Будешь моей

— Бесстыдники! Тут же дети!

Вздрогнула испуганно и уткнулась лицом в куртку Максима. Покраснела настолько, что даже уши запылали от смущения. Макс тихо рассмеялся и поцеловал меня в макушку.

— Что за молодежь пошла! Ни стыда, ни совести.

— Ничего лишнего, — фыркнул над головой парень, прижимая меня ближе к себе.

— Ещё и хам!

Почувствовала, что Максим смеётся, невольно улыбнулась. Зажмурилась и ущипнула себя за руку, не веря собственному счастью. Эти две недели кардинально поменяли мою жизнь. И я счастлива. Счастлива настолько, что даже страшно, что это хрупкое и невесомое чувство может так же резко исчезнуть.

— Эльфёнок, ты к сестре? — тише, на самое ухо. — Или в универ?

— К Сене. Хочу ей передать продукты. Меня не пустят к ней, потому что делали процедуры, иммунитет ослаблен. Но хоть через окошко помашу. А ты? В университет?

— Я с тобой, — кончиком указательного пальца коснулся моего носа. — Познакомишь с сестрой.

— Непременно. И Кира увидим, у него сегодня будут забраны стволовые клетки. Это четыре или пять часов. Из одной руки берут кровь, она прогоняется через специальный аппарат, а после возвращается через вену другой руки. Кирилл лекарства специальные пил, чтобы эти клетки в крови были. Обычно два года не сообщают о том, кто донор костного мозга. Да и вообще, ищут обычно в базе специальной. Но… у нас вот так странно вышло. И деньги так быстро собрали, даже не верится, — увидела, что Макс странно улыбнулся и отвернулся. Прищурилась. Две недели его не было, а доктор сообщил о том, что деньги собрали ровно тогда, когда парень вновь появился. К тому же, всё его лицо были в синяках. — Максим, а ты сегодня не на машине? — вспомнила вдруг слова его матери в день его рождения.

— Нет, малышка. У меня нет машины.

— Максим, скажи мне, только честно, пожалуйста, — я схватила его за руку и левой рукой повернула лицо к себе, — это ты собрал деньги на операцию Сене? Ты продал свою машину, да? Ещё в том клубе ты был, синяки у тебя были. Ты в боях участвовал? — затараторила я.

Парень повёл неопределённо плечом и отвёл взгляд. На его скулах я заметила едва заметный румянец. Чёрт! Да он смутился!

— Макс, — я пальцами погладила его по щеке, — я…

Меня накрыла такая безграничная волна любви, нежности и благодарности, что я просто задохнулась, не находя подходящих слов, чтобы выразить всё.

— Люблю тебя. Люблю не за деньги, что ты собрал, а просто… Просто так… Безумно люблю…

Я не дотягиваюсь до его лица, но это не мешает мне лихорадочно целовать его шею и подбородок. парень вдруг глухо застонал и отодвинул меня от себя за плечи.

— Маленькая, я и так с огромным трудом сдерживаюсь. Не провоцируй меня.

Я сначала непонимающе хлопнула глазами, а после улыбнулась счастливо и как-то пьяно:

— Ты ведь не закрепил метку… А бабушка сказала, что сегодня ночью её не будет дома…

Максима затрясло. Я испуганно посмотрела на него и увидела, что его глаза стали полностью чёрными. Черты лица заострились, а на скулах даже выступила шерсть.

— Пти-и-и-ч-к-а-а-а, — выдохнул сквозь зубы, тяжело дыша.

— Прости, — осознав, что довела его до грани, отошла от него на шаг. Макс потянулся следом, но с огромным усилием воли одёрнул себя. — Пойдём на остановку, скоро автобус приедет, — пискнула и засеменила в заданном направлении.

Спустя полминуты горячая ладонь обхватила мою ладошку. Кинула косой взгляд на Макса и с облегчением увидела, что он успокоился.

— Прости, — шепнула покаянно. — Я не знала, что кто-то может на меня так реагировать.

Макс ничего не ответил, только сжал мою ладошку чуть сильнее.

В автобусе свободных мест нет. Макс тянет меня в заднюю часть и, остановившись у окна, заключает меня в капкан из собственных рук. Окутывает меня собой, своим теплом, своим неподражаемым запахом. Я невольно улыбаюсь и с восторгом вглядываюсь в каждую чёрточку умиротворённого лица любимого. Макс смотрит в окно, чуть приподняв уголки губ в улыбке. Который раз за это утро руку поднимаю и провожу по гладкой щеке, вынуждая парня перевести на меня взгляд.

— Вчера ты мне сказал, что я твоя, — необдуманно слетает с моего языка, — а ты? Ты мой, Максим?

Затаиваю дыхание, видя, как парень опускает ресницы, скрывая за завесой эмоции. Смотрю на упрямо поджатые губы. Сердце перестаёт биться и проваливается в желудок, камнем замерев там. Это я ему в любви призналась, это я признала, что всецело принадлежу ему. А он ведь ничего не сказал. Пусть я его истинная пара, но никто же не говорил мне, что Максим будет хранить мне верность. И то, что он будет меня любить. Я быстро убрала руку с щеки парня, коря себя за то, что задала столь глупый вопрос.

— Эля, посмотри на меня, — ладошку перехватил и вернул обратно на щёку, прижал, впечатал в горячую кожу. — Посмотри на меня, глупая девчонка, — возмущённо фыркнула и вскинула глаза. — Я влюбился в тебя до того, как узнал, что ты моя истинная. Стал твоим ещё тогда, в первый день, когда ты смотрела на меня испуганно и жалась к Кирюхе. Разве стал бы я продавать машину ради той, что ничего для меня не значит? Стал бы участвовать в боях? Эля, две недели я ни с кем не спал, — дёрнулась и испытала жгучее чувство ревности. — Маленькая, я прошлое изменить не могу. Да, девушек у меня было много. Очень много. Всё это было до тебя. И да, Эля, мой ответ на твой вопрос — я твой. Весь твой.

Я улыбнулась нерешительно и взглянула на него исподлобья. Он улыбался ласково, а в глазах плескалась нежность. Глупая я и до ужаса неуверенная в себе. Парень повернул голову чуть в бок и поцеловал в середину ладошки. Чуть потерся кончиком носа, прикрыл глаза и шумно втянул запах. Поцеловал и прижал к себе, положив подбородок на мой затылок. Так и ехали в тишине до самой больницы. Шевелиться не хотелось. Было уютно и комфортно. Я не думала о том, что сказать и как себя вести. Даже тишина рядом с ним была комфортной.

В больнице отдаю вещи медсестре, которая ухаживает за Сеней. К Кириллу нас не пустили, поэтому в больнице мы пробыли всего десять минут. И снова я в нерешительности замираю напротив Макса, не зная, стоит ли приглашать его к себе или нет. Парень наклоняется и целует меня в лоб, после чего склоняется к уху и шепчет:

— Поехали ко мне, Птичка.

— Твоя мама будет против, — сохраняя остатки здравого разума, прошептала в ответ.

— Она сегодня свалила к своему любовнику, — Макс отодвигает край кофточки и целует меня в шею. — Отец на работе.

— Я… — оробела, понимая, что не готова к тому, чтобы лишиться невинности. Мне бы бритвой пройтись по нужным местам и белье сексуальное надеть.

— Что не так, детка? Почему ты сомневаешься?

— Я… Просто я не так хорошо выгляжу, как мне хотелось бы. И… У тебя было столько девушек, ты сам сказал, а вдруг я… Ну… — признаваться в своих страхах и сомнениях сложно. Даже самой себе. Что уж говорить о том, чтобы сказать о них любимому парню.

— Маленькая, а бабушка не сказала тебе, что при встрече с истинной парой, ты больше никого не видишь и не хочешь?

Я мотнула головой отрицательно и прикусила губу. Макс вздохнул тяжело, за руку взял и повёл в сторону остановки. Только в другую сторону от моего дома. Молча увлёк в подъехавший автобус, усадил к окну, закинул руку на спинку сиденья и зашептал жарко на ухо, от чего я залилась краской:

— Хочу тебя каждое мгновение, каждую грёбаную секунду. Хочу обладать не только твоим телом, но знать каждую твою мысль, твою эмоцию. Хочу, чтобы все твои улыбки принадлежали только мне. Хочу спрятать тебя от всего мира, потому что ревную дико, неконтролируемо. Ты думаешь, что у тебя есть недостатки, а мне на них плевать. Для меня ты идеальна каждой клеточкой своего тела. Своим запахом. Своим голосом. Каждым своим движением. Стоит нам только оказаться за дверьми моей комнаты, я вылижу тебя с ног до головы. Каждый участок твоего идеального тела, — прикусил мочку уха, из-за чего я задрожала.

— Макс, — выдохнула, сводя ноги вместе.