Буду твоим первым

Главное, чтобы с папой всё было в порядке, хотя, зная моего папу, иначе быть просто не могло.

А если он не возвращается, потому что что-то произошло конкретно с ним самим? Мало ли, на улице ночь, ливень, незнакомый лес…

Я прислушалась к своим ощущениям и вдруг поняла, что в первую очередь меня больше волнует, чтобы ОН был в порядке. Чтобы ему не упало на голову дерево, он не провалился в яму, не попал в какой-нибудь капкан. То, как я буду выбираться отсюда в случае его исчезновения, меня почему-то волновало уже во вторую очередь. И это было ужасно странно, потому что и окружающие, и я сама считали меня эгоисткой.

Тикали мысленные часы, отбавлялось вино, я волновалась всё сильнее, а он по-прежнему не приходил.

Где его носит, чёрт побери?! Разве можно заставлять человека так волноваться?

Фантазия рисовала жуткие картины, одна страшнее другой. Я ходила туда-сюда по крошечной прихожей, отпивая вино и прислушиваясь к звукам за дверью. Иногда мне казалось, что я слышу шаги, но никто не приходил... Невыносимо долго. А потом наконец-то я услышала долгожданный поворот ключа…

— Ты где был?! — вскинулась я, едва он только переступил порог. С капюшона лило как из ведра, на подошвах кроссовок налипли комья раскисшей грязи. — Почему так долго? Я тут с ума сходила!

— Меня не было чуть больше часа, — устало произнёс он и, воюя с мокрыми рукавами, снял куртку, бросив её в угол, где совсем недавно прохлаждалась гадюка. — Там осталось вино?

— Ты же не пьёшь на работе.

— Сегодня пью, — он, не спрашивая, взял их моих рук кружку и одним махом допил содержимое. Свет свечи был совсем тусклым, но я видела, как было напряжено его лицо, гораздо сильнее, чем утром.

Вернув кружку, он вытащил из-под ремня футболку и через мгновение она оказалась там же, где и куртка.

Всё как-то не так, он какой-то другой. Что происходит?!

— Случилось что-то плохое? — спросила я, стараясь изо всех сил не смотреть на его блестящий от воды торс. — Только не ври, я же вижу.

— Скажем так – ничего хорошего, — "успокоил" он, и обтекаемая формулировка ответа напугала меня даже сильнее, чем если бы он подтвердил мои опасения.

Я подошла к нему, приблизившись почти вплотную, и дотронулась рукой до его плеча – оно было прохладным и мокрым. И даже несмотря на такую накалённую обстановку, я поймала себя на мысли, что мне приятно его трогать.

— Что-то с моим отцом, да? Пожалуйста, скажи мне правду. Он тоже был вынужден бежать?! Его ранили или... Что?! Умоляю, Найк, не молчи!

— Так сильно любишь своего папочку?

Его неожиданный вопрос поставил в тупик.

— В смысле? Конечно, люблю, он же мой папа. И он любит меня…

— Я бы не был так в этом уверен, — отрезал он и, оставляя грязные следы на дощатом полу, пошёл на кухню. Кружку брать не стал – сделал несколько глотков прямо из бутылки. — Прости, Адель, но твой отец полный мудак.

В первую секунду показалось, что сказанное им мне просто послышалось, настолько подобные слова не лепились к его железобетонному образу.

Я взяла с подоконника стакан со свечой и, обходя комки мокрой земли, притормозила у входа в кухню.

— Что ты несёшь такое? Ты что, пьяный? Или накурился по пути какой-то мути?

— Я говорю так, как оно есть на самом деле. Твой отец – расчётливая скотина, которая готова поставить на кон жизнь единственной дочери, лишь бы не лишиться своих бабок и статуса, — он сделал ещё глоток, а потом перевёл на меня взгляд, полный сожаления. — Прости за правду, но ты сама просила.

Он ненормальный... Меня вдруг осенило. Сумасшедший! Может, он из тех, кто недавно вернулся из Сирии, у них же там напрочь кукушки посносило. Всё нормально было, а тут перемкнуло. Я читала такие истории в сети, да что говорить, дядя моей одногруппницы воевал в Чечне, а когда вернулся, зарезал свою жену, а потом сам повесился на чердаке.

Вдруг и Найк тоже...

Я знала, что отец отбирает в свой штат людей очень тщательно, но никто не может предусмотреть человеческий фактор. Именно здесь, видимо, вышла досадная осечка.

Как мне на всё это реагировать? Что сказать или ничего не говорить вообще?

Как назло, выпитое путало мысли и тормозило реакцию... а теперь и он пьёт. А если он вытворит что-то под градусом? Например... со мной?..

Если ещё недавно фантазия о поцелуе с ним не давала покоя, то теперь эта перспектива не казалась мне такой уж заманчивой. Я поняла, что вообще не знаю этого человека.

Мысль он том, что он сказал о моём отце правду, не посетила ни разу. Потому что это полный бред! Я точно знала, что мой отец очень меня любит, и он хороший человек. Что бы там ни писали о нём в своих жёлтых продажных статейках – это бессовестное враньё! Я была на все сто процентов уверена, что если бы был выбор – его бизнес или я, он не раздумывал бы даже секунды. И вообще, с чего вдруг ему делать такой выбор? Я здесь, в безопасном месте, он это знает. Он сам отправил меня сюда с этим...

Неожиданная мысль пронзила словно стрелой. Острая, ужасающая. Настолько безумная, что перехватило дыхание и закололо в висках.

Я опустила взгляд на его грязную мокрую обувь... Обувь – вот что неуловимо смутило меня с первых же минут нашей встречи. Почему на нём обычные беговые кроссовки, а не более подходящие случаю берцы? Классическая форма омоновца – и вдруг эти чёрные кроссовки с белой галочкой сбоку...

Кроссовки...

Найк.

"— Кстати, как тебя зовут?

— Найк.

— Как? Разве есть такое имя?

— Как видишь."

Я подняла на него полные ужаса глаза. Он, чуть ссутулившись, сидел за столом и молча прихлёбывал найденное в погребе вино.

Ну нет, этого не может быть. Просто не может!

Губы онемели от шока, но я всё-таки смогла выдавить из себя вопрос, который точно расставит все точки:

— Как зовут собаку моего отца?

— Что? — он поднял на меня усталый взгляд.

— Собаку. Моего. Отца, — чеканя каждое слово, повторила я. — Как её зовут?

— Я не знаю, как её зовут. Я вообще понятия не имел, что у твоего отца есть собака.

Я едва удержалась, чтобы не вскрикнуть – уронив стакан со свечой, закрыла рот обеими руками и отошла на два шага назад.

— Адель, да что с тобой? Снова увидела змею?

— Стой! — крикнула я, когда он захотел подняться.

Воспользовавшись его секундным замешательством, рванула к столу и схватила нож, а потом снова отбежала назад, удерживая оружие в вытянутой дрожащей руке.

— Стой где стоишь, иначе я тебя убью!

Меня трясло, но я была уверена, что сделаю это.

— Адель, возьми себя в руки, ладно? — он вытянул ладонь, успокаивая меня. — Всё хорошо, видимо, у тебя действительно запоздалый шок. Конечно, на тебя столько всего навалилось. Положи нож, это не игрушки.

— Каждый человек из окружения папы знает кличку его собаки. Каждый! Даже мужик, который по утрам вывозит мусор! Старый полуслепой мопс, которого отец никогда не спускает с рук. Это была мамина собака!

— Я никогда не видел никаких собак.

— Потому что ты никогда не работал на моего отца. И зовут тебя не Найк, — я отошла ещё на шаг и посмотрела на него будто впервые. — Кто ты такой?!

Часть 11

Казалось, что даже время застыло и окружающие звуки стали неимоверно громкими: шум ливня за окном, бегущая по водостоку вода, шелест мокрой листвы.

Он смотрел на меня, не отрываясь, смотрел открыто, но не зло, а как будто бы даже… печально. Словно, рассматривая меня, он жалел о чём-то. И он совершенно не боялся. Ни меня, ни ножа в моих руках.

— Положи нож, Адель, — устало повторил он. — Ты можешь пораниться.

— Кто ты такой? — я тоже повторила свой вопрос, до сих пор приходя в себя от обрушившейся на голову истины.

Как я сразу не догадалась? Почему? Ведь всё было таким очевидным! Ничего не срасталось с самого начала, но я словно слепая идиотка верила всему, что он нёс. Ладно, может, и не всему, иногда в моих куриных мозгах проскальзывали проблески здравого смысла, но он так виртуозно вешал лапшу, что я раз за разом топила в себе эти зачатки.