Страница 65 из 83
[Тава: …]
[Циллиана: В таком случае, ходи по улицам аккуратней… Вот, что я хотела тебе сказать… В твоём состоянии очень важно не попасть в очередную передрягу… Всё, что касается, Бернадет обсудим уже потом…]
[Тава: …]
[Циллиана: …]
[Тава: Так… Где вы были… И что было с Мун?]
[Циллиана: С Мун всё хорошо… А остальное тебе лучше не знать… Для твоего же блага…]
Белокурая Циллиана поднялась с места и, очередной раз обдав Тавагото леденящим взглядом, вернулась в свою комнату.
[Тава: …]
Чёрные кудри зверолюда скрывали его зелёные глаза.
[Тава: …]
От лестницы веяло холодом, но Тава его не чувствовал.
[Тава: …]
***
[Тава: …]
На улице ничего особо не изменилось: с неба падал снег, а по сугробам тянулись чьи-то одинокие небольшие следы от босых стоп.
[Тава: …]
Обдуваемые ветром локоны чьих-то волос вздымались вверх.
Ослепляемые тьмой чьи-то глаза едва были открыты.
Опустошённые болью чьи-то руки бессильно шатались, врезаясь в бёдра.
[Тава: …]
Дворец уже был не так далеко: лиловые башни, окропляемые лунным светом, молочными ворсистыми столбами вздымались высоко в непроглядную высь..
[Тава: …]
Обойти стражу было невозможно: вдоль периметра замка тут и там торчали чёрные силуэты здоровых мужчин. У каждого из них были мечи, тяжёлая броня и единственная задача: не пускать никого в дворец.
[Тава: …]
Хилое тело двинулось в сторону: там, где стража, по идее, могла спать. Это был самый краешек дворца, здесь только виднелся невысокий деревянный свод конюшен.
[Тава: …]
Забора не было, лишь условные указатели.
[Тава: …]
Чернокурая бошка затаилась в снегу — Тавагото плохо было слышно, так что никто его продвижения через увесистые сугробы и не заметил.
[Тава: …]
Вроде бы здесь никого не было: выбравшись из снега, можно было преспокойнейше добраться до входа во дворец, хоть он и был где-то в сотне метров.
[Тава: …]
Зелёные горизонтальные глаза в очередной раз вгляделись в едва различимые очертания знаков, голых кустов, зданьиц и дорожек, и босые ноги зашлёпали по липкому снегу.
[Тава: …]
Как оказалось, попасть во дворец было легче простого: стражников на посту не было, так что и всякое подобие границы попросту отстутсвовало. Зверолюд даже слегка удивился такой удачи: кто бы мог подумать, что сегодня стража, и правда, решит слинять с поста.
Надо было срочно воспользоваться таким везе
[Стражник: …]
[Тава: …]
[Стражник: …]
[Тава: …]
Два вылупленных глаза сурово уставились на застывшее тело аптапаро. Мужчина перед ним был в броне, облепленной каким-то мехом, а за его поясом в ножнах лежал довольно-таки длинный меч.
[Стражник: …]
[Тава: …]
Безмолвно стражник вытянули сталь из кожи и резво подскочил к зверолюду.
[Тава: …]
С огромной скоростью клинок понёсся в беззащитное горло Тавагото.
[Тава: …]
***
[Тава: …]
Глаза юноши заплыли кровавым мраком.
Его рога полезли вверх, а мозг опустошился.
[Стражник:…?]
Меч со всей силой пронёсся по шее зверолюда и по дуге вернулся в исходное полувертикальное положение.
[Тава: …]
Но аптапаро, тем не менее, до сих пор был жив.
[Стражник:!!!]
Разъярённый стражник, стоя перед неподвижным преступником, разъярённо схватился за свой меч обеими ладонями и с размаха вонзил его в его черноволосую черепушку.
[Стражник: …]
[Тава: …]
Сталь просто прошла сквоззь Тавагото. Она не разрезала его плоти, костей, мяса — мужчина будто пытался рассечь воздух.
[Стражник: …]
[Тава: …]
Два сероватых опустошённых огонька мёртвым сиянием глядели на ошарашенную рожу стражника.
[Тава: …]
В них была заметна жгучая и непримиримая ненависть.
[Стражник: Гхаа…]
Зверолюд двинул своей ладонью и впился ногтями в горло мужчины, приподняв его над землёй. По руке потекли горячие струйки крови, а мужчина начал судорожно дёргать челюстью, будто пытаясь вдохнуть воздуха.
[Тава: …]
[Стражник: …]
Высушенный скелет, обтянутый кожей, грохнулся на хрустящий снег.
[Тава: …]
Громадные чёрные рога, слепленные чем-то наподобие паутины, начали медленно уменьшаться, прячась под чёрными локонами волос.
[Тава: …]
В последний раз взглянув на обезображенную морду стражника, Тава двинулся во дворец.
[Тава: …]
***
[Тава: …]
Понятно, что Тавагото не совсем уж тупой, и он давно уже осознал, что у него были какие-то способности. Какие именно, правда, он до сих пор не понял.
[Тава: …]
Он мог высасывать жизнь из противников… Воскрешать кого-нибудь каким-то невероятным образом… А теперь, как оказалось, ещё и уворачиваться от ударов…
[Тава: …]
На самом деле, аптапаро было даже страшно думать о своей способности. Ему по какой-то причине казалось, что реши он что-нибудь или скажи — и вся эта чудодейственная, свалившаяся с неба сила просто исчезнет.
[Тава: …]
Прямо сейчас зверолюд шагал по первому этажу дворца.
Здесь было довольно пыльно: всё-таки в нём никого не было уже несколько дней, из-за того, что Верфиниций его закрыл. Закрыл, к слову, очень странно: все окна были открыты, так что не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы додуматься пролезть через них внутрь.
[Тава: …]
В тёмных коридорах было абсолютно тихо, разве что иногда послышивались постукивания оконных створок об каменные стены.
[Тава: …]
Слегка пошаркивая босыми ногами об мраморный пол, меж дверей медленно шагал зверолюд.
Он прекрасно понимал, что во всём дворце никого не было, но банальный инстинкт самосохранения не позволял ему действовать рискованно (хоть он несколькими минутами ранее и вступил безоружным в схватку с целым стражником).
[Тава: …]
Зачем же он вообще посреди ночи попёрся во дворец?
На самом деле, это было связано с его совсем недавними словами.
[Тава: …]
«Да, я понимаю, что я не приложил никаких усилий для этого… Я ещё не заслужил вашего признания…» — такие слова он произносил несколько часов назад перед белокурой девушкой со слегка выпирающими передними зубами.
[Тава: …]
Да, хотелось бы, что спасение принцессы тут же влюбляло бы её в этого принца, но ведь Тавагото…
[Тава: …]
Он даже не был принцем. На самом деле, он воскресил свою возлюбленную абсолютно случайно, из-за чего какой-то гордости или надежд на признание со стороны Бернадет попросту не было.
[Тава: …]
Зверолюд понимал, что доверие (не то что любовь) надо заслужить. Сама она с неба не свалится.
[Тава: …]
Именно поэтому он хотел вызволить Максимилиана де Вельфора, старого друга Бернадет, из плена.
[Тава: …]
Всё, что он помнил, так это образ этого потерянного и, наверно даже, умершего внутри человека. Те червоточины вместо глаз, резкие и механические движения, неконтролируемые мочеиспускания, казалось бы, стойкого человека… Всё это не могло не отложиться у него в памяти.
[Тава: …]
Только вот маршрут к комнате с этим заключённым, как на зло, в его памяти не отложился.
[Тава: …]
В очередной раз вглядываясь сквозь темноту и пытаясь хоть что-то понять по абсолютно одинаковым дверям, юноша перешагивал один коридор за другим.
Ему хотелось бы попросту зажечь свечу или ещё что-то подобное, чтобы упростить свои описки, но это опять же было очень рискованно при условии того, что в дворце кто-то да, может быть, и был.
[Тава: …]
Очередная дверь, очередной коридор, очередной поворот, очередной мраморный пол.
[Тава: …]
Очередной угол, очередной подсвечник на стене, очередной гобелен, и очередная две..
[Тава: …!]