Грязная тайна

Надеваю на плечи рюкзак, выхожу на улицу. Осторожно переступая лужи, бегу в нужную сторону. Музыкальная школа находится в десяти минутах ходьбы.

Пал Юрьевич никак не описал мне человека, который передаст деньги, но я надеюсь, что он меня узнает.

Мелкий дождь неприятно моросит с неба, ветер пробирается под тонкую ветровку и остужает тело. Свет фар, который ударяет в спину, первое время не напрягает, но когда я сворачиваю в тёмный переулок, то становится немного не по себе.

Оборачиваюсь, несколько раз непонимающе моргаю. Ощущаю, как громко бьётся о рёбра моё испуганное сердце.

— Твою мать, — негромко ругаюсь и продолжаю свой путь.

Машина следует за мной по пятам! Куда я не сверну, она едет по тому же маршруту. Если в каком-то месте проехать невозможно, она объезжает и появляется снова!

Когда удается оторваться, я ускоряю шаг и вовсе перехожу на бег. За углом школы меня уже ждёт человек от Пал Юрьевича. Удивительно, но мощная фигура толстяка пугает гораздо меньше, чем человек за рулём, который преследовал меня от самой кофейни.

— Здесь тысяча? – спрашиваю у толстяка.

— Можешь пересчитать.

— Да ладно, верю. Беги.

Он пожимает плечами, сует руки в карманы и направляется на выход из подворотни. В этот же момент свет фар ослепляет глаза и заставляет едва успокоившийся пульс подпрыгнуть до максимума.

Толстяк убегает, сверкая пятками. Я снимаю с плеч рюкзак, открываю молнию и прячу деньги, перетянутые резинкой, во внутренний карман.

Свет фар становится не таким ярким, дверь автомобиля открывается, и я замечаю высокую мужскую фигуру. Возвращаю рюкзак на плечи.

— Ты почти неуловима, Лиса, — звучит низкий голос.

Он опирается бёдрами о капот машины и достает из кармана пачку сигарет. Затягивается, выпускает густой сизый дым.

Моё дыхание учащается, кожа покрывается мелкими мурашками.

Я гордо вскидываю подбородок, поправляю волосы и делаю шаг вперёд. Пусть не думает, что боюсь.

— Ну привет, родственничек, — отвечаю Медведю.

Глава 17

Миша слегка улыбается после моих слов, затягиваясь сигаретой. Улыбка очень ему идёт. И деловой, брутальный образ – тоже. Впрочем, я видела его либо так, либо голым. В обычной повседневной одежде ни разу.

Смотрю на Медведя во все глаза, будто вчера мы не встречались в родительской квартире при неожиданных и даже скандальных обстоятельствах. Я никому и никогда не смогу признаться в связи с прокурором. Это будет крах всему.

В какой-то момент у меня получается обмануть саму себя. На несколько секунд подумать, что вчера я видела другого Михаила Басаргина. Не моего.

Мой — здесь, рядом. Большой, теплый. Преследовал меня. Чтобы что?..

Обнять его хочется. Прижаться, уткнуться лицом в воротник его рубашки. Пропитаться запахом, поцеловать в колючую щёку.

Кусая губы до металлического привкуса крови, пытаюсь избавиться от неконтролируемого наваждения. Отрезвить себя.

Вопросов и догадок в голове так много, что от перенапряжения разрывает виски. Ответа – ни одного. Первой начинать разговор страшно. Рушить короткую идиллию между нами – тоже. Я знаю, что этот разговор будет непростым, поэтому как могу настраиваю себя лишний раз не обольщаться.

Хватило того, что после побега из базы отдыха я наивно мечтала, что Медведь вот-вот появится и найдет меня. Попросит прощения, осознает, что был неправ, когда подумал, что я стараюсь соблазнить его ради процветания предприятия. Нам ведь так здорово было вместе! Басаргину ничего не стоило раздобыть мой адрес или номер телефона. Но он, видимо, просто не захотел.

В первые дни я сидела дома и тряслась от страха. Ни с кем не встречалась, не отвечала на звонки. В городе тогда и правда было неспокойно. В нашем районе один за другим проходили аресты, постоянно ездили полицейские машины и патрулировали окрестности. Каждый раз казалось, что это точно за мной.

— Чем промышляешь, Лиса? – чуть склонив голову набок интересуется Басаргин.

— Ничем.

Он видел, как я прятала доллары в рюкзак. Наверняка чёрте что подумал!

— Встретилась в тёмном переулке с мужиком, взяла от него деньги. Это, по-твоему, ничем?

— Это не твоё дело. Теперь уже.

— Наркотики? – не унимается Медведь.

Его тон резкий и осуждающий.

Недовольно цокаю языком, складываю руки на груди. Что он думает обо мне? Что, в придачу к лёгкому поведению я торгую наркотой? Просто прекрасно!

— С ума сошёл? – отвечаю взвинченным голосом. – Я выбиваю обещанные деньги за секс с тобой.

— Успешно? – спрашивает на полном серьезе.

— Вполне. Платят, но частями.

— Если нужно надавить на директора – дай знать.

— Сама разберусь. Но за предложение спасибо.

Медведь делает последнюю затяжку и щелчком пальцев отправляет окурок в лужу. Тлеющий жар шипит и мгновенно тухнет.

— Ты замёрзла, — резонно замечает Миша. – Поехали, посидим где-нибудь.

— Стой!

Мы смотрим друг другу в глаза. Моя грудь часто вздымается. Боже, как пережить эту встречу, свадьбу и тот период, когда я наконец стану ровно относиться к мужчине, который был у меня первым?

— В тихом спокойном месте, Алиса, — поясняет Басаргин. — Нас никто не увидит, обещаю.

— Катя в курсе, что ты здесь? — спрашиваю его.

— Нет, она не знает.

— Понятно. Тогда может просто прокатимся? — робко интересуюсь.

— Запрыгивай, — кивает на автомобиль. — Я только кофе по дороге возьму.

Басаргин уверенно шагает к водительскому месту и открывает дверь. Дождь напускается сильнее и сильнее. Я берусь за ручку пассажирской двери. Низ живота сводит судорогой от осознания того, что мы будем ехать в одной машине на критически-близком расстоянии.

Я мерзкая, но я хочу Медведя. Сильно, до дрожи. Потому что до сих пор отчётливо помню каждую минуту, что мы провели вместе.

Сажусь в чистый салон и ощущаю как приятное тепло разливается по телу. Ледяные конечности согреваются — я и правда успела замерзнуть.

Басаргин останавливает автомобиль у круглосуточной кофейни. Спрашивает, чего бы я хотела выпить и выходит на улицу. Смотрю ему в спину, откидываю голову на спинку сидения. Зажмуриваюсь. Ощущения неправильности того, что мы делаем втайне сестры, не покидает меня с самого начала разговора. Я повязла в обмане и лжи. Но обсудить с дальнейшие действия с Медведем мы, наверное, так или иначе были обязаны.

Миша возвращается через десять минут. Вручает горячий шоколад и коробочку с разноцветными пирожными макаронсами. Есть в салоне я не рискну, но всё равно вежливо благодарю.

Делаю глубокий вдох-выдох. И первой начинаю непростой диалог.

— Послушай, если ты волнуешься, что я расскажу о нас Кате — то можешь совершенно не беспокоиться на этот счёт. Я не глупая. И это не в моих интересах.

— Об этом я как раз и хотел поговорить.

— Знаю.

Автомобиль плавно трогает с места. Мы едем по красивому ночному городу и фоном слушаем музыку.

— Если родители узнают при каких обстоятельствах мы с тобой познакомились — мне крышка. Что может быть хуже, чем то, что младшая дочь переспала с женихом старшей сестры из-за выгоды?

— Согласен, ничего. Не делай так больше.

— Не обещаю, но подумаю.

Медведь усмехается и набирает скорость.

— Я состою в отношениях с Катериной примерно полгода, — сдержано поясняет он.

Нервно сглатываю, делаю глоток обжигающе-горячего шоколада. Кончик языка покалывает, но боли от ожога я не чувствую.

— Вчера заметил, что вы с сестрой достаточно близки, хотя раньше она почти не рассказывала о тебе.

Напряженно молчу. Басаргин видел, как мы обнимались в ванной комнате. Это было ужасно. Стыдно, грязно. Я просила прощения не озвучив причину. А она вопиющая!

— Мне бы не хотелось, чтобы ты грызла себя за случившееся, Алиса. В тот период, когда мы с тобой познакомились, мы с Катериной взяли паузу в отношениях. Возможно, это хотя бы немного поможет тебе не чувствовать себя виноватой.