Его (с)нежная девочка

Глава 41. Дамир

Первая ночь без снежинки была, мягко говоря, паршивая.

Да, я все-таки уснул, стоило моей голове только коснуться подушки, но исключительно потому, что вымотался и к полуночи едва стоял на ногах.

Уснул, а через три часа проснулся, и все. Мысли лезли в голову одна ужасней другой, и в конечном счете я вернулся в гостиную. Долго и бесцельно крутил телефон Евы в руках. Пару раз пытался зайти, чтобы узнать номер хотя бы ее лучшей подруги, но гаджет был запаролен. И взломщик из меня хреновый, как оказалось. Я пытался подобрать “ключ”, но самые стандартные сочетания цифр, такие, как день и месяц рождения, не подходили. Без толку все это. Поэтому только и оставалось, что смотреть на мобильный, который был просто прекрасной демонстрацией нежной и мягкой натуры хозяйки. Что забавный нежно-розовый чехол, что заставка на экране.

Господи, кто бы знал, как я адски скучаю! Как разъедает сердце это проклятое одиночество! Но особенно гложет невозможность хотя бы просто услышать ее голос.

Женюсь.

Не знаю, как и когда я пришел к такому решению, но оно четко и прочно засело на подкорке сознания. Теперь не хотелось сломя голову бежать от этого страшного слова “штамп”. Наоборот. И чем быстрее, тем лучше.

Вернусь и сделаю предложение руки и сердца. Заберу себе свою снежинку и больше не отпущу. Просто потому что жизни мне без нее нет. Она не рядом, но мысли двадцать четыре на семь с ней.

Утро второго января наступило с алым рассветом, все еще пробрасывающим пушистым снегом за окном, чашкой кофе в руках и звонком Натальи.

– Дамир Таирович? Доброе утро.

– Ната, скажи мне, что я лечу в столицу. Привет.

– Летите! – слышится в трубке уверенное. Я аж подскакиваю со стула, чуть не опрокинув на себя чашку с горячим напитком. – Но завтра рано утром, – ногасили мою радость.

Дрогнувшее было сердце сжалось.

– А раньше? – спрашиваю разочарованно, потирая виски.

– Раньше, к сожалению, никак. Аэропорты закрыты на вылет и на прилет. Рейсы переносят или отменяют, улучшение погодных условия обещают только к завтрашнему утру, – предельно собранно и четко “рапортует” мой секретарь. – Регулярные рейсы авиакомпании возобновятся не раньше, чем к вечеру третьего января, но мне удалось договориться и организовать вам чартерный. Компания идет на риск, но у вас будет “окно” для взлета.

Ладно, в конце концов, это сутки. Может, даже меньше. Терпел всю жизнь, еще двадцать четыре часа точно выдержу.

– Во сколько вылет? – спрашиваю, бросая взгляд на часы.

– В семь утра. Я забронировала вам билет на поезд, до вокзала вас доставит такси. Водитель будет на месте к часу ночи. А с арендованной машиной вопрос решит сама фирма каршеринга. Вам только нужно придумать, через кого передать ключи. – Слушаю установки, что мне дают, а сам ловлю себя на странной мысли: будто я со своей работницей местами поменялся. Ни слова поперек сказать не могу. На данный момент это не в моих интересах.

– Я тебя понял. Буду паковать чемоданы и молиться, чтобы стрелки летели быстрей, – вздыхаю и сам удивляясь, что-то разговорчивый больно стал с подчиненной. Ева определенно сделала меня мягче и… людимей.

– И да, Ната, наш уговор по-прежнему в силе. Я позвоню Степанцову, чтобы выписал на твое имя премию. И отпуск, реши с отделом кадров сроки.

– Спасибо, Дамир Таирович, я помню, воспользуюсь им весной, если вы не против. Так как раз свадьба сестренки намечается.

– Конечно, нет проблем. Спасибо за помощь, я это правда ценю, – говорю, так как это максимально “теплые” слова признательности, на которые я в принципе способен с чужими людьми и, дождавшись ответа, отключаюсь, устало опускаясь обратно на стул.

Чем я займу себя сегодня днем, понятия не имею, но уже сейчас чувствую, что буду считать минуты до отлета. Единственный разумный выход – уйти с головой в работу, пока я по-прежнему в “плену циклона”. Стесненные обстоятельства способствуют продуктивности.