Грязная тайна

Та кивает и просит собеседницу сделать запись на ближайший день. Затем кладёт трубку и пристально на меня смотрит.

— Возможно, хорошо, что у тебя есть время обо всем подумать. Прикинуть разные, даже не совсем приятные варианты.

Второй день подряд я прогуливаю занятия и не езжу на репетиции. Остаюсь дома и бездумно валяюсь в постели, но абсолютно ни к какому твёрдому решению я не прихожу.

Всё рушится. Кирпичик за кирпичиком. Мои планы, мечты, стремления и надежды. Невольно в голове всплывает разговор с Альбиной, в котором она честно призналась, что не смогла бы полюбить и воспитать чужого ребёнка. Я тогда согласилась с ней на все сто процентов. Это действительно непросто!

Сюр, но сейчас может оказаться, что мой ребёнок Медведю тоже абсолютно чужой. И я пойму если он ничего не захочет. Более того, буду настаивать, что не стою подобных жертв.

Опускаю ладонь на низ живота. Поглаживаю, пытаюсь прочувствовать. Эмоции разные! Я испытываю страх и волнение, но в то же время и необъяснимый трепет.

Малыш, прости за глупые мысли. Я тебя не обижу. Ни за что не обижу, слышишь?

Под вечер я отправляюсь на выступление. Переодеваюсь, наношу на лицо косметику. Моё появление вызывает неадекватные реакции у других участниц.

— Нормально, да, девочки? — фыркает Молодецкая. — Человек прогуливает занятия и тренировки. Затем как ни в чем не бывало танцует в первых рядах и не получает абсолютно никакого наказания!

Я не выдерживаю и взрываюсь. Спорю с Олей. Скандал выходит за границы. Молодецкая напирает, начинает толкать меня в плечо. Я не отстаю! Даю сдачи, но… Неожиданно вспоминаю о том, что отныне забочусь не только о себе. И отступаю.

После выступления Алла Константиновна хвалит коллектив, затем отводит меня в сторонку и просит в следующий раз не опаздывать.

— Я не могу и не буду тренироваться на износ, — отвечаю ей. — Плохо себя чувствую.

Я защищаю то, что мне дорого. Постепенно вхожу в эту роль. Волнение при этом ни на миг не отпускает.

Поздно-вечером я еду на квартиру к родителям. Давно там не была — цветы, наверное, совсем завяли.

Расплатившись по счётчику, я захожу в подъезд и жму кнопку вызова лифта. Параллельно общаюсь по телефону. Басаргин все ещё на работе. По голосу слышу, что он не на шутку заведён. Каждое слово воспринимает в штыки! Мы даже ссоримся, потому что ночами я хожу по городу и редко пользуюсь услугами такси.

— Все что касается тебя — касается и меня, Алиса. Как только закончишь у родителей — перезвони.

— Может мне остаться у них на ночь?

— Это было бы хорошей идеей. Нечего красивой двадцатилетней девушке одной бродить по улицам.

Последние слова Миши я плохо слышу, потому что прохожу в лифт и в нём тут же пропадает связь. Завершаю вызов, опираюсь спиной о стену и глубоко дышу. Считается ли, что я обманываю Медведя? Не договариваю, скрываю. Боюсь, что он дико во мне разочаруется и я снова его потеряю.

С самого утра меня немного тошнило, затем накрыла сильная слабость. Я не привыкла к своему новому статусу. Не осознала, не смирилась. Но я пытаюсь!

Двери лифта открываются, я выхожу на лестничную площадку. Здесь темным-темно. Достаю телефон, ключи. Включаю фонарик и пытаюсь подсветить замочную скважину, но кто-то резко выбивает из моих рук телефон и крепко прижимает меня к двери. Мобильный с грохотом падает на ступени, я вижу как экран покрывается тоненькой паутинкой трещин.

— Тихо, молчи, — требует грубый голос.

Страх парализует и сковывает тело. Я ни двинуться не могу, ни вымолвить хотя бы слово. Только понимаю, что мужчин двое. Один забирает у меня ключи, второй закрывает ладонью рот. Мужчины действуют быстро, слаженно. Без промедления.

— Не дёргайся, — просит второй. — Тебе же будет хуже, Лис.

Тело потряхивает, бросает в жар. Я не понимаю, что происходит. Меня грубо заталкивают в квартиру, проходят следом и закрывают дверь на замок, отрезая от мира и забирая последний шанс на спасение.

Глава 62

Во рту ощущается металлический привкус крови. Открываю глаза и неприятно морщусь от боли. Меня тут же ослепляет свет хрустальной люстры под потолком.

Хорошенько же меня огрели. Перед тем как потерять сознание, я пыталась договориться, затем начала угрожать, но не вышло. Я сделала только хуже.

Оказавшись в прихожей родительской квартиры, я инстинктивно зажгла свет и на долю секунды обрадовалась, что передо мной стоит не кто-то посторонний, а бывший лучший друг. Коля, Колька. Николай Тихонов.

Я знала его всю свою жизнь — почти двадцать лет. Мы вместе ходили в сад, затем учились в школе. Дальше наши дороги немного разошлись, потому что я поступила на хореографа, а Коля в железнодорожный техникум.

Раньше Тихонов часто любил надо мной пошутить подобным образом — перелавливал в темном переулке или арке и пугал до полусмерти. Он смеялся до колик в животе, а я лупила его кулаками и проклинала за то, что чуть не поседела от страха. Коля же как ни в чем не бывало похлопывал меня по спине и весело приветствовал. Вот такие у него дебильные шутки!

Но в этот раз, я чувствовала, что никаких дружеских приветствий не будет. Коля был не один, а с товарищем по имени Кирилл. Парень жил в соседнем дворе и учился с нами в школе, правда, был на два года старше.

Я натянуто улыбнулась, хотя саму трясло от страха. Поздоровалась, заглянула в глаза Коле и обмерла. Он смотрел на меня совершенно жутким и невменяемым взглядом. Как никогда раньше! Открыла рот, чтобы пригрозить Медведем, но позже осознала, что это было фатальной ошибкой. Бывший товарищ со всего размаха заехал ладонью по моему лицу. Я вскрикнула, отлетела на несколько метров и, кажется, сильно ударилась. Дальше наступил провал.

Перекатываюсь со спины на бок, слышу в квартире голоса. К собственному ужасу, понимаю, что мой персональный кошмар не закончился. Он только начался.

Сердце гулко бьётся, пульс врезается в уши. Я глажу живот и тихо всхлипываю. Как же так? Почему? Что мне делать? Смогу ли я выбраться отсюда, если не целой и невредимой, то хотя бы живой? Телефон остался валяться в подъезде! Можно было бы попробовать хоть кому-нибудь дозвониться, но увы.

— Пусто, Коль, — доносится до меня голос Кирилла. — Тормоши подругу. Пусть приходит в себя.

Дверь в спальню хлопает. Я учащенно дышу и мечтаю снова забыться. Понятия не имею, сколько прошло с того времени, как я упала в отключку. Час? Два?

— Посмотри за диваном, — командует Коля. — Да, внизу. Пусто? Ну пиздец!

— Ты клялся, что бабки здесь.

— Они здесь! Точно тебе говорю!

Парни перепираются и никак не могут договориться. Я медленно осознаю, что речь идёт о тех деньгах, которые остались у меня после продажи дедушкиной квартиры. Виски снова раскалываются с новой силой. Наверняка кто-то из соседей узнал, что у деда уже начался грандиозный ремонт. Продажа не была секретом ни для кого.

— Тряси свою подругу, — цедит сквозь зубы Кирилл. — Живее. У нас мало времени!

Коля направляется в прихожую и подходит ко мне. Я сильнее зажмуриваю глаза, ощущая, как подрагивают ресницы и спирает дыхание.

Мысленно визуализирую желания. Мне хочется раствориться, исчезнуть и телепортироваться. Куда угодно, но только бы не быть здесь!

Никто не кинется меня искать. По крайней мере, не сегодня. Родители прекрасно проводят время в лечебном санатории за сто километров от города. Ляля на свидании с новым парнем. А с Мишей мы условились, что я останусь здесь ночевать.

Коля тормошит меня за плечо. Слабо, затем сильнее впиваясь пальцами в мою кожу, когда я с первой попытки не открываю глаза.

— Ну привет, — ухмыляется он, когда наши взгляды встречаются. – Если удумаешь ещё раз мне угрожать — снова получишь, Лис. Я же просил без глупостей.

В первые же мгновения я выпалила, что Медведь всех за меня убьет, если хотя бы одна волосинка упадёт с моей головы!