СПИРИТ

Глава 1. Ушастый груз

Чак Вульфен гнал свою шлюпку на хай-вей высотах в сторону полицейского участка. Внизу проплывали однообразные крыши небоскрёбов с парковками для шлюпок и дронов, улицы с текущими по ним устаревшими бензиновыми машинами пестрели неоновыми рекламами. Ручейки бегущих по своим делам жителей Дрим Сити мерцали разноцветными картинками наручных коммуникаторов. Там, в городе, тоже можно было использовать летающие шлюпки, но со значительными ограничением по скорости движения — не более пятидесяти километров в час. Однако сегодня Чак опаздывал и потому проплатил флай-линию, по которой можно было лететь в три раза быстрее. Смоляные чёрные волосы, чуть большей длины, чем положено по уставу, колыхались на ветру, а трёхдневная щетина выдавала в нём уставшего, но всё же спешащего на свою работу служителя закона. Одет он был в ничем не примечательный гражданский комбинезон тёмных тонов, под которым прямо на голое тело был надет бронежилет скрытого ношения. В районе подмышек на магнитных панелях брони удобно расположились Глоки.

— Малыш, ты поел? — спросила мама через голограмму коммуникатора Чака, на вид вполне взрослого мужчины, проворонившего свою вторую порцию омолодителя — заветной эфки.

Его тёмно карие глаза улыбнулись мелкими морщинками. Мамы всегда останутся мамами и Фея Вульфен не была исключением. Придерживаясь достаточно вольных, почти буддистских взглядов, а может, из соображений экономии, они с отцом не наделили Чака никакими модификациями, создав канонический образ человека разумного. Решив, видимо, что парень вырастет, сам определится и при желании трансформирует себя ушками, хвостиками и всем, чем захочет.

Сами же родители Чака были убежденными антропоморфами — фурри, двуногими волками. Возможно, отсюда и взяла начало их фамилия — Вульфен.

— Конечно же, мам, — соврал Чак.

Одним глазом поглядывая на флай-линию, в этот час почти пустующую, он решил, что можно было бы топнуть в пол, слегка превысив скорость.

— Ты так и не научился врать, — укорила его Фея, смотря из голограммы жёлтыми пронзительными волчьими глазами, её левое ушко слегка дёрнулось, это отец громыхнул чем-то на кухне.

Со временем мама становилась чуть более трогательной, на тёмной шерсти появлялись лёгкие проседи. Чак знал, они с отцом пропустили приём уже третьей порции эфки — вся семья заработала лишь на одну порцию чудо-препарата, что стоил как крыло от космолёта. И он, Чак, не смог отказать строгому отцу, крупному седому волку, который, обняв лапой жену, приказал тогда своему единственному сыну принять омолаживающий медикамент.

В тот момент Чак и понял ценность родителей и зарёкся, что заработает для них на препарат молодости. Но пока что как-то не срослось. Денег не было ни на эфку, ни на другие модификации. Единственное, что он усилил в себе — это обонятельные органы, чтобы те помогали ему в работе.

— Мам, я за рулём, — улыбнулся Чак.

— Всё, всё, отпускаю тебя, а то Брю там всю кухню разнесёт! Лизь тебя! — улыбнулась волчица, завершая разговор.

— Лизь, — кивнул Чак, и голограмма погасла, а прерванная звонком Феи аудиолекция вновь запустилась сама собой.

Вещавший голос был уже немолод и затягивал с паузами между словами, но скорость воспроизведения, выставленная на 1,25, не давала пилоту шлюпки погрузиться в сон по дороге на службу. Лектор отвечал на какой-то поставленный вопрос о проблемах современности и, как и водится у историков, зашёл совсем издалека, углубившись в события столетней давности.

— Мы, люди, так долго считали себя вершиной бытия… Освоили ближний космос, подчинили себе атом, генную инженерию, но, несмотря на успехи, допустили самый свой важный просчёт — экосистема планеты погибла. Решение экологической проблемы напрашивалось само собой — нужно было просто найти новый дом среди звёзд, а для этого не хватало ресурсов какой-то одной страны. И потому перед лицом нависшей угрозы мы все объединились под эгидой ООН, которая позже и стала уже известным нам парламентом Земли.

— Не проще ли было разобраться с внутренними проблемами, чем лезть на освоение новых горизонтов? — вклинился другой голос помоложе.

Это был ведущий и интервьюер канала, что вечно лез и перебивал своих же гостей. Впрочем, такое поведение нравилось его подписчикам, хоть и жёстко било по информативности контента.

— Вы забегаете вперёд, — остановил лектор своего молодого собеседника. — «Почему» спрашиваете вы? Часто в междоусобные времена это обосновано и выживанием, и банальной жаждой наживы. Но я продолжу. Как только мы направились на поиски следующего дома, как нам, словно шаловливому ребёнку, дали по рукам.

Историк обладал важнейшим для лектора свойством — он мог возвращаться к теме повествования даже несмотря на то, что ему неумышленно мешали.

— Тогда-то человечество и узнало, что вселенная обитаема. Объединённый флот разумных миров установил патрули и кордоны на границах Солнечной системы, грозя уничтожить всё, что попытается вырваться за пределы. Контакт с высшим разумом был холодным и ультимативным: “Людям пока рано в союз разумных систем. Землянам запрещается покидать гравитационное поле звезды Солнце”.

— Почему так? Разве им не было бы выгодно с нами торговать? — вновь затараторил интервьюер.

— Мы мало знаем о других мирах. Только то, что они есть. А вот они наверняка повидали таких как мы и потому предпочитают не вести с Землянами никаких бесед и переговоров и по сей день, — терпеливо повествовал лектор.

— Что же в торговле плохого? — удивился ведущий.

— А что хорошего? Представьте, что они были бы как мы и выкупили бы у нас нашу Землю за бусы и зеркала.

— Ха-ха! Отсылка к открытию Америки? Ну так я вас прервал, что же они, эти пограничники, от нас хотели? Какой был смысл ограничивать нас в передвижениях?

— Они просто заперли нас, словно детей в своей комнате. А Земля сто лет назад была так себе местом: нефтяные и религиозные войны, расизм….

— Каннибализм? — предположил ведущий.