Его (с)нежная девочка

– Так я не одна приехала, да и не отпускала меня бабуля, – чуть поникли плечи.

Самое время задать правильный вопрос, главное, не налажать. Но не успеваю, Ева делает глоток вина и сама говорит:

– Я сюда приехала со своим парнем, –  тут мое сердце подскочило. – Как я думала на тот момент, – а тут руки сжались в кулаки. – У нас все вроде бы было хорошо, там, в столице. Я так думала, а на самом деле была просто слепой идиоткой. Он договорился в универе, чтобы меня направили на практику вместе с ним, и, не получив согласия бабули на поездку, я сбежала, – добила меня снежинка. У меня, наверное, челюсть на столик упала от удивления, потому что, посмотрев на меня, она робко улыбнулась:

– Удивила, да?

– Да, есть немного, – киваю, а сам гадаю, и что же мой сынуля учудил на этот раз? Сомневаюсь, что из-за бытовой ругани можно ТАК разойтись, что девчонка помчала в клуб заливать свое горе.

– Так, а что там с парнем? – стараюсь придать безразличие своему голосу, утыкаясь взглядом в тарелку, чтобы не смущать снежинку.

– Он оказался настоящей сволочью, – выдает на возмущенном выдохе снежинка. – Ну, а я была наивной дурой.

– Ева… – хотел сказать, что ни черта она не дура, но снежинка меня не слушает и не слышит, как уставилась в бокал, так и продолжает, не глядя на меня:

– Тим мне изменил. Боже, это было так… мерзко! В тот вечер я… я застукала его с Камилой, он с этой фифой в паре работает на ресепшене. Хотела позвать на вечеринку для персонала, после того, как освободилась, пошла к нему, а они там…вдвоем... фу! – выдыхает зло снежинка рваными фразами, поморщившись и тут же замолкает, поникнув.

Меня же словно по голове приложили, когда до мозга дошло, что я только что услышал.

Вот вам и ответ.

Сижу, а у меня руки буквально трясутся, что приходится сжать их в замок и мысленно на шее собственного сына. Кобель, твою мать! Херов понторез, и эта Камила не та ли краля, что меня по приезде осмотрела с ног до головы и мысленно залезла в кошелек? Вот же осел безмозглый, Тимур!

– Так... урод он, значит, редкостный, – еле удержался от крепкого словца, сжимая ладони до боли в пальцах. Но как оказалось, это не самое ужасное, что я услышал. Оказывается, у моего распиздяя напрочь отсутствуют всякие моральные принципы и этические нормы.

– Еще Тим сказал, что быть невинной до свадьбы – это глупость, что это недостаток, от которого надо избавляться. А меня так бабушка воспитала, понимаешь? Что первым мужчиной должен быть только любимый. Поэтому я и не хотела торопиться, – голос Евы звучит все тише и тише, а взгляд все потерянней. Я вижу, как дрожат ее руки. Просто невыносимо сильно хочется обнять, успокоить, спрятать ото всего того дерьма, в которое ее втянули. И настолько же сильно хочется уничтожить гаденыша, который ей ляпнул такую глупость. Даже несмотря на то, что он  родная плоть и кровь!

Я помню тот вечер из клуба, я помню, как в пьяном бреду Ева все твердила мне про “недостаток” и “проблему”, которую нужно решить. Проблему, с которой я должен был ей помочь. Честно, в тот момент я не понял ни черта, потому что это был бессвязный бред, и девчонку разморило, едва мы оказались у камина, куда я усадил ее, чтобы согреть. Она еле функционировала, засыпала, но все что-то мило лепетала и оправдывалась. Тогда я впервые в жизни растерялся, но сейчас все встало на свои места. И я сейчас к херам взорвусь от злости, которая медленно перерастает в настоящую ярость. Изнутри уже потряхивает, и нога нервно отстукивает по паркету. Так кровь моя давно не клокотала. Наверное, последний раз в студенческие годы.

Собственный, родной, сука сын!

Вот подонок. А! Встречу – убью. В порошок сотру. Надо же было воспитать такого морального урода, который без всякого зазрения совести чуть не использовал такую доверчивую девчонку! А если бы она не увидела его с этой Камиллой, чем бы все закончилось? Разбитым сердцем, разочарованием в мужиках и сломленной судьбой, и все потому, что одному желторотому идиоту приспичило “поиграть” во взрослого.

Твою мать, просто счастье Тимуру, что ближайшие дни я его не увижу! Вот просто подфартило ему, раздолбаю редкостному. Это же надо заявить такое девчонке?!

– Так это из-за него ты решилась там в клубе…?

– Да, я жутко разозлилась. На Тимура, за то, что ему только это, видимо, от меня и надо было. И на себя. За лишнюю и никому ненужную скромность. Хотела избавиться от этого… недостатка, – вскидывает на меня взгляд Ева, полный упрямой и непоколебимой решимости.

– Глупая снежинка, – улыбаюсь я и перехватываю ее ладошку, лежащую на коленке и комкающую подол рабочего платья. Сжимаю и тяну на себя, заставляя пересесть чуть ближе.

Как же хорошо, что я оказался тем самым, кому она решила предложить себя. Боже, звучит-то как! А если кто другой оказался бы на моем месте в тот злополучный вечер? Да воспользовались бы маленькой глупой девчонкой!

– И ничего я не глупая. Тим был прав.

– Нет, – перебиваю жестко, но думаю, именно такая встряска ей и нужна, чтобы окончательно не уйти в себя.

Рано, девочка, ты мне тут еще нужна веселой и улыбчивой.

– Бабуля твоя права. Это нужно хотеть самой, понимаешь? Ева, я дерьмовый учитель жизни и косячил я тоже предостаточно, но в таком вопросе… у меня есть кое-какой опыт. И поверь, это не недостаток, поняла меня? Даже более того, для любимого человека, с которым ты решишься переступить эту… грань… – боже, Абашев, слово “секс” еще никто не отменял, – это будет достоинством, – договорил, едва сам не краснея от того, каким неловким вышел, однако, момент. Учу жизни, а у самого в штанах уже крепкий каменный стояк.

Вот только хотеть и взять – вещи разные, и при случае я обязательно вдолблю это в пустую голову сына. Что за, твою мать, потребительское отношения к женщинам? Я тоже не святой, и в ЗАГС после секса не веду, но ни разу не врал ни одной о своих намерениях.

– Так что не нужно торопиться, снежинка, – заканчиваю свой спич и чувствую, как пальчики Евы в моей ладони елозят и переплетаются с моими. Простой до одури невинный жест, но сердце скакнуло.

– Только теперь-то что об этом думать? – пожимает она плечами, усмехаясь. – Что случилось, то случилось.

М-да, это тоже будет новость.

– Вообще-то есть, Ева, о чем тебе подумать.

Пауза. У меня ощущение, что я сейчас признаюсь в убийстве.

– То есть?

– То и есть, снежинка. Не было у нас тогда ничего…

Снова заминка.

Ева молчит.

– Ты… – начинаю признаваться, но вот тут она меня резко перебивает, а ее аккуратные бровки взлетают чуть ли не на лоб:

– То есть как «не было»? – ошарашенный выдох. – То есть ты… ты… ты просто... – стала заикаться снежинка, а зрачки так расширились, что я прекрасно понял: мне несдобровать.

Злится.

Очень. Но от этого она не менее мило и забавно выглядит.

– Скажу в свое оправдание, я повел себя, как джентльмен, и попросту уложил тебя спать.

– Да ты все это время надо мной издевался! Я уже сама себе верить перестала! – вскочила на ноги Евангелина, оставляя на столик пустой бокал из-под вина. – Я-то думала, что у меня реальные проблемы с… головой! Я уже даже смирилась с тем, что не помню первую в своей жизни близость! Ну, вроде как с кем не бывает, да? А ты! Ты… Дам... смеялся надо мной? – бубнит и ругается снежинка, меряя гостиную шагами, немного нервно прохаживаясь туда-сюда и активно размахивая руками.

Все-таки в гневе она просто великолепна.