Его (с)нежная девочка

– С детства с тобой носились как с хрустальной вазой. Задницу с матерью твою прикрывали. Но тебе всегда было плевать на всех, кроме себя, щенок неблагодарный!

– Пусти его, Дам! –  повиснув на руке разъяренного мужчины, останавливаю его. Только чудом, не иначе. Чувствую, как Дам поддается, и, слегка приобнимая за талию, отвожу его в сторону, вцепившись пальчиками в футболку.

– Учился у лучших. Ваше с матерью воспитание даром не прошло! – буквально выплевывает слова в сторону отца Тим. – Так что если почувствовала себя особенной Золушкой, – говорит парень уже глядя на меня в упор, – забудь. Это все был охеренно хитроумный план, чтобы задеть меня!

Не верю. Вот хоть убейте – я не верю! Дам так не поступил бы. Да, возможно, я не знала и половины того, что происходило у меня за спиной. Да, возможно, это его курорт, с его подачи мы здесь оказались, но если бы дело было только в “мести” собственному сыну, Дам воспользовался бы ситуацией еще тогда. После вечеринки. Это было мое и только мое случайное решение выбрать именно Дамира. Я сама подошла. А он вместо того, чтобы воспользоваться, наоборот проявил заботу! Хотя это точно решило бы все его проблемы, и ему не нужно было бы таскаться со мной, кататься на лыжах, играть в снежки, наряжать елку и лепить чертовых снеговиков!

Тим врет. Я была в этом уверена так же, как и в том, что меня зовут Евангелина.

– Ты удивишься, Тим, но мир не крутится только вокруг тебя, – говорю я, и сама поражаясь, как ровно прозвучало сказанное. – Ты не центр вселенной, как бы сильно тебе этого не хотелось. Ты не знаешь и половины того, что было. Ты вообще ничего не знаешь!

В гостиной повисла тишина.

Тим от удивления округлил глаза, а злая улыбка превосходства сползла с его наглого лица так же стремительно, как и кинутая в меня взглядом молния от незнакомки. Тогда как Дам обернулся, взглянув на меня с такой гордостью, что дыхание перехватило.

Он ведь правда испугался. Боялся, что я поведусь. Отвернусь. Неужели за все эти дни именно такой образ, такой Евы сложился у него в голове? Да, я бываю эмоциональной. Да бывает, веду себя необдуманно и даже глуповато, но если я сказала, что я верю… то мир рухнет, но моя вера в человека, которого я чувствую сердцем, никогда не пошатнется!

Однако заминка длится недолго, и парень тут же берет себя в руки:

– Вон оно как! – ухмыляется, качая головой. – Может быть,  я тогда чего-то не понимаю? Может, зря я так плохо думаю про отца?

– К чему ты клонишь?

– Тимур, твою мать, заканчивай этот спектакль! – рык Дама.

– Зачем же, еще рано. У меня еще много версий! Например, Лина, детка, так может, это ты просто решила отхапать “папика” побогаче? Жизни молодой, хорошей, сытной захотелось, а я не котируюсь. Что с меня взять-то, те копейки, что есть, и то не мои, а его, – кивает в сторону отца Тим, а у меня от его “версии” волоски на коже дыбом встали.

Дам дернулся в сторону сына, но мои руки все еще крепко цеплялись за него.

– Не надо, Дам, – шепчу. – Он выговорится и уйдет.

Только, похоже, у парня напрочь отказали тормоза:

– Может, на самом деле это был твой расчетливый план, чтобы влезть в нашу семью? А что? – обводит взглядом присутствующих парень, как в каком-то тупом кино, в момент, где разоблачают главного преступника. – Согласитесь, шикарный разгон от девчонки, живущей с вредной сварливой бабкой, перебиваясь с копейки на копейку, до любовницы миллиардера, неплохо, да? – из Тима так и льются гадости, а я такой “грязной” и так мерзко себя еще точно не чувствовала!

Противно. Отвратительно. Обидно. Такие обвинения имели бы место быть, если бы я хотя бы знала, кто такой Дам! Но я же…

– Надо было-то всего н...

– Если ты сейчас же не замолчишь, – перебивает Дам, не дав Тиму озвучить то, о чем все мы и так прекрасно догадались, – я не посмотрю на то, что ты мой сын, Тимур. Раз по-другому не понимаешь, то клянусь, врежу так, что пробороздишь рожей по ступенькам и потом эти самые “копейки” будешь на новые зубы откладывать! – Дамир выступает чуть вперед, почти пряча меня у себя за широкой спиной, и то и дело сжимает и разжимает более чем внушительные кулаки. Мужчина уже просто на грани, и я вижу, что еще немного, и он и правда врежет наглецу.

– Дам, не ведись, он ведь специально, – хватаю его за руку. – Я верю тебе, слышишь? Мне все равно, что он говорит и как он считает. Не надо! – каким бы гадом не был Тим, он все же его сын. И какими бы сложными между отцом и сыном не были отношения, я не хочу, чтобы однажды Дамир пожалел о сделанном. Поднять руку на ребенка – это ужасно неправильно! Даже на такого, как Тимур.

– Тим, – смотрю на парня, – просто уйди отсюда. Хватит!

– С чего бы это? Я справедливости хочу.

– Признаться честно, я такого от тебя, Дамир, не ожидала, – наконец отмирает молчавшая и державшаяся до этого “в тени” скандала женщина. Цокая своими высокими каблуками по паркету, незнакомка выходит вперед. Словно на прогулке в парке проходит вдоль гостиной и, подцепив своими длинными пальцами с кричащим маникюром, берет в руки с кофейного столика мою… снежинку!

Ну, уж нет!

У меня внутри все буквально закипело! Взбунтовалось. Забурлило, и кровь в висках заклокотала. Сердце ударилось о ребра, а пульс зашкалил от прилива адреналина. Будто меня только что поставили на лыжи и толкнули с самой высокой горы!

А то, как она презрительно, словно грязь на пальцах, рассматривает мой подарок, крутя в своих отвратительно “грязных” руках, буквально подтолкнуло меня обойти Дама. Ноги сами понесли вперед.

– Ева! – пытается схватить меня за руку Дам, но у меня перед глазами пелена. – Вероника, положи снежинку на место! – видимо, разгадав причину моего порыва, говорит предупреждающе Дам. Но это как отнять любимую игрушку у ребенка. Он хочет крушить, истерить и, возможно, выдрать злой тете волосы.

– Что это за… – начинает женщина, но не договаривает. Потому что я, подлетев,  топая босыми ногами по полу, как маленький слоник, вполне себе спокойно двумя пальцами выхватываю из ее цепких рук подарок Дама мне и, выдав улыбку, больше смахивающую на оскал, говорю:

– Это мое.

Прячу драгоценную снежинку в ладони, возвращаясь обратно к мужчине под его немало удивленный взгляд и одобряющую улыбку. Я прямо слышу, как его голосом в моей голове звучит: моя снежинка.

Дамочка тем временем, презрительно фыркнув мне в спину, выдает:

– Ты поставил какую-то девку выше родного сына.

– Ника, – тут же слетает вся легкость с лица Дама, – вот кому-кому, а тебе точно лучше молча отсюда удалиться. Я все уже тебе сказал, и наши с тобой дороги разошлись.

– Разошлись, потому что ты повелся на малолетку? Серьезно? Это что, новый способ развлечения: нашел красивую невинную куколку, поигрался и... что? Что дальше, Дамир? Что она может тебе дать?! – шипит змеей та самая Ника. – Она же сама еще ребенок!

– Того, чего не можешь дать ты. Просто потому, что нет у меня к тебе чувств, Вероника, и ты всегда это знала. Не падай в моих глазах ниже, чем ты уже упала. Хватит. Вы оба, надоели, выметайтесь вон! – машет рукой в сторону двери Дам, а я смотрю на эту женщину и понимаю: если не обращать внимания на ее истеричность, она ведь красивая. Даже очень. Яркая, эффектная брюнетка из тех, что знают себе цену. И шмотки на вид достаточно дорогие и, скорее всего, брендовые. А вот ярко-алый цвет помады ей абсолютно не идет. Но да, такая женщина смотрелась бы рядом с Дамиром правильно. Естественно. Как настоящее дополнение солидного мужчины. Единое целое. Я же по сравнению с ней... деревенская простушка, не разбирающаяся ни в брендах, ни в моде, и вообще метр с кепкой, не умеющая пользоваться даже косметикой.