Страница 10 из 14
Комната, в которую выходил балкон, оставалась всё такой же пустынной и тёмной, как и прежде. Он осторожно вышел в следующий зал. Стражников нет, никто не прячется с арбалетом…
Здесь в глубине Вирмовой Гавани всё уже затихло. Судя по всему, значительная часть крикунов и махателей оружием погибла, а у выживших закончились враги, с которыми можно было шумно сражаться.
Здесь наверху не было признаков жизни — или любых доказательств того, что сражение вообще достигло верхних этажей.
Мгновение-другое Эл стоял у стены, как задумчивая статуя, занятый размышлениями. Где бы он разместил свою просторную личную спальню на месте Амбрама Сарбахо?
Высоко в особняке, возможно, на этом этаже — ярусы выше должны быть небольшими, разделёнными поднимающимися в небо башенками и шпилями, а судя по всему, приватность подобных тесных, скруглённых помещений ценили только волшебники — и, скорее всего, в задней части Вирмовой Гавани.
Другими словами, прямо впереди…
По пути Эл повернул одно из колец на пальце, чтобы призвать защитную мантию, которая должна была превратить его в дым для железного оружия и отразить большую часть магии. Он пересёк зал так тихо, как только мог.
Проход поворачивал направо и встречался с концом параллельного прохода, шедшего по другой стороне основной громады особняка — и в центре этого перекрёстка стояла ниша, задняя стена которой представляла собой пару высоких, скруглённых, украшенных орнаментом дверей.
Это было то, что он искал — неважно, были ли здесь ловушки и охрана. По ту сторону дверей…
Он сбросил сапоги Снила, засунул в них руки и зажал ими дверную ручку, поворачивая её. Заперто, разумеется.
Он позволил ручке тихо вернуться в прежнее положение и услышал то, чего и ожидал; слабый женский плач с другой стороны двери.
Плавно отступив в бок от дверей, он твёрдо спросил:
— Леди? Леди Сарбахо? Вам нужна помощь?
Плач захлебнулся, превратился в громкий вздох и шмыганье, затем придушенный и дрожащий голос ответил отрицательно—и яростно приказал ему убираться.
Эльминстер нахмурился. Ничего не ответив, он прошёл по коридору в самый дальний угол, где обнаружил то, на что надеялся; намного более простую и меньшую по размерам закрытую дверь.
Она тоже была заперта, но быстрое заклинание прожгло её, оставляя замок удерживать полумесяц двери, отделённый от большего остатка. Эл осторожно отворил эту большую часть двери и шагнул внутрь, оказавшись в тёмной комнате, заставленной платяными шкафами. Рыдания, доносившиеся из просвета между шкафами у боковой стены, где закрытый занавесом проход, очевидно, вёл в главную спальню, стали громче.
Эльминстер вгляделся в просвет там, где встречались две занавески, поздравив себя с тем, что в комнате внутри был лишь один человек — согнувшийся на полу у основания огромной кровати с балдахином и дрожащий — и беззвучно скользнул через занавес.
В первую очередь он оттолкнул ногой окровавленный нож, лежавший перед всхлипывающей женщиной, во вторую — сделал то же самое с чёрным драгоценным камнем размером с его ладонь, который определённо был набит магией, а в третью — быстро опустился на колени и взял женщину за руки.
Она подняла исполненное печали, залитое слезами и кровоточащее лицо к нему, посмотрев на Эльминстера испуганным взглядом.
— С-снил? Здесь?
— Нет, я просто ношу его обличье. Я не из крепости, госпожа. Вы же леди Сарбахо, верно?
Она кивнула, подняв голову, но испортив гордый жест тем, что шмыгнула носом, как юная девушка, пережившая приступ истерики.
— Я — Яварла Сарбахо, сэр. Вы здесь, чтобы убить меня за то, что я натворила—или ради моих драгоценностей, или из-за того, кто я такая?
— Я здесь вовсе не затем, чтобы вас убивать. Лучше скажите, что же такого вы натворили?
Вместо ответа она покачала головой и отвела взгляд, пытаясь вырваться из его хватки.
— Вы бросили своего лорда мёртвым в канализацию, не правда ли? Воспользовавшись вон тем ножом, да?
Яварла Сарбахо напряглась в его руках, потом осела, как марионетка с отрезанными ниточками, и прошептала:
— Д-да.
— Почему? — спросил Эл мягко, как утешающая мать, прижимая женщину к груди.
Она снова залилась слезами в приступе неконтролируемого плача, и стала нечленораздельно пытаться что-то сказать. Эльминстер размазал кровь по её лицу — один глаз заплыл до такой степени, что почти не открывался, и если женщина проживёт достаточно долго, чтобы раны затянулись, у неё появится пиратского вида шрам вдоль линии подбородка—и зашептал что-то нечленораздельное и утешающее, качая её, как ребёнка.
В конце концов дар речи к ней вернулся.
— Он-он-он выместил на мне свою ярость… избил меня! Он узнал… что я наделала!
— И что же вы наделали? — прошептал Эл ей на ухо, крепко прижимая к себе.
Яварла с дрожью втянула в себя воздух, потом ещё раз, пытаясь удержать себя в руках.
— Л-лорд Мэншун пришёл ко мне… один. Он был очень добрым, утешал меня, именно таким мужчиной, какого я хотела… ооо, милосердные боги, пощадите!
Она снова залилась слезами, содрогаясь от всхлипов, и Эльминстер принялся качать её и шептать:
— Вы с первым лордом легли вместе, и он был добрым, понимающим и нежным, и вы говорили. Он задавал вопросы, как добрый друг, а вы на них отвечали, и он многое узнал о Тёмных путях и делах лорда Сарбахо в Сембии, с кем он ведёт торговлю и кто ещё в городе использует свои Тёмные пути похожим образом… я прав?
Она сумела кивнуть и снова принялась дрожать и тяжело дышать, пытаясь снова справиться со слезами.
— Прямо сейчас ваш лорд-муж ворвался к вам в ярости и попытался заставить сделать… что?
— П-пойти прямо к Мэншуну и дотронуться до него драгоценным камнем.
— Он сказал, что случится тогда?
— Н-нет. Я и так знаю. Мы оба знали. Он получил камень несколько лет назад от авантюристов, которые разграбили нетерезскую гробницу. Когда камень пробудился, им нужно дотронуться до того, кого ты назвал, пробуждая его, и он взорвётся.
— С достаточной силой, чтобы превратить в пыль Мэншуна — и вас — и, вероятно, любую крепость, в которой вы будете находиться — в пыль.
— Д-да. Сейчас камень пробудился.
— Значит, вы оба знали, что он отправляет вас на смерть. Вы отказались, и он вас избил, и вы выхватили у него из-за пояса кинжал и ударили его… и он погиб. И вы выбросили его в нужник.
— Да.
У Яварлы закончились слёзы. Она смотрела на него практически с дерзостью. — И я ни о чём не жалею. Я очень давно его ненавидела.
Эльминстер кивнул.
— На то были причины, не сомневаюсь. Пойдёмте; у нас обоих заканчивается время.
Он указал на гардеробную, через которую прошёл.
— Выберите два своих любимых наряда — имейте в виду, полных, с головы до пят; украшения и нижнее бельё, основную одежду, плащи и накидки, которые вы носите, выходя в метель — и свой самый нелюбимый; всего три разных облачения. Принесите их все и бросьте на постель. Поспешите и постарайтесь не шуметь, а если кто-то увидит вас через дыру, которую я оставил на месте вашей двери в гардеробную — немедленно бегите сюда. Не выходите из комнаты, или вас наверняка убьют. Убьют жестоко — не я, а зентарим, который вторгся в эти залы.
Яварла мгновение смотрела на него, затем бросилась в гардеробную. Эльминстер подошёл прямо к камню и отправил его в какое-то далёкое и более безопасное место. Затем он подобрал кинжал, вытер его о белый меховой ковёр, который и так был испачкан большей частью пролившейся крови Амбрама Сарбахо, затем оставил кинжал себе и отправил ковёр в то же путешествие, которое недавно совершил лорд Вирмовой Гавани.
К тому времени Яварла уже закончила и нетерпеливо стояла у кровати.
— Найдите свои самые дорогие драгоценные камни и все монеты, какие сможете, в этой комнате, —сказал ей Эльминстер.
Она подняла небольшой сундучок, который держала в руках.
— Мне… мне не позволялось иметь собственные деньги, а его монеты были заперты не здесь, а в хранилищах внизу.