Страница 10 из 78
Почему-то меня в дрожь бросает, когда я думаю о том, где сейчас Лика. И что она делает. Возможно, лежит на своем узком диванчике в халатике или ночной рубашке. Скромной, девичьей, явно не шелковой и без кружева. Чёрт, я бы на это посмотрел!
Пишу сообщение не очень надеясь получить ответ.
Но он приходит.
«Извините, я забыла вам написать, сейчас пришлю ссылку».
Улыбаюсь. Через минуту ссылка у меня. Но удержаться не могу.
«Вы уже спите, Лика? У вас все тихо?»
«Да, все в порядке, я ложусь»
Звучит очень интимно. Сглатываю, снова вспоминая как прижимал ее к стенке. Если бы она не спросила о моей дочери, я бы не остановился и…
Ох, чёрт… зачем я вообще остановился? Сейчас бы нам было так хорошо! Она ведь не сильно сопротивлялась? Или… мне показалось?
Нет, сопротивлялась, конечно.
Я идиот. Ей было страшно. Это я почувствовал. Страшно и дико.
Но я бы мог взять ее лаской, успокоить, занежить, зацеловать…
С другой стороны, быстрая победа не так привлекательна.
А вот завоевание…
Ну что, Лика-клубника? Будем тебя завоевывать?
Усмехаюсь, и все-таки решаюсь написать.
«Спокойной ночи, Лика-клубника, вы оказались очень вкусной»
Тишина. Ответа нет. Да я и не ждал особенно.
И все-таки…
«Спокойной ночи, Алексей Николаевич».
Улыбаюсь, откидываясь в кресле. Ну что, неделя? Две? Три? Месяц?
Лика-клубника будет моей!
А что будет дальше – увидим…
- Вот так, молодец, а теперь давай разомнем пальчики, повторяй за мной.
Стою, прислонившись к дверному косяку и стараюсь не дышать.
Моя Полинка только что сыграла гамму!
Гамму!
Реально. По-настоящему. И она так рада, счастлива, что у меня что-то свербит в груди. Приходится морщить нос, чтобы… чтобы, блин, не показать свою слабость. Глаза на мокром месте.
А я ведь мужик. Взрослый, циничный, эгоистичный.
Реально эгоистичный, потому что малышку, которая сейчас занимается с моей дочкой я хочу не только для дочки.
И улыбку ее нежную хочу видеть сам. Чтобы улыбалась мне. Вот так вот трогательно и ласково.
- Умница, Полина!
- Спасибо! Еще будем игр-рать?
- Нет, малыш, на сегодня занятие окончено.
- Эх… Значит, ты уже уеж-жаешь?
- Мне пора, солнышко, уже поздно.
- И даже ужинать с нами не будешь?
Лика-клубника качает головой. Ну уж нет! Так просто уйти я ей не дам.
- Будет, конечно, будет! Добрый вечер, Ангелика Витальевна.
Моя желанная пианистка очаровательно краснеет, встает со стула, складывает руки за спиной, как будто это не она учитель, а я. А она стоит у доски, готовясь отвечать урок.
Я бы принял у неё экзамен. Сглатываю, еще одной дикой фантазией больше.
- Добрый вечер, Алексей Николаевич.
- Как успехи? Инструмент вам понравился?
Я в итоге купил не такой, какой она рекомендовала. Выбрал модель поновее и подороже. Смотрю как Лика-клубника сжимает губы, щеки алеют.
Обалдеть, какая же она хорошенькая. Нет, не хорошенькая. Красивая.
Очень красивая, женственная, милая девочка, на которой меня конкретно так клинит.
Но надо пока стараться скрывать свою заинтересованность.
Не зачем ее пугать. И…не зачем сразу показывать интерес. Все постепенно.
Это дело суеты не терпит. Я же не собираюсь иметь с ней быструю, ни к чему не обязывающую связь? Я же хочу, чтобы у нас получилось что-то посерьезнее?
Да уж… Кажется я готов влипнуть во что-то очень серьезное.
Неужели снова созрел, Александровский?
- Инструмент очень хороший, спасибо. Но… можно было купить и проще. Не стоило так тратится.
- Стоило, Ангелика Витальевна. Для своей дочери я готов на многое, думаю, вы это уже поняли?
- Да, конечно. Вы меня извините, но я не могу принять приглашение поужинать. Уже поздно, а завтра у меня несколько уроков, к которым надо подготовиться.
- Лика… ну позя-зя… ну р-ради меня! – Полинка делает жалобные глазки, стоит, вцепившись в руку Лики.
Я молчу. Понимаю, что у девушки реально могут быть дела, но в мои планы не входит ее отпустить вот так.
- Ангелика Витальевна, это просто ужин, самый обычный, не сильно надолго, потому что у меня еще дела, да и Полине тоже нужно будет спать. Всего полчаса, потом я вас отвезу. - Я могу добраться сама… - бросает на меня взгляд, и тут же опускает ресницы.
Красивая, не отпущу, даже не надейся!
- Мы, кажется, обсуждали этот вопрос, Лика? Я обещал, что привозить и отвозить вас будет водитель?
- Водитель, но не… - боится произнести «вы», вижу, как дергается горлышко, во рту у нее пересохло, да? Интересно, почему?
- Так получилось, что сегодня водителем буду я. – улыбаюсь, стараясь показаться очаровательным, но понимаю, что не могу скрыть истинных чувств.
Да, я хочу снова остаться с ней наедине в машине. Да, хочу снова видеть ее румяные щечки, дышать ее ароматом.
Нет, ничего предосудительного не сделаю, не коснусь – только руку подам, помогая сесть в авто.
Просто хочу побыть рядом.
Да уж. Как конкретно меня переклинило! Повело!
Просто атас-ракета.
- Лика, Лика, ну позя-зя, соглашайся! У нас очень вкусный уж-жин!
- Я так понимаю, выбора у меня нет? – смотрит на Полину, потом на меня, скрывает улыбку, но улыбается же!
Значит… может быть не совсем ей претит то, что придется провести время в моем обществе?
Или это просто из-за Полинки, ее обижать не хочет?
За ужином малышка, конечно, отказывается от вина, я тоже, естественно не пью – мне еще за руль садиться. Ест она аккуратно, очень красиво, не тушуясь. Вообще меня радует то, что она не боится есть, не рассказывает о диетах, не отказывается от положенной на тарелку еды, не просит уменьшить порцию до размера наперстка.
Нормально ест. Как нормальная девушка, а не гламурная инстадива.
На таких я насмотрелся. Хватило одной. Кукушки.
Вижу, что моя помощница по дому Нинель явно симпатизирует Лике – и меня это радует.
Нинель работает у меня уже давно. И так же давно я не считаю её чужим мне человеком. Она фактически вырастила Полюшку. Да, конечно, у нас были няни, мама моя много помогала, особенно после того, как моя супруга решила нас бросить.
- Вам еще салатику? Кушайте, а то после работы, голодная, и сразу опять работать. – хлопочет Нинель.
- Спасибо большое, но я уже больше не могу, - Лика улыбается, глядя на неё, – Наелась. Все очень вкусно у вас.
- И вам спасибо, мне приятно!
- Спасибо, Нин, Полинка вам поможет со стола убрать, а мне нужно нашу гостью отвезти.
- Да? Сами поедете? А то Степан-то еще не ушел, он мог бы отвезти? Ой… - Она смешно пугается, закрывая рот ладонью, - что это я, Степан-то уехал, я же его в магазин отправила. Извините…
Вижу, как Лика усмехается, голову опустив.
Поняла все. Ну, что ж… это мне даже на руку. Пусть оценит информацию, что я ее водителем по своей воле становлюсь.
На этот раз юбка у нее не такая узкая, и ножку она поднимает легко. Я подаю ей руку, и мы сталкиваемся взглядами, вспоминая тот вечер и то, как я бесцеремонно хватал ее за ноги.
- Я все-таки могу надеяться, Ангелика Витальевна, что вы простите мое поведение? – говорю, и сам не понимаю, что это я говорю. Вежливость восьмидесятого «левела»
- Давайте просто забудем о том инциденте и все.
Забудем! Легко ей сказать! Такое забудешь…
- Забудем? – не могу удержаться от вопроса, смотрю на неё прямо. Она тоже смотрит прямо, но при этом закусывает губу и страшно краснеет.
- Пожалуйста.
- Лика, я… хотел бы забыть. Но не могу.
Опускает голову, отворачивается.
Выезжаю на дорогу, поселок остается позади. Дико хочется остановиться на обочине, повернуться к ней, и…
Она молчит. И я молчу. Едем. Торможу у барака, на том же месте.
- Спасибо, Алексей Николаевич и… до свидания.
Собирается открыть дверь и выскочить, но внезапно пугается, отворачивается ко мне, опуская голову низко, стараясь, чтобы ее не заметили с улицы.