Грязная тайна

Мои глаза расширяются, когда Миша резко входит. Из лёгких рвётся громкий несдержанный стон. Губы Басаргина тут же накрывают мои и заглушают этот звук. Влажный язык вторгается в мой рот, я моментально отвечаю на поцелуй.

Миша начинает двигаться. Сначала медленно, затем все сильнее и быстрее. Напряженный, горячий. Я принимаю его, чувствую каждой клеточкой своего тела.

Очередной мощный толчок заставляет меня подпрыгивать в воздухе. Страшно, адреналин шпарит в полную силу. Мёртвой хваткой держусь за Медведя, чтобы не рухнуть на плитку.

— Ты очень тесная, — произносит Миша, прервав поцелуй и заглядывая в глаза. — Охуенно сжимаешь мой член, Лиса.

Моё дыхание рвётся, я чувствую себя счастливой. Напряженные соски царапают стальную мужскую грудь. Мне безумно хочется, чтобы, как и вчера. Кусал, облизывал. Мне хочется с ним всего. Много-много. Ведь секс — это чудесно. У нас же будет время попробовать?

Миша вбивается в меня агрессивно и быстро. Подавляет своей энергетикой и силой, но, как ни странно, его доминирование не на шутку заводит.

Острое вторжение члена ощущается приятнее с каждой секундой. По нарастающей. Мы будто летим на американских горках до самой наивысшей точки и вот-вот понесёмся вниз.

Внизу живота горит, печёт, пульсирует. Глаза Басаргина пылают опасным огнём, он заведён до чёртиков.

— Я ждала тебя, — шепчу Михаилу на ухо. — Я очень тебя ждала.

Целую гладковыбритую щёку, трусь об него. Без щетины он выглядит значительно моложе.

— Не надо меня ждать.

Толчок. Ещё один. В венах вскипает кровь. Я теряю нить сказанных слов.

— Мне было одиноко.

— Не я тебя должен развлекать, — отвечает Басаргин с усмешкой.

Не успеваю я зацепиться и уточнить, что он имеет в виду, как тело начинает дрожать, а сердце работать на разрыв.

Миша впивается в мои губы, терзает их. Толкается на всю длину, беспощадно вдавливает меня в стену. Жадно сминает пальцами ягодицы.

Его член внутри. Скользит и растягивает.

Басаргин сдавленно стонет и берёт, берёт меня.

От одной только мысли, что причиной его удовольствия являюсь я, душу выворачивает наизнанку.

Глава 11

— Поможешь мне кончить, Лиса? – скорее не спрашивает, а настаивает Михаил.

— Да. Да, помогу, — отвечаю шепотом, хотя понятия не имею, что именно от меня требуется.

Но это и неважно. Я же хотела всего? С ним? Очень сильно хотела.

Разнеженная, расслабленная. Плавлюсь в надёжных мужских руках, которые сжимают мои ягодицы и врезаются в тело мощными бесконечно-частыми толчками.

Прижимаюсь к твёрдым губам Басаргина. Касаюсь щеки, подбородка. Зацеловываю его, глаза прикрываю от удовольствия. Внизу живота все никак не стихнут спазмы. Хорошо, кайфово. Лучше, наверное, и быть не может.

Медведь осторожно ставит меня на ноги и смотрит в глаза. Проверяет, в порядке ли я. Держусь? Стою? Не падаю?

Вода лупит по плечам и лицу. Басаргин отводит душ в сторону и снимает презерватив. Я во все глаза на него смотрю. Я кончила, он нет. Но хочет иным способом. Попробую, ладно.

Опускаю ладонь на возбуждённый член. Поглаживаю, вожу вверх и вниз. В ушах шумит, сердце бешено подпрыгивает к горлу. Меня качает на волнах страха и паники. И ещё чего-то трудноуловимого.

Медведь трогает мои губы, надавливает на нижнюю. Приоткрываю рот, касаюсь кончиком языка подушечки пальца. Затем обхватываю губами. Всё, что мы делаем — порочно и грязно. Но заставляет волоски на коже вставать дыбом.

— А теперь так же, но уже с членом, — произносит Басаргин и слегка надавливает на моё плечо.

Опускаюсь перед ним на колени, задерживаю дыхание. На затылок ложится его ладонь. Пульс частит на максимум, кожу покалывает от волнения.

Миша перебирает мокрые пряди моих спутанных волос и шумно дышит. Прикрываю глаза, обхватываю губами головку, облизываю. Вбираю его в себя максимально глубоко. Неопытная, неумелая. Но стараюсь лишь для него.

Во рту много слюны, я скольжу губами по длинному увитому венами члену и помогаю себе рукой. Останавливаюсь, перевожу дыхание. Обвожу языком головку и по новой. Его вкус мне безумно нравится! И чувствовать иллюзорную власть над удовольствием Медведя — тоже.

Он за мной наблюдает. Пристально, внимательно. Я ощущаю это каждой клеточкой своего тела. Его живот подрагивает, дыхание рвётся. Басаргин вынуждает запрокинуть голову и встретиться с ним взглядами.

— Ведьма, — произносит он хрипло. — Зеленоглазая ведьма.

Клянусь, на меня никогда так не смотрели. В темных зрачках – дикий голод, сумасшедшая похоть и дьявольский огонь. Что он видит в моих я понятия не имею. Но чувствую, что кайфует.

Спустя короткое время Медведь слегка сгребает мои волосы на затылке и берёт весь процесс в свои руки. Толкается сильнее, глубже, чаще. Из моей груди рвутся сдавленные стоны, из его — громкие, звериные.

В уголках глаз проступают слёзы, колени немеют. Слюна катится по подбородку. Член каменеет, увеличивается и нетерпимо дёргается. Изображение перед моими глазами расплывается, сбоит, язык обжигает непривычный терпковато-солёный привкус.

— Огонь, — выдыхает Медведь и поощрительно поглаживает меня по голове. Секундой позже предлагает: — Можешь сплюнуть.

Не то, чтобы я была брезгливой, но именно сейчас беспрекословно слушаюсь. Сплевываю в хромированный слив, с помощью Миши поднимаюсь на ноги.

Он встает под душ, обмывается. Уходит, обмотав бёдра полотенцем.

Я добавляю воду погорячее и несколько минут бездумно стою на месте. Прикрыв глаза, пытаюсь поймать хотя бы одну адекватную мысль. В голове, как назло, совершенно пусто. Единственное, о чем я думаю, так это о том, что происходящее словно пересекается с параллельной реальностью, где точно такая же рыжая, покрытая веснушками Алиса, встретила охрененного мужика и лишилась с ним невинности.

Укутавшись в белоснежный халат, я выхожу из душа. Миша в этот момент как раз надевает рубашку. Пуговицы не трогает, поэтому я любуюсь его совершенным телом и густо краснею, будто несколько минут назад не делала ему минет в ванной комнате.

— Хочешь я закажу ужин? – предлагаю Медведю.

— Нет, я не голоден. Но себе обязательно закажи. Тимур жаловался, что ты ела всего один раз.

— Поздно проснулась, — пожимаю плечами.

Я глупо улыбаюсь и радуюсь, что Басаргин интересовался такими примитивными вещами и беспокоился обо мне.

Медведь садится в кресло, достает из внутреннего кармана пиджака пачку сигарет и какие-то бумаги, сложенные вдвое.

— Я закурю. Не против? — спрашивает Миша.

— Кури, конечно.

Подхожу к телефону и набираю номер кафе. Трубку снимают почти моментально. Я вежливо общаюсь с администратором и прошу принести мне в номер что-нибудь поужинать. Плевать что. В желудке громко урчит, я готова съесть даже нелюбимую куриную печень.

— Ваш заказ принят. Через минут пятнадцать принесут.

— Спасибо.

Кладу трубку, иду к мягкому дивану. Миша затягивается сигаретой и читает. Собранный, энергичный, в отличии от меня. Я проспала половину дня, затем проводила время на пляже, но устала смертельно!

— В городе пока небезопасно, — произносит Медведь. — Идёт зачистка. Тебе бы пару дней здесь пожить. Об оплате не волнуйся.

— Ладно.

— У меня есть списки тех, кого уже взяли. Хочешь посмотреть?

— Да, очень!

Я поднимаюсь с дивана и смело иду к Басаргину. Сажусь ему на колени, испытывая при этом неконтролируемый трепет в груди.

Прохожусь взглядом по фамилиям, замечаю много знакомых. Недаром наш район считается одним из самых неблагополучных.

Кирилл Неделин, Игорь Зимин, Николай Тихонов. Коля…

Попался все же. Я до последнего надеялась, что нет.

— Вижу всех, кого знала. Это хорошо? Меня никто из них не тронет?

— Запомни, ты никому не показывала дорогу. За твоим Колей была установлена слежка, — отвечает Басаргин.

— Он не мой.