Грязная тайна

Разговор выходит натянутым и скованным. Одним словом, не клеится. Сергей Антонович ещё несколько секунд ахает и охает как ему жаль, после чего прощается и велит своему семейству садиться в машину.

Помню, Гладышева в определенных кругах часто называли энергетическим вампиром. Пообщаешься с ним и ощущаешь упадок сил. На самом деле этому состоянию с точки зрения психиатрии находится лёгкое объяснение. Есть такое понятие как эмоциональное напряжение. Это когда мозг слишком сильно мобилизуется как при опасности и ему совершенно параллельно реальная это опасность для жизни или перед тобой просто стоит ужасно неприятный человек.

Запускается симпатическая часть вегетативной системы. Она, в свою очередь, активирует гормоны. А потом происходит самое важное. Человек заканчивает разговор с неприятным для него человеком, снова ощущает себя в безопасности. И хоп! Включается часть вегетативной системы, которая отвечает за расслабление. Поэтому человек и испытывает резкую усталость. Важно научиться выстраивать личные границы и тренировать гибкость психики. Тогда не придётся затариваться чесноком и деревянным колом для встречи с энергетическим вампиром.

Обхожу автомобиль, направляюсь к своему. Заледеневшими пальцами достаю из кармана телефон и проверяю сообщения. На дисплей попадает снег, я бегло читаю предупреждение Алисы, что она задержится после тренировки ровно на пять минут. Улыбаюсь. Лиса сильно волнуется, что, не дождавшись, я уеду в столицу без неё. Печатаю ответ, щёлкаю брелком сигнализации и слышу позади топот ног.

— Миша! – звучит надрывно.

Оборачиваюсь, снова замечаю Катю. Она идёт ко мне опустив голову и внимательно глядя себе под ноги. Выглядит, как и всегда, безукоризненно.

Наш последний разговор закончился ожидаемо-паршиво. Я не успел вставить и слово как Катя заслуженно обозвала меня законченным мудаком, после чего бросила трубку.

— Подожди, — просит, остановившись в двух метрах. – Надо поговорить.

— Слушаю тебя.

— Ты торопишься, да? К Алиске?

— Это имеет отношение к разговору? Если да, то не вижу смысла продолжать.

Мечем в друг друга разгневанными взглядами и некоторое время молчим.

— Мне просто интересно, Басаргин. Тебе ни капли не стыдно, что всё вот так по тупому сложилось?

— Нет, мне не стыдно. И блин, веришь, даже не жаль, — отвечаю вполне правдиво.

Катерина кривит лицо и качает головой. Впрочем, в своих словах я ничуть не лукавлю и говорю, как есть.

Будь я немного совестливее, то, возможно, сдержался бы. Не стал лезть к младшей сестре невесты, не стал бы пускать по ней слюни и думать ночами. По-тихому свалил бы с супругой в столицу и забыл о произошедшем. Но у меня так не получилось. Чувствовал наваждение, похоть, страсть и безумие. Казалось, с ума схожу. Едва видел Лису как сердце дурело, а мозг в буквальном смысле плыл в неизвестном мне направлении.

Шли дни, недели, месяцы. Проходили одна за другой бессонные ночи, случался дурацкий секс с мыслями о рыжей ведьме. Организм атаковала дикая уничтожающая ревность, которая разъедала грудную клетку. Стоило увидеть её с другим и представить, как не мне отдается.

Ждал, чтобы Лиса сдалась и сказала наконец, что не может без меня. Попросила, чтобы я все решил и сделала свой выбор. Злился и разочаровывался, когда её шатало из стороны в сторону от неопределенности. Она ведь и правда пыталась. Пыталась сопротивляться, мечтала быть для всей семьи хорошей. Сильная моя девочка. Хочется, чтобы часть вины и ненависти с сестры Катя перенесла на меня.

— Мне не стыдно было соблазнять и хотеть её, — продолжаю разговор дальше. — Отмотай время назад, я бы ничего не менял. Лишь пораньше прервал бы наши с тобой отношения или вовсе не давал им второй шанс, чтобы не раздувать настолько масштабный семейный конфликт.

— Как так? – спрашивает бывшая невеста. – Для чего ты сейчас её оправдываешь?

— Даже не пытался, — развожу руками. – Если ты хочешь услышать правду как всё на самом деле было – то Алиса меня отталкивала. Из-за тебя, Кать. Постоянно, раз за разом. Потому что очень любит и уважает. Но ты же знаешь какой я. Если чего-то сильно захочу, то непременно получу.

Катерина отворачивается и шумно выдыхает.

— Я желаю тебе счастья, Кать. И ты, конечно же, его получишь, потому что заслуживаешь. Умная, смелая, трудолюбивая. Перешагнёшь, забудешь. И непременно встретишь достойного человека, который тебя полюбит. Я уже говорил тебе. И ты будешь даже рада, что твоим мужем стал не я. Со временем. Уверяю.

Мы не прощаемся. Катя разворачивается, идёт к автомобилю отца. Я несколько минут стою на улице и жду пока они уедут. После чего сажусь в машину и направляюсь к универу, где учится Алиса.

Она выходит на улицу ровно в указанное время. Куртка расстёгнута, рыжие волосы треплет сильный порывистый ветер. Алиса не обращает ни на кого внимания. Несётся ко мне на всех парах и широко улыбается, оббегая студентов. Открытая всему миру. Искренняя, честная, особенная. Обожаю.

Мы едем по трассе в столицу и немного опаздываем на день рождения Геннадия Борисовича. С ним я ещё в прошлом году отлично поладил. Валеев курировал дело, которое я вёл. Хвалил, давал советы и подталкивал в нужную сторону. Оказалось, что ещё тогда ко мне присматривался.

Алиса снимает куртку и бросает её на заднее сидение. Сбавляет обогрев салона и громче включает музыку. Танцует, поёт. Прилично фальшивит при этом, но её тонкий задорный голос вызывает у меня улыбку до ушей.

Никому из девушек я не позволял подобного в своей машине. В том месте, где провожу значительную часть личного времени. Раньше я считал, что здесь должно быть комфортно, спокойно, чисто и в меру тихо. С Лисой это не действует. Мне комфортно там, где находится эта девушка.

— Представляешь, мои родители едут отдыхать в санаторий на три недели, — произносит Алиса, откинувшись на спинку кресла и выдохнув.

Нахожу в темноте её руку. Касаюсь губами теплых пальцев.

— Мама попросила поливать комнатные цветы, а папа – периодически протирать пыль. У него же жуткая аллергия. Вернётся после отдыха и будет чихать как заведённый, если я этого не сделаю.

— Как они? – спрашиваю секундой спустя. – Не слишком на тебя наседают?

— Тебе не нужно с ними говорить, Миш. Я уже просила. Всему своё время. Мама вроде как смирилась, а папа просто от души надеется, что ты меня любишь.

— Люблю, конечно.

— А я тебя сильнее.

Алиса высвобождает руку и неожиданно опускает её на ширинку. Поглаживает тонкими пальчиками, сжимает и провоцирует. Члён дёргается, встает. В момент, когда мы несёмся по трассе со скоростью гораздо выше ста километров в час.

— Продолжай, что застыла, — подталкиваю её.

— Я тебе не мешаю?

— Ну ты же для чего-то это затеяла. Хочешь отсосать, Лисён?

— Хочу.

Коротко кивнув, сбавляю скорость и осматриваюсь по сторонам. Вижу впереди сосновый лес, тут же сворачиваю и проезжаю примерно километр, чтобы нас наверняка никто не увидел. Выключаю фары, тяну Алису на себя. Она пыхтит, стягивая с себя капроновые колготки. Терпеливо ждёт пока я разберусь с презервативом и приподниму вверх её свитер. Сдавлю бёдра, потяну их вниз. Поцелую мягкую и пышную грудь, ставшую за неделю, что мы не виделись, значительно крупнее.

Алиса опускается на меня с тихим стоном и сдавливает пальцами плечи. Двигается медленно, сильно сжимает член.

Встречаемся губами и бешено целуемся. Сердце колотится, я дышу глубоко и часто. Облизываю её язык, двигаю бёдрами. Лиса подмахивает навстречу и стонет, стонет. То тише, то громче. Настоящая услада для моих ушей. Я знаю её всего несколько месяцев, но такое ощущение, будто всю сознательную жизнь. Каждый сантиметр её тела и каждую эмоцию.

— Миша, мой Мишенька, — тихо проговаривает в губы.

Трахаю сильнее, мну сочные ягодицы. Мне её мало. Каждый день мало.

Знаю, что выходные с Алисой пролетят молниеносно быстро. Пятница вечер, затем суббота. В воскресенье она сорвётся и уедет в родной город. И снова череда будних тянущихся как резина дней, мучительное ожидание и новая встреча.