Страница 7 из 8
– А я подумала, что вроде кавалера, – театрально огорчилась она.
Я долго мялся, не зная, как начать разговор, и наконец решился, вдохнув воздух: «Ты правда умеешь колдовать?»
– Спрашиваешь потому, что меня в школе ведьмой считают?
– Просто тебя боятся. Ты всё время ходишь в чёрном.
– Чёрный цвет я просто люблю и хочу походить на своего папу. Вот у тебя на шапке кокарда. Значит, твой папа – военный. Хочешь на него походить?
– Мне нравятся военные.
– А мне нравятся священники. Когда я вырасту, то буду служить Богу. Может, стану монахиней, уйду в монастырь.
– А чудеса делать можешь?
– Немножко, – ответила она игриво.
– Как это – немножко?
– Сейчас покажу. Ты только смотри внимательно, чтобы ничего не пропустить! – Кристинка изобразила серьёзность и что-то тихо пошептала вроде «трах-тибидох!». – Ну вот, получилось. Теперь у тебя в кармане – жвачка.
– Нет у меня в кармане никакой жвачки. Там трамвайный билет и ключи от квартиры.
– А ты посмотри.
В кармане пальто я нащупал тоненькую пластинку.
– Подожди, не доставай, – остановила меня Кристина. – Я угадаю какая. Бабл-гам!
– Какое это чудо? – возмутился я. – Ты сама мне незаметно её положила. Вчера эту жвачку Юра Леонов выменял у Лёхи Николаева. Целую пачку. Отдал за неё марку Папуа – Новой Гвинеи, очень редкую. Я думаю, ради тебя. Теперь одной пластинкой ты поделилась со мной.
– Думай что хочешь. Больше ничего показывать не буду. А жвачку попробуй, она вкусная и хорошо тянется!
– А правда говорят, что ты мертвецов не боишься? – не сдержался я и задал самый главный вопрос.
– Правда то, что ты просто глупый мальчик! – засмеялась Кристинка и побежала домой.
Я стоял и смотрел ей вслед. Неожиданно она обернулась и весело помахала мне рукой.
Вскоре в один из дней Кристина пришла в школу грустная. Ни с кем не заговаривала и на мои вопросы не отвечала. На последней переменке я тихонько положил в её портфель шоколадный батончик. Удивился, когда увидел там ещё один. Правильно, Юра Леонов при мне точно такой же покупал.
– Ты что, тоже Кристинку решил угостить? – спросил я его, когда шли домой.
– Заметил, сегодня учителя её не спрашивали? Только математичка Стелла Альбертовна, хотя «Рыбка» лучше всех решает задачи. Могла бы и пожалеть. А всё оттого, что у Кристины в семье неприятности.
– А ты откуда знаешь?
– Мне бабушка рассказала. Она на проповеди к её отцу ходит.
– Разве твоя бабушка верующая?
– Нет, комсомолка! Зачем ерунду спрашиваешь? Конечно, верующая. А отца Кристинки вчера в Серый дом увезли.
– Что ещё за Серый дом?
– Тебе что, родители ничего не рассказывают? Серый дом – это КГБ.
– Теперь понятно.
А дома у меня родители всё чаще закрывались на кухне и подолгу о чём-то тихо спорили. Разобрать я мог только отдельные слова, и становилось понятно, что речь шла о моих отношениях с Кристиной.
5
Надоело мне сидеть на задней парте, и тогда я предложил своей подруге перебраться вперёд. Всё-таки она отличница, и я учусь без троек, хорошист. Почему мы среди отстающих?
– Мне не разрешат, сам знаешь почему. Особенно Стелла Альбертовна… Мы же с тобой не пионеры, – засомневалась Кристинка.
– Мы и спрашивать не будем. У меня есть план.
Этот шахер-махер с партами стоил мне шесть порций пломбира, столько же билетов на фильм «Фантомас разбушевался» и шоколадных батончиков. Целое состояние. Хорошо, Юра Леонов, верный мой друг, внёс свою долю. Три пары учеников, что сидели впереди нас, сдвинулись на один ряд назад. Так мы с Кристиной переехали на места перед учительским столом.
Было видно, что математичке это не понравилось, всё занятие она к нам цеплялась, особенно ко мне, но против ничего не сказала.
Другие учителя отнеслись к нашему переезду одобрительно.
Получилось забавно: двое не пионеров оказались впереди всего класса!
Конечно, я не был отличником и на первой парте чувствовал себя неуютно. Тут ничего не спишешь и учитель услышит любую подсказку. И ты постоянно перед его глазами. Чаще стали спрашивать. Приходилось усерднее готовиться к занятиям. Но главное, что вполне заслуженно на первой парте оказалась Кристина. А я – просто рядом с ней.
Платой за мои неудобства стала её дружба.
Когда Танька Бачурова предложила мне вернуться в пионерский отряд, я отказался. По-хорошему ей объяснил, что пусть будет как есть. Я останусь вместе с Кристиной. Спасибо, Танька поняла и не стала настаивать и жаловаться учителям.
ЭПИЛОГ
Мне бы и раньше, когда ещё прогуливал уроки, стоило понять: счастье не бывает долгим. После каникул Кристина не пришла в школу. Церковь, где служил её отец, коммунисты закрыли. Семья переехала дальше на север, в маленький городок Вологодской области. Потом она мне оттуда открытки присылала: поздравляла с Рождеством и Пасхой, желала всего хорошего. Догадываюсь, что Юра Леонов от неё тоже получал такие же поздравления.
А мне всё же пришлось возвращаться в пионеры. Не смог я один оставаться. Одному очень плохо. Чувствуешь себя изгоем. Но за дружбу с Кристиной меня никто не осуждал и даже наоборот – зауважали.
Рекомендацию в пионеры дала Танька Бачурова. А Юра Леонов сказал, что я настоящий друг. Да он сам такой!
Стелла Альбертовна и старшая пионервожатая Евтихиановна не возражали.
Когда через некоторое время на математике я собрался перебраться с первой парты куда-нибудь в глубь класса, Стелла Альбертовна меня остановила.
– Ты только стал на «отлично» учиться! – возмутилась она.
Подумав, я согласился остаться.
Ещё как-то Мария Ивановна поинтересовалась у меня: «Как там Кристина? Ты же с ней переписываешься?» И тихо добавила: «Передавай ей от меня самые добрые пожелания».
ГРИБНИКИ
1
Во всей области не найти такого грибного места, как Мамонтово. В других местах попробуй найди благородных груздей, а здесь, в заповедном краю, хоть косой коси. Будут потом долгой зимой маринованные грибочки вкусно похрустывать на зубах! Но из-за никудышней дороги сюда добирались лишь самые отчаянные.
Местные хлебосольно встречали грибников. Деревня ведь дышит на ладан. Вот раньше в Мамонтове школа-восьмилетка работала, медпункт и клуб имелись, прудик рукотворный. Чистым ручейком текла здесь жизнь. На полях лён и картошка давали богатые урожаи. А если ещё глубже в историю копнуть, то и церковь славненькая, редкой красоты, стояла в центре, и часовенка возле погоста.
В советские времена церковь сломали. Часовенка сгорела. В последние десятилетия поля заросли полынью, школа разрушилась от ветхости. Да и детей тут не осталось. Сейчас в деревне, почитай, одно старичьё одинокое, всего десяток живых домов. В них и останавливались редкие любители тихой охоты.
Мария, самая молодая из местных, ещё не пенсионерка, прожила здесь всю жизнь. В былые годы, когда присылали сюда студентов на картошку, юная Маша командирствовала над ними. Потом работала на ферме, пока та не разорилась. Как положено, вышла замуж, но с этим, как водится, не повезло. В безденежье муж подался на заработки в город и там сгинул. Может, другую женщину нашёл, кому известно? Вестей от него Мария уже лет десять не получала.
Сын вырос, отслужил в армии и отправился по контракту воевать в чужие края. Где он сейчас, мать не знала: в Сирии или на Донбассе?
А сама она ещё не старая, могла бы устроиться, было бы с кем. Вот на ночь перетасует колоду, кинет карты на белую скатерть и смотрит, что они скажут.
Только чем карты могут ей помочь? Мужчин подходящего возраста нет не то что в Мамонтове, но и во всей округе до самого Сокольского. Зато изредка грибники приезжают, но ненадолго, и всё больше семейные или крепко пьющие. Зачем ей такие? Пустые хлопоты, одним словом, и никакой любви.