Будешь моей

— Он меня укусил, — зашипела в трубку.

— Макс много крови потерял?

— Да. Он потерял сознание от потери крови, — я морщусь, но не двигаюсь, когда клыки волка больно царапают кожу. Я отчего-то знаю, что Максу и его волку жизненно необходима моя кровь.

— Для восстановления ему нужна кровь вэрдарэра парэха.

— Чего? — нахмурилась я.

— Не имеет значения, — хмыкнул парень. — Скоро твой Макс придёт в чувства.

— Чего это мой? — возмутилась, а сама, зажав телефон между плечом и щекой, пальцами левой руки зарылась в мягкую белую шерсть.

— Что произошло? — интересуется Кирилл.

— Это долгая история. Что дальше делать? Макс никак не очнётся. Ой, — ахнула, когда язык волка прошёлся по коже, слизывая капли крови. Несколько мгновений и рана стала затягиваться. Волк фыркнул и открыл глаза. — Очнулся!

— Мне приехать?

— До моего дома совсем недалеко. Ой-ой, — не смогла сдержать смеха, когда волк упёрся лапами в мои плечи, повалил на землю и стал вылизывать языком моё лицо. — Макс, прекрати. Ма-а-а-кс.

В следующий миг я охнула, когда оказалась придавленной весом тела парня к асфальту. Максим замер на вытянутых руках, вглядываясь в моё лицо. А потом поднялся резко и отвернулся. Я подскочила следом, оказалась возле парня и стала ощупывать его грудь и плечо. Над головой раздался прерывистый вздох. А после он отступил от меня.

Вмиг стало больно.

— Как ты себя чувствуешь? — прячу руки за спину и смотрю на подбородок парня, не решаясь поднять взгляд выше и увидеть отрешённость и злость в его глазах.

— Терпимо. Тебя не зацепило?

— Нет. Всё хорошо. Спасибо, что спас меня. Если бы не ты…

— Я провожу тебя, пойдём.

Парень засунул руки в карманы куртки, чуть ссутулил плечи и двинулся вперёд. В сторону моего дома. Я засеменила следом, смотря на затылок любимого парня с короткими тёмными волосками. Захотелось плакать от отчаяния, потому что отношение этого парня ко мне изменилось. Если до этого я сопротивлялась, боялась его внимания, избегала его, то сейчас, видя его безразличие, я готова зарыдать в голос. Готова умолять его вновь посмотреть на меня с той нежностью, и с той страстью, что и раньше.

— Пришли, — останавливается и поворачивается ко мне лицом. — Беги домой.

— Макс, спасибо, что спас!

— Не за что. Пока, — развернулся на пятках, но я не дала ему и шагу сделать. Схватила за руку, обошла по дуге, ладошками обхватила лицо и приподнялась на носочки, чтобы прикоснуться губами к его подбородку.

— Макс, прости меня за вчерашние слова, прошу тебя, — зашептала ему в шею. — Всё не так… Я…

— А как, малышка? — руками обхватил мою голову и заглянул в глаза.

— Я не знаю… Но… — слов не хватало, поэтому я привстала на носочки, надавила руками на затылок парня, заставив наклониться ко мне, и прижалась губами к его плотно сжатым губам.

Макс не спешил отвечать на поцелуй. Его руки продолжали удерживать мою голову, в то время как он не шевелился. Застыл изваянием и, кажется, даже не дышал.

Несмело и совершенно неумело шевельнула губами. Понятия не имею, как правильно целоваться. Мне хватило одного только прикосновения к пухлым губам Макса, чтобы коленки подогнулись, а пульс зашкалил. Это так странно, так необычно. Я приоткрываю губы и пытаюсь поймать дыхание парня. Жизненно необходимое, желанное. Весь он мне необходим. И даже если ненадолго, я хочу насладиться каждым мигом, который Макс готов мне подарить. Даже если потом будет больно. У меня будет воспоминания. Бесценные воспоминания — мгновения рядом с ним.

Но сердце отсчитывает удары, с каждым новым ударяя всё медленнее и глуше. Максим не спешит отвечать на поцелуй. Он не шевелится даже. Стоит и будто терпит мои прикосновения. Непроизвольный всхлип вырвался из моей груди. Впервые за этот вечер мне захотелось заплакать. Горько, как маленькой девочке. Руки безвольными плетьми соскользнули с затылка Максима и повисли вдоль тела. Опустилась на пятки, разрывая поцелуй. Спрятала глаза, которые застелила пелена слёз, и сделала шаг назад. Ещё один, чтобы сорваться в подъезд. Чтобы спрятаться за дверью и наедине с собой прокручивать в голове каждую минуту позора. Идиотка. Набросилась, как последняя дура. Осталось только умолять, чтобы парень на мой поцелуй ответил.

Новый шаг сделать не позволила мне крепкая рука на запястье. Резкий рывок, и я впечатываюсь всем телом в крепкую грудь Макса. Задыхаюсь его запахом. Задыхаюсь от удивления и сладостной волны внизу живота, что так неожиданно окатила меня.

Руки парня обхватывают меня за талию, приподнимают над землёй и ставят на лавочку у подъезда. Так, чтобы лица оказались на одном уровне. Так, чтобы голубые глаза, полные бушующих эмоций, заставили покачнуться и впиться пальцами в широкие плечи.

— Снова сбегаешь, птичка? — голос парня изменился до неузнаваемости.

От этого голоса по венам прошло обжигающее тепло, а под кожей странно, незнакомо защекотало. Приятно. Пьяняще. Уголок чувственных губ приподнимается в ласковой и снисходительной улыбке. И всё мой внимание сосредотачивается на них. Я снова хочу почувствовать их вкус. Только в этот раз, чтобы они отвечали с тем напором, который присущ Максиму.

Я заторможено кивнула, а после замотала отрицательно головой. Понятия не имею, что нужно отвечать. Услышала тихий смех. Пальцы Максима ласково провели по щеке. Большой палец провёл по губам, оттягивая нижнюю.

Я подняла глаза и задохнулась, когда увидела, что очи Макса горят мягким голубым светом. Это было завораживающе красиво, невероятно прекрасно. Подняла руку и, без раздумий, положила ладошку на щёку. Чтобы внизу живота всё ухнуло, когда щекой Максим потёрся о пальцы, прикрыв глаза. Будто наслаждаясь.

— Максим… — выдохнула, чувствуя, что от эмоций меня сейчас просто разорвёт на части. Как же я люблю этого парня. Безумно сильно люблю. До сумасшествия. До дрожи в руках. В каждой клеточке тела.

Потому что он стал каждой клеточкой моего. Потому что Максим как-то незаметно, но настойчиво проник в каждую мою мысль, в каждый сон, в мою душу и в сердце. Сейчас мне кажется до ужаса смешным то, что я пыталась сопротивляться. То, что я пыталась убежать от своих чувств. Я влюбилась в него с первого взгляда. С первой секунды, как увидела эти дивные голубые глаза. Глубина их моря пленила меня — то качая на волнах нежности, то подбрасывая на гребнях страсти.

Он спас меня уже дважды. Не задумываясь, бросался мне на помощь.

Я снова вперёд подаюсь, прижимаюсь губами к уголку его рта. В этот раз я ладошкой чувствую сбивчивый стук его сердца. В этот раз я не отстраняюсь, а медленно, с лаской и нежностью, пылающими внутри, покрываю поцелуями его лицо. Скольжу губами, практически не отрывая их от его горячей кожи. Носом втягиваю аромат его кожи.

Пальцы Максима, который стянули с моей головы шапку и теперь зарывались в волосы, чуть повернули моё лицо так, чтобы было удобно наброситься на мои губы с алчностью и нуждой. Тот поцелуй не шёл ни в какое сравнение с этим. Язык Макса раздвинул губы, скользнул внутрь, чтобы огладить нёбо, чтобы коснуться кончика моего языка. Дёрнулась от пронзивших от макушки до пят ощущений. Я испугалась того, что между ног затянуло. Максим зарычал мне в губы, прикусывая зубами нижнюю. Слизывая выступившую кровь и каждый мой прерывистый выдох. Он пил меня. Пил моё дыхание, капли моей крови, слизывал слёзы со щёк, который так неожиданно заструились из глаз. Он пил меня, а я дышала им. Цеплялась за него, чувствуя, как окончательно теряюсь в безграничном море его напора, страсти и потребности. Потребности во мне. Потому что руки, губы, дыхание и тело этого парня не могли лгать.

— Эля… — опалил шёпотом пылающие щёки. — Моя… Моя ведь? — вдруг изменился его голос. И впервые я услышала в нём сомнение и… испуг?

Отстранилась, заглянула в глаза, которые по-прежнему продолжали светиться, как две голубые новогодние лампочки, и улыбнулась счастливо.

— Твоя! — пальцами по его щекам. — Твоя! — по коротким волосам на голове. — Чья же ещё? — сцепляю руки на его затылке и тяну ближе в себе, чтобы поцеловать его в нос.