Его (с)нежная девочка

Глава 39. Дамир

Тим уходит, а я остаюсь в полном раздрае. Я не могу найти себе места в прямом и в переносном смысле. Сначала, как какая-то, мать его, домохозяйка, навожу порядок на кухне. Потом пытаюсь включиться в работу. И в итоге, буквально минуты считаю до возвращения снежинки.

Мне неспокойно.

Пялюсь в окно на смурнеющее с каждой минутой небо, и ощущение тревоги не отпускает. Не знаю, что это: или внутренняя паника, навеянная утренними разговорами, или просто состояние души, которая сейчас в жутчайшем состоянии, но голова гудит и, кажется, вот-вот рванет от постоянных мыслей, не дающих покоя.

Не знаю, сколько времени я не спускаю глаз с дорожки к шале, которую постепенно начинает заносить свежим снегом, и кручу в руках мобильный, с трудом удерживая себя от звонка Эриксону. Мобильный Евы в ее комнате в общежитии, а значит, у нее. Номера девчонки я не знаю, но узнать труда не составит, и именно это я и хочу сделать, но все откладываю звонок.

Подпираю рукой оконную раму и жду, вглядываясь в хмурое небо.

Ева просила ей верить. Доверять. Обещала вернуться, и я просто не нахожу причин ей от меня сбежать. Нет, конечно, объективно – их вагон и маленькая тележка, но если снежинка сказала, что вернется, то она не врала. Уверен.

Так проходит час. Проходит два. Три. Я уже шагами на сотый раз измерил гостиную и прикончил пятую кружку кофе. Выкурил почти пачку сигарет, тянувшись к ней раз в двадцать минут точно, но тревожность внутри так и не отпускала.

Я прямо нутром чувствую, что что-то не так! Напоминаю себе взбалмошную истеричку. Дожился, Абашев.

Погода портится буквально на глазах, ветер усиливается, снег метет, на улице темнеет, и в пятом часу я понимаю, что сидеть и дальше в неизвестности просто не могу. Тем более, у Евы уже было достаточно времени, чтобы решить все свои вопросы и вернуться. А если ее до сих пор нет, значит, что-то случилось.

Решение приходит одномоментно. Переступлю личные границы? Даже если я просто надумал себе проблемы, в конце концов, Ева должна понять, как невыносимо просто ждать.

Поднимаюсь в спальню и меняю домашние штаны на джинсы. Хватаю куртку с твердым намерением отправиться на поиски своей снежинки, где бы она ни была. Натягиваю ботинки как раз в тот момент, как в дверь раздается стук.

Первая мысль – вернулась. Рванул вперед, хватаясь за ручку двери, и только потом догнала вторая: Ева вошла бы без предупреждения.

Однако надежда умирает последней.

Дергаю дверь на себя, открывая ее, и второй раз за день внутри все обрывается. Я серьезно не понимаю, кто или что свыше глумится надо мной?

– Какого черта? – да, приветливым хозяином меня вряд ли можно назвать, но и этой “гостье” пора бы уже уяснить, что ей здесь не рады. Тем более, сейчас, когда рядом нет моей снежинки и я весь на взводе, хоть внешне и стараюсь этого не показывать.

– Все еще рычишь? – трогает улыбка губы Вероники. – Я пришла поговорить, как два взрослых человека, и что, неужели выставишь за дверь?

– Я уже все тебе сказал.

– Зато я нет! – победный взгляд, вздернутый подбородок, трансляция всем видом абсолютного превосходства. И вот интересно: у нее серьезно непробиваемая броня самомнения или просто я за все три года не замечал, как мастерски любовница умеет включать дуру?

– Ника, я не собираюсь играть в твои игры, – разворачиваясь в дверях, вырубая праздничную иллюминацию и хватая со стола в гостиной телефон. Моя решимость непоколебима, и языками чесать с бывшей подругой мне некогда. – Я ухожу, и ты тоже! – возвращаюсь к двери, но передо мной буквально грудью встают.

– Я не играю, Дамир. Я тебе прямо говорю – я люблю тебя! И с твоей стороны очень жестоко просто взять и переступить через мои чувства, будто я для тебя ничего не значу.

– Хватит, Ника! – недовольства сдержать не получается. Так же, как и усмешки. Настолько это гребаное признание звучит фальшиво, что становится противно. – Ты любишь не меня, а мои деньги, и мы оба это прекрасно знаем.

– Зачем она тебе? Ну, зачем?!

– Вы, бл*ть, сговорились что ли? На дух друг друга не переносили, а теперь спелись с Тимуром? Я ответил ему, а теперь скажу тебе: не хер лезть в мою жизнь, ясно?

– Ну, почему же спелись? Просто пытаемся удержать дорогих нам людей, разве это плохо?

– Хватит! Все, заканчивай ломать трагикомедию! – рычу, начиная не на шутку заводиться. Зае*ала компостировать мозг, так еще и благодаря ее трепу я просто теряю время. – Вероника, ты прекрасно знаешь, что я не из тех, кому можно присесть на уши. Заканчивай городить всякую чушь и пусти меня! – говорю, рванув в дверной проем, который мне снова тут же ловко загораживают.

– Уйди с моего пути, Ника. По-хорошему. Не доводи до крайности.

– И что ты сделаешь? – задирает нос совершенно не замечающая “берегов” женщина. – Руку поднимаешь?

– Не подниму, – говорю спокойно, прямо встречая колючий взгляд. –  Но один звонок, и тебя пнут под зад из тех кругов, в который ты попала только благодаря мне. А ты не хуже меня знаешь, что там вторых шансов не дают! – упираю руки в бока, заламывая бровь. Лицо бывшей подруги исказила злая гримаса, а во взгляде проскакивает испуг, который тут же сменяется сомнением. Целая палитра эмоций в глазах, в которые я за все эти годы ни разу  толком-то и не смотрел. И только сейчас понимаю, что если в глазах Евы хочется утонуть, в ее ласковой сизой дымке, то глаза Ники просто топят, затягивают, как гребаное болото.

– Ты не сделаешь этого.

– Сделаю. Будь уверена. Я свои слова всегда держу. Так что вот теперь и ответь мне, что страшнее: меня потерять или шанс найти нового мужика при деньгах? Потому что даже, если, не дай бог, Ева даст мне отворот, со мной ты не будешь! – говорю, четко проговаривая каждое слово. – Так что я бы на твоем месте отступил, пока не поздно.

Всего пару секунд длится молчаливая заминка, когда Вероника, похоже, трезво пытается оценить свои шансы. Ну, или угадать, насколько я в данный момент  зол. Она просто не представляет весь масштаб урагана, что бушует внутри. Вместе с моим нетерпением нарастает паника. И лучше бы ей поберечь себя и свою репутацию, но,  похоже, Ника собирается стоять до последнего:

– Тебя! – выдает мне в сердцах. – Тебя потерять страшнее, Дамир!

– Так, все ясно. Я искренне считал тебя разумной и достойной женщиной, но за сегодняшний день ты просто себя закопала в моих глазах. Все, надоело мне возиться с вами, как с детьми. Уйди с дороги! – хватаю девушку за локоток, вполне осторожно отодвигая в сторону от двери, но она начинает всеми правдами и неправдами упираться, буквально цепляясь за пол каблуками.

– Не уйду, пока ты не выслушаешь меня, Абашев! Дамир, да пусти ты меня! - дергает рукой, вырываясь из моего захвата, попутно цепляясь за мою куртку, не позволяя сделать и шага в сторону.

– Ну, что ты от меня хочешь, Ника? Что?! Скажи! – срывается голос на крик, а меня прорывает окончательно. Я бросаю попытки выйти из дома, со всей силы долбанув входной дверью. – Хочешь, я тебе билет куплю до дома?! Бизнесом отправлю, частный самолет найму – плевать, только исчезни с моих глаз, твою мать! Не люблю я тебя, слышишь ты меня или нет? Когда ты вобьешь уже себе в голову и поймешь, что это не шутка. И Ева тут ни при чем совершенно! – хватаю женщину за плечи, слегка встряхивая. – Нет чувств. Нет привязанности. Секс, Ника. Все был просто секс и взаимовыгода! – хлестко и резко, да, но зато честно.

– Нам же было хорошо вместе! Зачем все портить?!