Малыши в подарок

Сжимаю в руке мобильный и стараюсь не сорваться с места, чтобы рвануть в поселок. Посмотреть в глаза ей.

Ткнуть в эти результаты.

Глава 17

Юля

– Ну что, папочка больше не появлялся? – беззлобно хмыкает крестная.

– Нет.

Мне не очень хочется поднимать тему Захара. После его отъезда крестная вытрясла из меня всю правду. Всю нашу с Захаром небольшую историю и причины, по которым мы разошлись.

Я, конечно, не стала говорить про аборт, когда я уже была беременна близнецами. Просто сказала, что Захар не был готов к созданию семьи и мы решили, что лучше прекратить наши отношения, пока все не зашло слишком далеко.

И вроде тетю Любу моя история вполне устроила. Больше она не поднимала тему, и вот сейчас…

Мы сидим с ней на кухне, и я помогаю приготовить обед. На данный момент, она озадачила меня чисткой картошки и теперь контролирует толщину кожурок. И с чего-то вдруг вспомнила про отца Егора и Евы. Неожиданно для меня.

– Ма, ну вот что ты надо мной висишь? Я умею чистить картошку, уж не вчера родилась и жила как-то одна.

– Ну-ну, помню я, как ты чистила, – хмыкает.

– Ой, ну это было-то один раз, и то потому что я была не в настроении.

Соседский пес внезапно разражается громким лаем. Крестная подпрыгивает от неожиданности.

– Ой, что это он там жилы рвет? – выглядывает в окно, – ой, Юля, кажется, это к тебе.

Из рук выпадает очередная картофелина и я, вытирая руки о фартук подскакиваю на ноги и подбегаю к окошку, чуть ли не прилипая к стеклу носом.

При виде знакомой машины перестаю дышать.

– Иди, иди, – подталкивает меня в бок, – я послежу за малышней.

– И что ему надо? – хмурюсь.

Напускаю на себя недовольство, хотя в голове мелькают догадки, зачем же Захар все же приехал.

Самая популярная версия, он получил результаты теста. На столе начинает вибрировать телефон. Бросаю взгляд на экран, хотя и так прекрасно понимаю, кто мне звонит.

Конечно же, Захар.

Крестная как-то странно на меня косится.

– Не ответишь? Прикинешься, что тебя нет дома?

Вздыхаю.

– Отвечу, конечно. Что мне теперь всю жизнь от него скрываться? – пожимаю плечами.

Хотя в первый вечер после приезда Захара сюда у меня была мимолетная мысль, чтобы собрать детей и умотать. Но несколько часов медитации и я даже умудряюсь успокоиться. Понимаю, что я не имею права лишать своих детей отца. Но только если Захар сам решит, что готов становится отцом.

– Вот и отлично. У каждой деточки должен быть папа. А если Захар хороший мужчина, то почему бы не дать ему шанс, доча, – подмигивает мне.

В это время Захар звонит снова, и я не выдерживаю. Сгребаю телефон со стола, торопливо обуваюсь и выхожу на улицу.

Захар нетерпеливо ходит возле калитки, крепко прижимая к уху мобильный.

– Да что б тебя, – рычит, отключая звонок.

– И тебе привет, Захар.

Дергается. Переводит на меня слегка удивленный взгляд.

Даже забавно становится видеть такое лицо. Я явно застала его врасплох, и теперь он пытается быстро вернуть себе самообладание.

– Привет, – прищуривается, – выходи давай.

И снова его жесткий тон, от которого хочется сделать ему все вопреки и послать куда подальше. Но я стараюсь быть умнее. Делаю глубокий вдох.

– Для начала смени тон, – вздергиваю подбородок.

– Иначе что? – складывает руки на груди, прожигая меня потемневшим взглядом.

– Не выйду.

Он усмехается, повисает на заборе, который ему по грудь.

– Да тут ломать эту калитку две минуты максимум.

Шокировано открываю рот.

– Ты этого не сделаешь.

Захар закатывает глаза, налегает на наш забор и тот жалостливо скрипит под весом Волкова.

– А что мне помешает?

– Будешь восстанавливать за свой счет, – стараюсь, чтобы мой голос звучал как можно более уверенно и жестко.

– Да как нехрен делать. Уж на пару палок у меня хватит денег.

Не выдерживаю и стону от досады.

– Опять деньги. Деньги. У тебя в голове, – стучу по своему виску, – есть что-то кроме денег? М?

Серые глаза вспыхивают, а я непроизвольно делаю шаг назад.

– Есть конечно, мои дети, – выделяет голосом слово «мои».

А мне становится холодно, несмотря на летнюю жару под тридцать градусов.

– А-а-а-а, – роюсь в голове, чтобы найти подходящие слова, – тест готов?

– Да, Красная Шапочка, готов.

Внутри, несмотря на летний зной, все покрывается коркой льда. Сама же я цепляюсь за штакетник, как за спасательный круг, и стараюсь размеренно дышать.

Нет, я не сомневалась, конечно же, в его отцовстве. Но вопрос «Что дальше?» вгрызается в мозг.

– Открывай, давай, – Захар не сводит с меня глаз, – что притихла?

– Перевариваю.

Не вижу смысла врать и юлить.

– Юлька-пулька, пусти меня к детям.

Вздрагиваю. Боже, он так просто говорит о детях, как будто не только вот недавно узнал о них.

Он тянется к заднему карману джинсов и достает бумажку. Разворачивает, и перед моим носом появляется результат теста ДНК. Совпадение почти сто процентов.

Вдыхаю побольше воздуха.

– Что ты хочешь, Захар?

Захар снова налегает на забор.

– Для начала — чтобы ты открыла, и твоя крестная не видела, как я тут все крушу, – цедит сквозь зубы.

Откидываю щеколду и делаю шаг в сторону. Захар не медлит, распахивает калитку и оказывается слишком близко ко мне.

Поворачивается к дому, а я отчетливо понимаю, что ему ничего не помешает вломиться и пойти к Еве с Егором.

– Стой, – преграждаю ему путь, – давай поговорим, Захар.

Зачем-то раскидываю руки в стороны. Преграда так себе. Если он захочет, он меня передвинет, как мешающую статую, и не остановится ни на минуту.

– О чем? – вопросительно загибает бровь и сжимает губы.

Смачиваю пересохшее горло. Облизываю губы.

– Что ты хочешь дальше делать? Ты же понимаешь, что дети — это не временно и это не игрушки.

– Серьезно?

Язвит. Ядом пропитана каждая буква. Но я приказываю себе держаться и не спорить. И уж тем более не ругаться с ним. Пока не выясню до конца, что там у него в голове и как он будет действовать.

Я должна это узнать! На кону наше с детьми спокойствие и размеренная жизнь.

– Да, Захар, я предельно серьезна. Не так давно ты вообще не был готов к семье и уж тем более к де…

– Ещё звук, и я заткну тебя, – резко перебивает.

От неожиданности захлопываю рот, и Захар удовлетворенно кивает.

– Умничка, – приближается ко мне вплотную, бросает быстрый взгляд на окна и обхватывает меня за шею.

Перестаю дышать. Да я даже моргнуть боюсь, смотрю ему в лицо.

– А теперь слушай внимательно, – он щурит глаза, так сильно, что я не вижу радужки, только темные щелочки, угрожающие, – забудь тот разговор. Вычеркни из своей памяти, как будто его не было.

– Но он был… – не сдерживаюсь и шиплю, за что получаю ответ: шею сжимают крепче.

– Был, и у меня были свои причины так с тобой говорить. Были причины сказать про аборт. Причины, собственно, никуда не делись, но дети вот появились.

Он замолкает, чтобы перевести дыхание.

– Я ничего не прошу же…

В меня впивается колючий взгляд, от которого меня слегка встряхивает. Прикусываю губу. Наверное, лучше просто заткнуться и дослушать Захара.

– А при чем тут ты? Видишь ли, меня воспитали так, что моральные принципы не позволят отвернуться от родных детей. И если учесть, что дети у меня таки появились…

Не договаривает, но у меня почему-то от этой его паузы по коже озноб.

– То что? – с трудом шевелю губами.

– То я намерен участвовать в их жизни.

Прибивает своими словами.

– А если я не согласна и мне это не надо?

Захар пожимает плечами.

– А мне плевать на твое «не согласна». Ты же у меня не особо спрашивала, хочу ли я, чтобы ты от меня рожала. Не заставляй меня задействовать свои немалочисленные связи. У меня на руках документ, который дает мне такие же права, что и у тебя.