Страница 8 из 110
03. Родители
Они стояли полукругом и смотрели на меня. Молча.
Алеф не поднимала головы. А я не мог придумать, как мне реагировать. Поклониться? Хотя бы встать? Улыбнуться? Попросить топор, чтобы исполнить ритуальное самоубийство?
Их командир помог мне принять решение:
— Встань, Виллар. Веди себя достойно.
Дерьмо.
Виллар, от которого сейчас требовались аналитические мощности, впал в полнейший ступор. А Крейз мог только импровизировать. Как же тяжело переключаться между двумя наборами необходимых качеств… Я, вообще-то, рассчитывал, что они сольются воедино. Может, так бы оно и случилось, если бы я прошёл все уровни Места Силы последовательно. Чёрт, сколько же там всяких шифров было заложено, которые срабатывали бы в мозгу в нужное время!
Но — поздно сокрушаться. Работаем с тем, что есть. А есть у нас — пятеро величайших героев. Гордость Общего Дела. Личности уровня Баэлари с поправкой на современность.
Пятёрка Гистона.
Пожалуй, Крейз мог бы сказать, что они — его родители. Все пятеро, да. Четыре мужских особи, одна женская. Которым наверняка даже единого разу не пришло в головы использовать свои гениталии для чего-то сложнее мочеиспускания.
Я встал. Однако пауза, которую я выдержал, не укрылась от внимания Гистона. Я знал, что не укрылась.
— Прибыли на «Персее», как я понимаю? — спросил я.
Голос не дрогнул. Уже хорошо.
— Здравствуй, друг! — резко сказала женская особь. — Ты забыл элементарную вежливость?
— Может, что-то и подзабыл, — сказал я, посмотрев на неё (
Дорого бы дал сейчас, чтобы увидеть их ауры. Они, конечно, мастера держать себя в руках, это я помню. Но мне кажется, что теперь
Тот Виллар, которого помнили они, был совершенно другим. Не только внешне (к внешним переменам Ликрам их наверняка подготовил). Виллар был для них ребёнком, смешным малышом, фонтанирующим идеями. К циничному Крейзу, прошедшему огонь и воду, они оказались не готовы.
Они молчали. Я не видел аур и выпалил наугад, сознавая, как рискую:
— Значит, вы прилетели вместе с Ликрамом и отсиживались на борту «Персея». И что же это было? Страх? Стыд? Капсулы не разгерметизировались вовремя?
Капсулы.
«Ланчбоксы», как окрестил их Крейз.
Но Крейз, со свойственной ему системой мышления, не провёл параллели между «ланчбоксами» и теми контейнерами, которые видел в заброшенных городах наверху. А ведь это всё было одно и то же — плюс-минус пара столетий изменений в дизайне. Для человеческого разума перемены оказались слишком критичными. В Месте Силы стояли «ланчбоксы», а наверху — «что-то типа ковшей бульдозеров».
— Мы дали тебе жизнь, чтобы ты употребил её на служение Общему Делу, — сказал Гистон. — Что же ты творишь теперь? Посмотри на себя!
— Смотрел. Я — красавчик. Не поверишь, я даже Сиби нравлюсь, а она — лесбиянка.
Слово на букву «л» сорвалось с языка само собой. И реакция не заставила себя ждать.
— Какой удивительно красивый язык, — сказала Сиби.
Занвар повернул голову к ней и бросил:
— Айгерт наваи. Снай!
Даже меня обожгло холодом, хотя меня эта волна зацепила по касательной.
Сиби побледнела и попятилась. Правая рука схватилась за левую половину груди.
— Э! — Я повысил голос. — Ещё раз так сделаешь — я тебе башку оторву и в жопу запихаю!
Уставились на меня все пятеро. Я даже через «не могу» увидел их ауры. Там был полнейший выпад.
— Это — моя пятёрка, — закрепил я достигнутый успех. — В первую очередь я забочусь о них. А Общее Дело и Безграничье идут в десятом ряду. Вы — ещё дальше.
Занвар приоткрыл было рот, но не сказал ни слова, увидев, как я прищурился и слегка согнул ноги в коленях, как приподнялись едва заметно мои руки. Как-то Занвар умудрился считать, что это — приготовления к бою.
Что ж, он не только умеет разить словом. Он вообще башковитый малый.
— Мы дали тебе жизнь, — повторил Гистон.
— Жизнь подразумевает пространство вариантов, — пожал я плечами. — Если вам нужен был робот, выполняющий заданные функции, надо было его и делать.
Дальми резко вышла вперёд, локтем оттолкнув Гистона.
Почему-то лишь сейчас, глядя ей в глаза, я вспомнил, что эта пятёрка уже давно покончила с созиданием. Они сменили род деятельности и вошли в ряды стражей. Коллеги Ликрама, только постарше рангом. Ликрам словом может лишь выбесить. А эти… эти ребята могут убить.
— Мы долго молчали и терпели твои выходки! Знаешь, чего нам стоило не сорваться к тебе в тот раз, когда ты предстал перед судом?
— Я очень ценю, что вы сдержались, — усмехнулся я. — Без вашей поддержки мне было гораздо легче.
Но Дальми не позволила сбить себя с толку. Она продолжила, будто я и слова не сказал:
— Из-за каждого твоего неосторожного слова мы проходили десятки проверок. Потому что не может у таких, как мы, появиться ребёнок, несущий такую чушь! Виллар, никто не хотел, чтобы ты об этом знал, но ты до сих пор жив лишь потому, что мы от тебя не отреклись.
Я вздрогнул. И Дальми ухватилась за эту ниточку, потянула её дальше:
— Мы надеялись, что работа на дальней станции тебя исправит. «Идеи идеями, — говорили мы, — но когда он останется лицом к лицу с ответственностью, он не сможет отмахнуться». И что же? Ты отмахнулся!
Я опустил голову. Дальми величественно подождала, давая мне возможность возразить и прекрасно понимая, что возразить мне нечем.
— И вот мы здесь, Виллар. Ты перестал быть собой, ты прошёл через личную смерть, предал свою пятёрку. И что в итоге? Внешность иная, но это не играет роли. Ты всё тот же сгусток вздорных идей, помимо них у тебя нет ничего. Просто попробуй увидеть ситуацию нашими глазами, Виллар. Ты прежний. Только обстоятельства на сей раз — хуже не придумаешь.
Я медленно поднял руки, спрятал лицо в ладонях. Почувствовал, как рядом со мной встала Алеф. Не говоря ни слова, она прикоснулась своим плечом к моему.
— Достаточно, Дальми. — В голосе Гистона я слышал усталость и удовлетворение. — Он осознал.
Да. Да, я осознал.
— Мальчик… — Голос Дальми смягчился, как-то так могла бы говорить со мной моя мама из мира людей. — Я не представляю, сумеешь ли ты выпутаться из этого кошмара. Но ты должен понимать три вещи. Первая: твоя жизнь стоит меньше жизни целого мира. Вторая: если мир обречён — ты обречён вместе с ним. И третья: если ты поступишь сейчас правильно, потом мы все выступим на твоей стороне. Наша пятёрка и — Ликрам. Да, созидателем тебе уже не бывать, но ты сможешь жить.