Страница 41 из 44
— Маргарита твои любимые оладьи привезла, а Ванечка вчера мед свежий купил.
Во рту мгновенно скапливается слюна, несмотря на то, что час назад я пообедала с Кириллом в небольшой кафешке от его дома. В последнее время мне гораздо лучше, тошнить перестало и появился аппетит. Я даже к врачу идти передумала.
— К столу, — приглашает мама.
Кроме блинчиков здесь еще и коронное блюдо нашей Маргариты — утка, фаршированная яблоками. Несколько салатов, тарелка с нарезанным сыром, пиала с оливками, которые так любит мама, рулет, от запаха которого у меня почему-то снова подкатывает тошнота к горлу, но его я и прежде не любила, а Маргарита утверждала, что он очень полезный и совсем не калорийный. Ну уж нет…
Ужин проходит в тихой и спокойной обстановке. Папа и правда не давит, даже не вспоминает о моем обещании однажды познакомить их с Егором. Все время трещит мама, расспрашивает меня о том, как я там одна справляюсь. Ощущение, что это не я большую часть времени проводила за границей. Я ведь не в первый раз уезжаю из дому. Да, в школе и институте за мной, конечно, присматривали, но ведь и дома я не жила. С мамой наши отношения хоть и теплые, но не настолько, чтобы начинать скучать по мне, едва я выхожу за порог отчего дома.
— Возвращайся, Кира, — говорит отец снова. — Я понимаю, что у тебя отношения, работа, ты хочешь самостоятельности, но это… — он глубоко вздыхает. — Ни в какие рамки.
— Что это?
— Одежда твоя, поведение. Ты прекратилась в простолюдинку.
— Это плохо? Папа, с каких пор мы стали сторониться обычных людей?
— Мы их не сторонимся, но ты — моя дочь! У нас встреча была с Багровыми, ты не соизволила согласиться приехать! А мы тебя с Кириллом познакомить хотели.
— Вань… — вклинивается мама. — Хватит наседать, он ведь в тот день тоже не приехал.
Папа поджимает губы, но не замолкает:
— Я хочу, чтобы дочь домой вернулась.
— Пап…
— Вот объясни мне, вы так сильно друг друга любите, что хотите жить вместе?
Мама замолкает, я тоже не спешу говорить. Не знаю, что сказать. Между нами с Кириллом сейчас все прекрасно. Он каждый день ко мне приезжает, зовет в рестораны, но чаще я выбираю кафе попроще, чтобы не пересечься с знакомыми. Чем дальше все заходит, тем сильнее мне хочется ему признаться.
— Ты обещал, пап…
Я встаю из-за стола. Не хочу больше разговаривать. Не хочу ничего слышать. Я пришла, чтобы увидеться с родителями, а нашла лишь давление и требования.
— Кира! — говорит отец. — Сядь.
— Приятно было вас увидеть, мне пора.
— Кира, — продолжает уже мягче. — Извини.
Папа никогда не просил прощения, поэтому я, конечно же, сажусь обратно. Градус неловкости растет, но папа переводит тему на ресторан. Говорит, что нашел нам с Нинкой неплохое заведение, куда нас готовы взять по его личной просьбе и рекомендации. Помня, что я на это согласилась, молча выслушиваю. Отец снял блокировку с моих карт, правда, живя с Кириллом, денег тратить особо некуда. Разве что с подругами в кафе могу за всех заплатить — вот и вся роскошь. За остальное платит преимущественно Кирилл, да и странно будет, если я вдруг проявлю инициативу.
Пока папа расписывает преимущества места, в котором я буду работать, я слушаю вполуха и пишу Кириллу несколько сообщений. Он читает почти сразу, отвечает. Я сказала, что мне нужно съездить к родителям. Думала, что останусь у них ночевать, но как-то хочется к Кириллу, о чем я ему незамедлительно пишу.
“Ты ключи с собой взяла? Я буду поздно”
Я несколько раз перечитываю сообщение и вздыхаю. Придется поехать к подругам, потому что оставаться у родителей не хочется.
— Ты меня слушаешь вообще? — гремит отец.
— Извини, задумалась.
— Говорю, отбилась ты у меня от рук. Нас на прием сегодня всей семьей звали, а я отказался, так как дочка моя… с проходимцем каким-то связалась.
— Пап…
— Ладно, — ворчит он. — Не буду больше. Ты у нас ночевать останешься?
— Нет, поеду. К подругам сегодня обещала.
— Значит, у них ночуешь, а дома нет?
— Пап…
— Хорошо.
Мы встаем из-за стола. Родители идут меня провожать. Уже у двери мама о чем-то вспоминает и просит меня подождать несколько минут. Мы остаемся с папой наедине.
— Я хочу, чтобы ты счастлива была. Это твой Егорка тебя не обижает?
— Все хорошо, пап, я очень счастлива.
Услышав эти слова и увидев мою улыбку, папа смягчается, прекращает требовать ответа и впервые за весь вечер меня обнимает.
— Идиллия, — нас застает мама. — Вот, — протягивает мне плюшевого зайца.
— Что это?
— Подарок тебе от Кирилла.
Я на несколько мгновений дар речи теряю. Смотрю на совершенно спокойных родителей и ничего не понимаю.
— Родители его принесли, так как сам он не успел приехать. Был занят, — поясняет папа.
Мама в этот момент что-то нажимает в телефоне.
Я выдыхаю, хотя другого объяснения быть не могло. Я это понимаю, но сердце все равно замерло, словно в ожидании. Страшно было, что мой секрет может раскрыться. Но еще страшнее, что это может произойти вот так — неожиданно и непонятно. Тогда, когда рядом не будет Кирилла. Не будет кому за меня постоять перед отцом.
— Я поеду тогда, — ободряюще улыбаюсь папе.
— Поверить не могу, — вдруг резко говорит мама и поворачивается к отцу. — Мы такое пропустили! Багров на приеме у Соколова сделал предложение Лике, с которой они якобы расстались. Видимо, помирились, еще и пожениться решили.
— Дай-ка, — отец отбирает у матери телефон, а у меня ощущение провалившейся под ногами земли. Стоять практически невозможно.
— Кирюш… ты нормально себя чувствуешь? Побледнела вся, — говорит мама.
— Не очень, — честно отвечаю я и, впихнув зайца маме, пулей несусь в туалет. Съеденный ужин настойчиво просится обратно, а мозг отторгает полученную информацию, как чужеродную.
Багров сделал предложение. Он женится. Женится! Вернулся к ней, как и говорила Елена.
Глава 44
Кирилл
— Рад вас видеть, — приветствует подошедший к нам Борис с женой.
— Взаимно, — отвечаю сухо. — С праздником.
— Спасибо, — вступает в разговор жена Соколова. — Представишь свою спутницу?
— Лика, — спутница представляется сама.
Протягивает Инне руку, вручает подарок. Соколова не теряет времени, уводит Лику от меня, обещая познакомить ее с другими гостями.
— Я надеюсь, вы задержитесь до конца вечера? — спрашивает Борис, стоит женщинам удалиться. — Я бы хотел переговорить с тобой по поводу сотрудничества.
— Конечно, — киваю.
Я, по правде, собирался уйти спустя максимум несколько часов. Терпеть не люблю все эти приемы, фальшивые улыбки и вежливые разговоры ниочем. Но Борису так, конечно же, не скажешь, тем более тогда, когда хочется заключить с ним контракт и выдохнуть. Этот Соколов мне все нервы вымотал своими “хочу, не хочу”.
— А девчонка твоя что? — спрашивает Борис. — Хотя… чего я спрашиваю — понятно же все.
Сжав зубы, желаю ему приятного вечера и иду к бару, чтобы взять виски. “Девчонка”, мать ее, отказалась. Я позвал ее на прием, а она сказала, что не пойдет. И причину такую идиотскую придумала — она не соответствует моему статусу.
— Виски, — командую у бара.
То пузырящееся пойло, что раздают официанты гостям, я не пью. Судя по очереди к бару, которую мне предстояло выстоять, не один я. Борис не пьет и алкоголь вероятно выбирала его жена. Впрочем… на приемах не принято напиваться. Шампунь для этого отлично подходит, правда, голова от него раскалывается жутко. Я как-то присутствовал на приеме, где был только он. С тех пор или не пью, или, как сегодня, стою в очереди за нормальным алкоголем.
— Вот ты где! — Лика подкрадывается неожиданно.
Обхватывает меня со спины, гладит руками лацканы пиджака. Морщусь. Я отвык от ее присутствия, от касаний и даже от голоса. Она абсолютно чужая мне женщина, хотя мы провели с ней столько времени вместе.