По прозвищу «Малюта»

Теперь Углов окончательно убедился, что Скуратов не врёт, ну не мог он просто так написать такие песни, для этого надо было самому пережить эту войну. Вот только как это кому сказать, ведь не поверят, ну невозможно в такое поверить! Прав он, сочтут сумасшедшим, но рассказать это начальству он обязан, а там пускай оно само решает, что с этим делать. Пока он об этом думал, Скуратов, положив голову на стол, заснул. Едва растолкав его, Углов, придерживая, довел его до койки, куда и сгрузил пьяного собеседника. Тот, только рухнув на койку, тут же захрапел, и Углов спокойно пошел к себе. Послезавтра выходной, и он спокойно сможет съездить в Житомир, где поговорит с капитаном Костроминым.

Я тоже остался доволен состоявшимся разговором, вроде не прокололся и достоверно сыграл пьяного, зато слил нужную мне информацию НКВД и под таким соусом, что в принципе ко мне не придраться. Теперь остаётся ждать, когда Углов сообщит об этом своему начальству, а сейчас завершающая стадия, я положил голову на стол и действительно через минуту заснул. Время уже позднее, и мне, разумеется, хотелось спать, а тут ещё и водка, приличное количество которой мне пришлось снова выпить.

Потом Углов меня поднял и помог добраться до моей койки, куда я с облегчением рухнул и тут же снова заснул.

Младший лейтенант Углов приехал в управление НКВД Житомира к полудню, капитан Костромин был на месте, и он сразу отправился к нему на доклад.

– Разрешите, товарищ капитан?

– А, Углов, проходи, что хотел?

– Мне вчера удалось подпоить Скуратова и вывести его на разговор.

– И как? – с неприкрытым любопытством спросил его капитан Костромин.

– Честно говоря, это совершенно невероятно и звучит дико. Поверить в это просто невозможно, но, похоже, это правда.

– Заинтриговал! Давай говори, что там Скуратов наговорил.

– Всё началось по его прибытии сюда, на железнодорожной станции его ударило током, я специально сегодня утром заехал и проверил, всё так и есть. Начальница станции перепугалась, когда на Скуратова упал плохо закреплённый провод под напряжением, он потерял сознание, и его сердце перестало биться, но начальница станции сумела его откачать.

– Интересно, а дальше?

– Вот после этого, по словам Скуратова, ему и стали сниться сны, а там он сам, только постаревший, который показывал ему предстоящую войну…

Углов не успел договорить, капитан Костромин его перебил.

– Когда, с кем?!

– По словам Скуратова, война начнётся летом 1941 года с Германией, и хотя мы победим, но наши потери будут катастрофические. А все его знания и умения – это его собственные, которые он получил во время этой войны, и снился ему он сам, но уже гвардии генерал-полковник, заместитель командующего войсками специального назначения.

– Теперь, похоже, всё сходится… – задумчиво проговорил Костромин. Ну не может обычный лейтенант, только после училища, знать и уметь то, что знает и умеет Скуратов. И ведь он прав, попробуй поверь в такое.

– Я вначале подумал, что он мне сочиняет, а потому попросил его спеть песни из будущего.

– И как, спел?

– Спел, и такие песни просто так не придумать, это действительно надо пережить. Он такие ужасы рассказывал, что жуть берёт. Про лагеря смерти, про то, что немцы из человеческой кожи кожгалантерею шили, и как он, и его бойцы после этого лично резали солдат охранных дивизий и охрану этих лагерей, не стреляли, а именно резали, своими руками, чтобы чувствовать их смерть.

– Да, такое начальству не доложишь, не поверят и тебя самого сумасшедшим посчитают.

– Вот поэтому он ничего и не рассказывал.

– Нашему начальнику всё равно придётся рассказать, а вот дальше, думаю, не стоит. Тренирует он для нас бойцов, вот пускай и дальше тренирует.

После ухода Углова Костромин отправился на доклад к капитану Якушеву. Тот, молча выслушав доклад Костромина, задумался. Всё это на первый взгляд выглядело мистификацией, но негласная проверка подтвердила – это действительно лейтенант Скуратов. Вот только рационально объяснить его знания и умения было невозможно, а вот за время своей службы он один раз столкнулся с чертовщиной, по-другому это было не объяснить. И Костромин прав: сообщать об этом вышестоящему начальству не стоит. Главное, что Скуратов сейчас вовсю использует свои знания и опыт для обучения бойцов, своих и НКВД, а значит, пускай и дальше учит. Пока им не заинтересуется начальство, лучше не привлекать к нему лишнего внимания, а там видно будет.

Но тут Якушева словно торкнуло, он просто взглянул на эту ситуацию с другой стороны и понял, если начальство узнает об этом, то уничтожат не только Скуратова, уничтожат всех, кто с ним контактировал. Если Скуратов не врет, то какой компромат он знает на начальство, а с кем он поделился? Уничтожат всех!

– Костромин, лично предупреди Углова: обо всем, что он узнал от Скуратова, никому ни слова, иначе нас уничтожат, всех уничтожат, и не вздумайте снова его расспрашивать!

По заснеженной дороге через поля двигалась небольшая колонна: две чёрные «эмки» и грузовик с охраной. До места назначения уже оставалось всего несколько километров, когда внезапно сугробы, наваленные вдоль дороги, ожили. В шедшую первой «полуторку» с бойцами забросили небольшой предмет, который и взорвался с очень яркой вспышкой и сильным грохотом. От неожиданности грузовик слетел с дороги и уткнулся в высокий сугроб, после чего и заглох. Обе «эмки» тоже встали, и в тот же момент с обеих сторон дороги к ним метнулись фигуры во всём белом. Мгновение, и дверцы машин распахнуты, а в лицо опешившим пассажирам уже смотрят стволы автоматов.

Сначала в себя пришел ехавший в первой легковушке нарком внутренних дел Украинской ССР, комиссар государственной безопасности 3-го ранга Александр Иванович Успенский. Он уже только собрался произвести разнос всем присутствующим, как вдруг фигуры в белом встали по стойке смирно, а одна из них, стянув с лица белую вязаную маску, отрапортовала:

– Товарищ комиссар государственной безопасности третьего ранга, разрешите доложить!

Опешивший от такого резкого перехода Успенский машинально кивнул и сказал:

– Докладывайте.

В этот момент ехавший во второй машине начальник Киевского военного округа, командарм 2-го ранга Тимошенко вылез из своей машины. Ему никто не мешал, он сначала тоже хотел устроить разнос, но чуть опоздал и теперь тоже слушал доклад неизвестного.

– Товарищ комиссар государственной безопасности третьего ранга, разведывательно-диверсионная группа «Зэта» успешно провела учебный захват командования округом.

– Вы тут что, совсем в своём медвежьем углу рехнулись?! Решили, что начальство отличный объект для учёбы? Да я вас за такое!..

– Нет, товарищ комиссар государственной безопасности третьего ранга, просто лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, а собственный опыт ещё больше сделает человека объективным. А теперь представьте, что вместо вас ехал командный состав потенциального противника. Я, конечно, прошу у вас прощения за это, но зато сейчас вы лично смогли увидеть, чего стоят мои бойцы.

– А если я тебя сейчас под трибунал отправлю, а твою группу расформирую?! Что тогда будет?

– Наша армия лишится зародыша подразделения специального назначения. Со временем, конечно, снова возродят, вот только много времени потеряют и позже много крови за это заплатят.

Уже немного остывший Успенский спросил:

– И кто это всё придумал?

– Я, товарищ комиссар государственной безопасности третьего ранга, командир разведывательно-диверсионной группы «Зэта», а также командир третьего взвода третьей роты второго батальона 137‐го стрелкового полка лейтенант Скуратов. Собственно говоря, именно мой взвод и есть группа «Зэта», это кроме прикомандированных ко мне бойцов НКВД.

Тут Успенский еще больше удивился.

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.