Страница 9 из 9
Ну что не так? Неужели этот парень настолько жаждал забраться в мою постель?
— Эй, что ты творишь!
В жесте отчаяния патлатый сделал то, чего я совершенно не ожидала.
В жесте отчаяния патлатый сделал то, чего я совершенно не ожидала.
Упал передо мной на колени.
Фу, нет, не надо так! Мужчина на коленях — жалкое и неприятное зрелище.
— Встань! Встань немедленно! — зашептала я, чувствуя, как краснею от неловкости.
Но вместо того, чтобы подняться на ноги, парень сгорбился еще сильнее и зашептал:
— Не отказывайтесь, умоляю. Быть отвергнутым в праздник Полной Луны — позор.
Ну вот опять. И все-то у них в этом мире позор. Проявить слабость — позор. Получить от женщины от ворот поворот — позор. Шагу не ступить без риска опозориться. Как они вообще здесь живут?
— Но я тебя не хочу, — зашептала я в ответ так тихо, как только могла. — Я передумала с тобой спать.
— Не надо спать, — эльф поднял на меня взгляд, и от беззащитного выражения на красивом лице сердце екнуло от жалости. Жалости, разбавленной изрядной долей брезгливости.
Не должен мужчина так унижаться. Где твоя гордость, приятель? Где чувство собственного достоинства? Это просто мерзко — валяться у кого-то в ногах. Как после этого тебя уважать? Ты мужик или кто?
— Если вы не желаете делить со мной постель, — продолжил эльф, — я могу сделать вам любовный массаж.
Заметив, как в нервной гримасе дернулся краешек моего рта, он поспешил исправиться:
— Или нелюбовный. Я мастерски умею разминать уставшие ступни.
А вот это удар прямо в яблочко. Всю жизнь в тайне мечтала о такой процедуре: вместо напряжения и свинцовой тяжести, вновь почувствовать в ногах легкость.
В общем, к своему стыду, я задумалась над предложением ушастого, а патлатый стервец опять начал давить на жалость:
— Прошу, Ваше Высочество, поставьте мне магическую печать, иначе ни одна женщина больше не выберет меня в ночь Полной Луны.
Магическую печать? Магическую!
Отлично. Теперь я знала, что метка ставится с помощью колдовства, а не зубами, и очень радовалась, что не успела поиграть в вампира на глазах у охре… очень удивленной толпы. Вот бы вышел конфуз, укуси я этого бедолагу за какую-нибудь часть тела. Представляю себе его глаза.
— Умоляю, принцесса. Не обрекайте меня на вечное одиночество.
Ничего себе у них наказание за позор.
Ну как после таких слов сказать «нет»? Ох уж это чувство сострадания и вечный женский комплекс спасительницы!
— Хорошо, хорошо я согласна.
Парень просиял и поднялся-таки с колен, а я поняла, что осталась один на один все с той же проблемой: как пометить свой приз.
И снова все смотрели на меня с ожиданием. Снова я оказалась под прицелом сотен внимательных глаз. Напряженная тишина давила на нервы. Теперь от меня зависела не только моя судьба, но и судьба другого человека. Тьфу, эльфа.
Может, обратиться к памяти тела? Получилось же во время поединка сотворить волшебство.
«Ахалай-Махалай, Трах-тибидох-тибидох, Крибли-Крабли-Бумс! Какие еще заклинания я знаю?»
Ни одна из этих сказочных фраз, разумеется, не сработала, зато память Алони подкинула мне интересную информацию. Девица в кожаных труселях — моя сестра. Родственница. А значит, должна быть на моей стороне.
Тут меня озарило. Я придумала, как выкрутиться.
Чего боялась эльфийка? Опозорить свою семью. Она так и сказала: «Дерись! Или хочешь опозорить наш Дом?» На этом страхе можно было сыграть.
Собравшись с духом, я отозвала Клорину в сторонку.
— Что ты тут устроила? — тут же наехала на меня сестрица и привычно скосила взгляд в направлении трибун. — Что за рахновы кривляния? Хочу не хочу, нужен не нужен.
Призвав весь свой актерский талант, я с притворной досадой заломила руки:
— Помоги, сестра. Не знаю, что случилось, но у меня не получается поставить метку. Видимо, всю силу израсходовала во время поединка.
— Как такое возможно? — брови Клорины сошлись на переносице, а выражение на лице проступило не подозрительное, а тревожное, из чего я заключила, что и правда нащупала болевую точку сестрицы Алони. Осталось надавить на эту болевую точку посильнее.
— Наверное, мне надо время, чтобы восстановить магию.
— Время? — Клорина закусила губу. — Все решат, что ты слаба. — И снова ее взгляд пробежался по толпе.
Я ликовала. Попалась! Сама прыгнула на крючок.
— Да-да, все решат, что я слаба. Этого нельзя допустить. Это опозорит наш Дом.
Клорина до треска стиснула зубы, даже желваки на челюсти вздулись.
Всё, пора брать ее тепленькую. Пришло время сказать то, к чему я аккуратно подводила с самого начала.
— Надо спасать наш Дом от позора. Давай ты поставишь на эльфе мою метку, а я притворюсь, что сама это сделала? Сможешь провернуть это незаметно?
Пока Клорина напряженно молчала, я удивлялась сама себе: «Надо же какой план придумала». И в который раз за вечер меня охватило чувство гордости. Теперь — за собственную находчивость.
Оказывается, я не только вкусные пироги умею печь — у меня и мозги неплохо соображают.
— Ладно, — вздохнула сестра Алони. — Попробуем.
От ее слов я едва не захлопала в ладоши, как ребенок, обрадованный конфетке.
* * *
Получив метку, Исилен попрощался со мной загадочной фразой: «До часа Луны», и ушел. Просто взял и ушел, словно и не был моим подарком.
Впрочем, я не расстроилась, хотя и рассчитывала на массаж ступней. Главное, ситуация разрешилась наилучшим образом: все остались живы, здоровы и никому не грозило вечное одиночество.
Может, тут и неплохо, в этом их Лунновиле.
В приподнятом настроении я вернулась в свои покои и только там, в тишине и спокойствии, поняла, насколько вымоталась за эти пару часов. Я чувствовала себя мертвой от усталости, просто выжатой, как лимон. Словно каток и бульдозер станцевали на моем теле машинное танго.
Мягкая кровать показалась мне райским облаком. Я знала, что ради собственной безопасности надо скорее осваиваться в чужом мире, изучать его культуру, законы, а кроме них, еще и биографию бывшей хозяйки моего тела, но конкретно в эту минуту с трудом держала глаза открытыми. Очень хотелось спать.
И я заснула, едва добралась до подушки. Просто вырубилась. Закрыла глаза, а в следующую секунду открыла их в новом месте.
Это была больничная палата. Белые стены, медицинские приборы, на мониторах — кривые диаграммы. И тело на кушетке, оплетенное трубками. Мое тело!
Я! Это была я. Даже под кислородной маской я узнала свое лицо, сильно похудевшее и мертвенно бледное.
В синей казенной сорочке, с загипсованной ногой я лежала в окружении капельниц и выглядела так жалко, что хотелось разрыдаться. Как же жутко было смотреть на себя такую!
Я любила это тело. Красивое, отточенное диетами и домашним фитнесом, служившее мне верой и правдой больше тридцати лет, сейчас оно казалось изломанным, кукольным. Неживым.
Значит, я не погибла — впала в кому, а мою душу по странной прихоти богов перенесло в другой мир? Во сне же я смогла вернуться на Землю и навестить свою опустевшую оболочку?
Только сейчас я поняла, что парю под потолком и смотрю на все как бы сверху, а затем увидела свои руки — призрачные, будто сотканные из тумана.
В этот момент дверь в палату открылась. Вошел Олег. И не один. С Лидкой!
Глава 10
Как он мог! Как он мог заявиться ко мне в палату со своей шалашовкой! Совсем у моего бывшего мужа нет совести.
Возмущенная, я облетела предателей по кругу в надежде, что они почувствуют мое присутствие, а главное, мой праведный гнев, однако Олег и Лидка продолжали стоять возле больничной койки как ни в чем не бывало.
Так странно было ощущать себя призраком. Почти так же жутко, как смотреть на свое бессознательное тело со стороны.
— Как это случилось? — прохрипела мерзавка, которую я когда-то считала подругой. На лице у нее застыло какое-то кроличье, испуганно-тупое выражение. Только сейчас я заметила, что у Лидки неправильный прикус и передние зубы сильно выдаются вперед.
Конец ознакомительного фрагмента.
Полная версия книги есть на сайте ЛитНет.