Страница 71 из 78
- Красивое.
- Лика, у меня не было другого выхода. Понимаешь, я… Мне сказали, раз у тебя нет родственников, то все вопросы, касающиеся вашей жизни, будут решать врачи. Я боялся, что…
- Что? – спрашивает, еле губами шевеля, глядя, не отрываясь на нашего малыша, лежащего в инкубаторе, похожем на медицинскую капсулу из фантастических фильмов.
- Боялся, что что-то пойдет не так, что будет критическая ситуация, а я не смогу вам помочь.
- Не думаю, что врачи сделали бы что-то плохое.
- Да. Но… мне сказали, что бывают ситуации, когда приходится выбирать чью-то жизнь. Твою или ребенка.
- И кого бы ты выбрал?
Вопрос на миллиард долларов. Кого бы я выбрал.
- Я… я бы выбрал тебя.
- А я бы выбрала его.
Вижу, как глаза её слезами наполняются. Слезинка, прозрачная и чистая как кристалл бриллианта стекает по щеке.
- Тебе нужно вернуться в палату.
- Еще немного. Пожалуйста. Я… я хочу на него посмотреть еще…
Я опускаюсь на колени рядом с креслом, беру ее за руку.
- Лика, послушай, с ним все будет хорошо, правда. Я обещаю.
Вижу, как её губы дергаются, чуть-чуть, едва заметно. Да, она права, моим обещаниям верить нет смысла…
- Прости. Если ты… если ты не хочешь быть моей женой я могу все аннулировать.
- Я хочу, чтобы мой малыш был живой и здоровый. И хочу, быть рядом с Полиной.
Она по-прежнему говорит очень тихо, еле слышно. Но я все понимаю. Я не вхожу в круг ее желаний. И мне это понятно без слов.
И я готов с этим смириться. По крайней мере пока.
Лику выписывают через неделю. Но ребенка, естественно, оставляют в клинике.
Я снимаю большую квартиру неподалеку, потому что так удобнее всем. И маме, которая занимается Полиной, и Лике, которой не приходится долго добираться до детского отделения, где лежит наш малыш. И мне. Просто, потому что у меня появляется хоть какая-то иллюзия того, что мы вместе. Мы семья.
Лика сдержанно и насторожено общается с мамой. Я вижу, как мать пытается пробиться сквозь её броню – безрезультатно. Только с Полиной Лика снова та, прежняя, настоящая, хотелось бы мне сказать, но теперь я уже не уверен в этом.
Квартира хороша еще и потому, что там стоит пианино, к счастью, хоть и старое, но не расстроенное. Лика и Полина снова играют и мне кажется, порой, что у меня дежа вю – я уже видел это. Я мысленно возвращаюсь в те времена и кайфую…
Мы много времени проводим вместе, в клинике, у нашего сына.
Я спросил Лику, как ей хочется назвать ребенка, она сказала, что хотела назвать сына в честь отца Виталием. Я не против. Тем более у этого имени корень Вит – жизнь, и означает оно – «жизненный». Это я сам узнал. Имя хорошее. Оно дает еще больше надежды на то, что у нашего мальчишки всё будет хорошо.
Меня Лика терпит. Я это вижу и чувствую. Я тоже терплю. Понимая, что это неизбежно.
Пока.
Но я готов бороться. Готов вернуть её любовь. Чего бы мне это ни стоило.
Глава 54
Не могу. Просто не могу.
У меня какой-то психологический блок стоит. Точно определено расстояние, ближе которого подходить нельзя. Иногда даже хочется руку вперед выставить, очерчивая границы – когда кажется, что он вот-вот сделает шаг и станет ближе.
А ему хочется подойти, я это чувствую. Чувствую в буквальном смысле переполняющую его жажду, желание меня трогать, целовать, присваивать опять, приручать.
А я как свободный, дикий мустанг. Не подпускаю.
Понимаю, что от этого всем только хуже, что мне надо быть проще.
Я ведь даже думала о том, что, когда меня выпишут, и мы поселимся в этой квартире вместе – Алексей рассказал, что снял её – у нас сразу все пойдет как раньше.
Он просто подойдет и возьмет меня. Я же его жена?
Но видимо я настолько высокий забор вокруг себя построила, что он сразу понял – бесполезно сейчас идти на абордаж.
Вообще, на самом деле мне и думать некогда о наших отношениях с мужем – как странно так его называть! Странно, потому что я не чувствую себя женой.
Как-то сразу понимаю тех женщин, которых лишили возможность сделать из собственной свадьбы хоть сколько-нибудь значимое событие. Может, кому-то и так сойдет, но видимо точно не мне.
Для меня само понятие – свадьба – это некий ритуал. Ритуал перехода из одного состояния в другое.
Вот я была просто девушка, сама по себе, ничья, и никому особенно не нужная. А вот я женщина, принадлежащая одному мужчине. Я дала ему право называться моим, и право называться его. Я дарю ему себя в полное распоряжение и так же получаю его для себя. Мы перестаем быть единицами самостоятельными и становимся одним целым. Теперь нет я и он, есть мы. Семья.
Да, это очень наивно, я понимаю. Но для меня это было священно что ли.
Даже без церковного благословения, венчания – священные узы.
Потому что мы не просто сошлись и решили жить вместе, спать вместе. Мы заявили всем окружающим, что мы на законных основаниях стали одним целым. Что мы не боимся никому признаться в том, что мы пара. Что мы отвечаем за все последствия нашего союза. Что мы готовы друг друга поддерживать, друг другу помогать.
Я на самом деле очень серьезно отношусь к браку.
Именно поэтому для меня тогда стало шоком узнать, что Алексей женат.
Я хотела стать его женой. Хотела, что бы ритуал перехода был. Это не значит, что мне нужна была пышная свадьба, с толпой гостей, тамадой и дурацкими развлечениями. Но мне нужно было, чтобы мне задали вопрос, на который бы я ответила «да». И считала бы что я стала его, принадлежу ему. Мне хотелось услышать и его «да» в ответ, и знать, что он мой.
Но все получилось иначе.
Я понимаю, почему Алексей сделал так. Я его не виню. Не буду заставлять аннулировать брак или требовать развода. По крайней мере пока.
Но…
Хорошо еще, что видимся мы совсем мало времени. Утром я обычно быстро собираюсь в больницу к маленькому Виталику. Едва успеваю перекусить, и приготовить Пушинке любимую кашу или омлет – скрэмбл, она полюбила именно этот способ приготовления.
Мама Алексея, Елена, пытается помочь, но мне проще самой. Со свекровью я, почему-то, тоже не могу найти контакт. Не хочу. Слишком тяжело. Хотя она старается.
Хорошо мне только с Полиной. И ей со мной тоже.
Из больницы стараюсь приходить как можно позже. Несколько раз в неделю езжу к ученикам – мне лучше, когда я работаю. И дело, естественно, не в заработке, Алексей не дает мне ни на что тратиться. Просто мне есть чем заняться и занять голову.
Максим интересуется, готова ли я буду к новым репетициям и выступлениям, сколько мне нужно времени. Увы, положительно я ему ответить не могу.
Скорее всего я уеду вместе с мужем и детьми обратно, в Подмосковье, мы будем жить там. Работать в Санкт-Петербурге станет проблематично уже через пару месяцев, так что…
- Подумай, Лика. Я готов ждать.
- Максим, ты же понимаешь, что…
- Понимаю и не понимаю. Зачем зарывать талант? Класть на алтарь чего? Семьи, детей? Прости, но…
- Что?
- При всем уважении, твой муж, он…
- Не надо, Максим…
- Дети вырастут. Муж… мало ли что может… ты останешься…
- Скажи еще у разбитого корыта!
- Именно это и скажу. У разбитого корыта! Вспомнишь мои слова.
- Может быть и вспомню. Но… Знаешь, лучше я сейчас не буду давать тебе ложных надежд. Так честнее.
- Хорошо. Я тебя понял. Спасибо за честность. Но я все-таки вышлю тебе ноты. Пробуй.
Неисправимый!
Мы с Максимом сидим все в той же кофейне, и я вижу через окно идущего к нам Алексея.
Странно, как он спокойно воспринимает мою встречу с другим мужчиной, наше общение. Не похоже на него. Они с Максимом здороваются – напряжение все-таки чувствуется и нешуточное. Но Макс почти сразу удаляется, сославшись на репетиции, не преминув, однако, заметить моему мужу, что у меня талант, которым нельзя пренебрегать.
- Ты считаешь, что я пренебрегаю твоим талантом? – Алексей внимательно меня разглядывает, а я почему-то вызываю в памяти тот разговор у него в гостиной, когда он интересовался, не захочу ли я стать звездой и как Инна бросить его и Полину.