперь твердо был на ты. Ёха же в ответ именовал Тима Тимохой. Именно Ёха порекомендовал Тиму обратиться с вопросом аренды помещений для монтажа электроустановок и офиса к его другу, Байеру, директору одного НИИ.
Тим всю свою сознательную жизнь испытывал недостаток денег. Он не бедствовал, жил в семье с нормальным по советским меркам достатком. Заработки родителей, как и у всей советской интеллигенции, были значительно меньше «элитных» в то время профессий, ну например, автослесарей или продавцов мясных отделов магазинов. И все же зарплаты вузовского профессора и зав отделением Склифа давали возможность жить вполне достойно и не испытывать ужаса нищеты. Однако Тим, как и любой нормальный молодой мужчина, хотел зарабатывать много. Благодаря тектоническим сдвигам в государстве в конце восьмидесятых и начале девяностых, у людей появились совершенно реальные возможности зарабатывать. После нескольких относительно успешных лет кооператив Тима начал давать стабильную прибыль, и небольшой производственный участок, арендованный в мастерских МЭИ, стал маловат.
Ёха, узнав о поисках Тимом помещений для бизнеса, позвонил своему другу детства и попросил помочь симпатичному парню с арендой. Своего друга Байера Ёха кратко и ёмко охарактеризовал следующим образом:
– Нормальный мужик, любит выпить в хорошей компании, хотя и еврей, но в выпивке понимает толк. Поезжай к нему, раз он пообещал помочь, значит все решит с твоей арендой.
Тим, захватив с собой бутылку хорошего виски, поехал на край Москвы в институт Байера. Подойдя к институту, Тим увидел множество железнодорожных путей, два из которых выходили из ворот института, по-видимому, в сторону какой-то магистральной железнодорожной ветки, часть других упирались в ворота соседних складских территорий, а одна явно проходила на территорию института. Сам институт, похоже, занимал довольно большую площадь. Главное четырехэтажное здание располагалось почти на пол километра вдоль улицы с некрасивым производственным названием. Благообразный вход с торца здания украшала классическая вывеска советского НИИ. На проходной Тим сказал охраннику, что прибыл к директору и его визит согласован. Охранник по телефону что-то уточнил и сообщил Тиму, что Александр Захарович освободится минут через пятнадцать, а Тим может пройти на территорию и подождать, благо, погода хорошая. Тим так и сделал. Длинное четырехэтажное здание советского отраслевого института было только внешней частью довольно большого хозяйства, раскинувшегося на территории, внутри которой располагались многочисленные сооружения различного размера и назначения. Вдоль всей территории проходили железнодорожные пути, заканчивающиеся погрузочной площадкой, оснащенной несколькими строительными кранами. Тим понял, что Ёха не зря рекомендовал ему для аренды институт своего друга, поскольку, судя по разнообразию и количеству зданий, здесь он найдет для своего кооператива и производственные и офисные помещения. В который раз Тим убедился, что Ёха все ловит на лету и разбирается не только в своем художественном деле, но и в бизнесе.