Грязная тайна

Басаргин прекращает движения и щёлкает пряжкой ремня. Достает из кармана презерватив. Затаив дыхание, наблюдаю, как он высвобождает возбуждённый член и раскатывает презерватив по всей своей пугающей и немаленькой длине.

Ложится сверху, вдавливает меня в матрас. Горячий и твёрдый везде. Боже мой.

Глубоко целует, упирается членом в промежность. Затем коротким рывком входит и оказывается внутри. В уголках глаз проступают слёзы. Не могу как следует расслабиться и пустить дальше. Ему тесно, мне тоже.

Острая боль парализует все тело. Я обнимаю Мишу за шею и прикрываю глаза. Делаю глубокий вдох-выдох.

— Все в порядке? — спрашивает шепотом.

— Да, отлично. Мне нравится.

— И мне. Никогда не *бал таких, как ты.

Откровенная грубость не отталкивает, а заводит сильнее.

Он двигается, целует меня в висок и шепчет на ухо комплименты. Даже не верится, что это обо мне. Со мной.

Возбуждаюсь от рук его сильных, от губ, которые целуют везде. Боль постепенно уходит, Миша возобновляет движения. Теперь они размашистее и резче. Я постепенно привыкаю, даже приятно становится. С ума схожу от мысли, что такой мужчина, как он, трахает меня с огромным удовольствием. Тащится, дуреет. Я не планировала в него влюбляться. Мне вообще не нужны отношения. Но… может быть, однажды.

Обхватываю его бёдра ногами, трусь об колючую щетину на лице. Взлетаю, парю над землей, будто за спиной мгновенно выросли крылья.

Резкий звонок мобильного телефона на тумбе все портит. И кому понадобилось набрать мой номер прямо сейчас?

Нехотя из сладкого плена выныриваю. Тянусь к телефону, смотрю на дисплей. Это привычка — всегда отвечать на звонки. С тех пор, как дедушка заболел, я боюсь, что позвонят родители и скажут, что его больше нет.

— Одну секунду, — бормочу бессвязно. — Одну секунду, Миш.

Кое-как фокусирую взгляд на экране, пока меня бесцеремонно имеют.

— Важный звонок?

Это Павел Юрьевич. Нет.

Бросаю телефон на тумбу, обнимаю Мишу за шею. Возвращаюсь в ту прекрасную реальность, в которой мы находимся.

— Директор звонил. Потом отвечу.

— Можем прерваться.

— Нет-нет! Ни за что! Я знаю, чего он хочет.

Толчок. Ещё один.

— О-о…

— В два часа ночи? — хмурится Миша. — Чего?

— Он беспокоится о предприятии… Чтобы не закрыли.

Влажные шлепки тела о тело заводят до чёртиков. Я кусаю губы, стону. Разгоняюсь, скорость сумасшедшая. Адреналин зашкаливает и будоражит кровь.

— Хочет, чтобы я тебя попросила… — продолжаю рассказывать. — Говорит, что мне заплатит... Много.... Чтобы узнала, что с нами будет дальше… Это важно.

Миша на секунду прерывается, в глаза мои заглядывает. Они беспросветно-темные, пугающие. Не успеваю я подумать об этом, как Басаргин бесцеремонно впивается в мой рот. Глубоко и долго целует. С таким напором, что я забываю обо всем. Только стонать успеваю от его резких, быстрых и ритмичных движений. Будто хочет протолкнуться ещё глубже. Словно ему и этого мало.

— Миш… Миша…

Пот градом катится по лицу, пульс оглушает. Слишком. Остро, обжигающе. Больно. Хочу попросить, чтобы не усердствовал, и признаться в том, что девственница, но… сты-ыдно!

Сильнее обнимаю Мишу за шею, льну к нему. То отпускает, то болью пронзает. Сложно терпеть, я отсчитываю секунды. Большой и горячий Медведь оказался мне не под силу. Но он мой первый и я никогда его не забуду.

Басаргин кончает без лишних эмоций. Не стонет, не роняет ни слова. На короткое время утыкается лицом в мою шею и прикусывает кожу.

Глажу влажные лопатки, улыбаюсь. Ему понравилось. Это было видно и чувствовалось без лишних слов.

Выходит, подарив одновременно облегчение и опустошение. Неуютно. Зябко, холодно без него.

Атмосфера в комнате ощутимо меняется. Я не успеваю понять, в какой момент и почему так, но совершенно точно меняется.

Миша встает с кровати, смотрит на постельное белье, затем на презерватив в крови. Это было ожидаемо, но я надеялась, что пронесёт и я стану той самой счастливицей, у которой все пройдет без лишних следов.

— Это что? — спрашивает хмуро Басаргин. — Месячные?

От его ледяного взгляда, который вызывает дрожь по всему телу, хочется укутаться в одеяло. И поскорее уснуть.

— Да. Месячные.

Равнодушно кивает, снимает презерватив.

— Сходи в душ, подмойся. Я за тобой.

Глава 9

Я резко просыпаюсь от шума в комнате.

Открываю глаза, не сразу вспоминаю, где нахожусь. Мягкая постель, тёплое одеяло, минимум света. Реальность обрушивается на мои плечи тяжелым камнем. Я скрываюсь на базе отдыха. Прекрасно, просто прекрасно. Но могло быть и хуже.

Сажусь на кровати, тру лицо и смотрю, как Миша надевает слегка примятую рубашку и бросает взгляд на наручные часы с кожаным ремешком. Судя по тому, что мне невыносимо хочется спать — ещё слишком рано.

— Привет, — обращаюсь к нему.

Повыше натягиваю одеяло, прикрываю плечи. Он оборачивается и смотрит на меня в упор.

— Ты куда так рано? — спрашиваю слегка охрипшим голосом.

— На работу.

— Сегодня же суббота.

— У меня почти не бывает выходных. Спи, Лиса.

Он забирает с журнального столика телефон и отвечает на входящий звонок. Уходит, закрывает за собой дверь. Я испытываю какие-то смешанные чувства. Мне обидно? Грустно? И вместе с тем хорошо.

После того как я вышла из душа и легла в постель — меня моментально вырубило. Я не слышала, как вернулся Миша, только чувствовала во сне его тепло. Тянулась к нему инстинктивно. Хотела получить хоть каплю ласки, а потом наступило утро. Странное, неромантичное. Он уехал. И вдруг стало неясно — он вернётся или насовсем?

Послушав его совет, опускаюсь на подушку и спустя короткое время вновь засыпаю. Крепко-крепко. В следующий раз открываю глаза от настойчивого звонка телефона почти в час дня. Голова трещит, тело будто переехали танком. Взглянув на телефон, раздражаюсь ещё сильнее и шумно вздыхаю. Пал Юрьевич.

Стоит мне снять трубку, как он молниеносно пристает с расспросами о том, куда делся его племянник. Коля должен был приехать к десяти и оформить новую поставку запчастей, но так и не явился.

Мне приходится приврать. О том, что я понятия не имею, где он находится. О том, что после того, как Коля сбежал — я его не видела. На самом деле меня такая паника окутывает! Как я буду смотреть в глаза Колиной матери?

Тёть Ир, я сдала вашего сына прокурору. Но я не знала. Не знала, что он там будет, чёрт подери!

— Чем закончилась ваша поездка с Басаргиным? — позже интересуется Павел Юрьевич.

Мне даже дурно становится от его вопроса.

Сексом. Наша поездка закончилась сумасшедшим сексом. Я видела Басаргина голым, а он видел меня. Мы целовались, гладили друг друга. Трахались до изнеможения.

— Он… обещал подумать, — с заминкой отвечаю директору.

— Молодец, Алис. Умница, что не побоялась замолвить словечко! Авось пронесёт. А? Как думаешь?

Закончив разговор, я направляюсь в ванную комнату. Привожу себя в порядок, принимаю душ. Состояние не лучшее, но после прохладной освежающей воды становится легче.

Позже я рассматриваю себя со всех сторон в зеркале. Я стала женщиной. Вау. Провела ночь с мужчиной, о котором раньше не смела мечтать. Это не какой-то там Ванька с соседнего дома, который офигенно играл на гитаре и постоянно одалживал у меня денег. И не Егор, с которым мы общались полгода в соцсетях. После нескольких реальных встреч оказалось, что я не в его вкусе и вообще он до сих пор любит бывшую.

В какой-то момент показалось, что я проклята. Мне двадцать, а нормальных отношений не было и нет. Стало мерещиться, что все дело во внешности. Но эта ночь… Боже, она все изменила. Оказалось, что есть такие чокнутые, как Михаил, которым во мне всё нравилось. По крайней мере, мне бы хотелось в это верить.

Высушив волосы, я надеваю удобную одежду и иду гулять по территории базы. Здесь тихо, уютно. Много зелени, фонтаны, есть место для концертов и кафе. Беседка, где мы вчера отдыхали — сияет чистотой.