Это моя игрушка

— Спала…

Я попыталась ответить ему, но… в этот самый момент Авель резко развернулся и… отвесил мне пощёчину.

Удар получился довольно ощутимым. Я не устояла на ногах. Стало больно. Коснулась ладонью щеки. Но физическая боль не шла ни в какое сравнение с болью моральной… да… такого я от этого идеального с виду мужчины не ожидала. К слову, агрессия Авеля тут же сошла на нет. Он опустился рядом

— Катя, Катя, прости!!! Прости, я не хотел этого!!!!

Его рука коснулась моей щеки, я отпрянула от него, как от чумного, уперевшись спиной к спинке дивана

— Не трогай меня!!!

Зажмурилась… обхватив руками колени…

Затем вскочила на ноги и понеслась прочь из его дома…

26

«Притворяться счастливой, натянув широкую улыбку, было гораздо проще, чем признаваться самой себе, в какое эмоциональное дно ты загнала себя… Катерина»

«Женщина не может быть счастливой без любви, — я поджала под себя коленки, как будто хотела превратиться в сжатый крошечный узелок, спрятаться в ракушку. Авель… подонок! Но я была очень-очень счастлива, когда он обнимал меня, когда мы были вместе, когда его руки касались моих, когда его лицо такое родное и красивое И никакой мужчина не мог бы заменить мне этого огромного счастья. И такой подлости я от него не ожидал. Совсем-совсем не ждала. Он разбил мне сердце… Уничтожил и просто добил…

Каин. Всё из-за него. Хотя, с другой стороны, он мог вести себя как угодно, но это не повод для Авеля распускать руки, никто не заставлял его. Он ударил меня и этому нет оправдания. Каин… его признание многое значило бы для меня, если бы не эта капля яда в бочке с мёдом… его те слова в номере… признаюсь честно произвели на меня неизгладимое впечатление. И если бы не последствия в лице «мести» Авеля, возможно я бы взглянула на его брата другими глазами, но… нет. Я думаю нет…

Мне больно морально… я растоптана и просто уничтожена… Телефон, что лежал рядом на столике громко запиликал. Рукой взяла его, провела по дисплею пальцем. Очередное смс от Авеля. Двадцать один пропущенный, входящий звонок… Сколько ещё интересно он будет писать и звонить мне, пока не поймёт, это не имеет больше никакого смысла. Я не отвечу ему, никогда. Всё закончилось. Я больше не их глупая игрушка, с того самого момента, как он ударил меня, я осознала, насколько глупой и легкомысленной была

Глупая игрушка, которая получила за то, что не подчинилась. Я не могу, не должна продолжать это. Надо иметь хоть каплю гордости, и оборвать эти больные отношения. Вышла в прихожую, в двери стучали, звонили. Я подошла к коричневой кожей обитой двери, и посмотрела в глазок. Да, сомнений не было. Это Авель. Нет, я не настолько глупа, чтобы впускать его. Тихо спросила через двери

— Что тебе надо, Авель? Зачем пришёл?!

Голос за дверью казался убитым и… пьяным.

— Открой, пожалуйста… Катя, давай поговорим

Голос ломался, я вся дрожала, и не в страхе дело. Он не ударит снова, просто не посмеет, не сейчас по крайней мере. Меня трясло от злости и от разочарования в этом человека. Я понимала, что совершенно не знаю Авеля, не знаю, на что он на самом деле способен. Взяв себя в руки, прошипела, в отчаянии сдержаться и не заплакать: — Уходи отсюда. Нам не о чем больше с тобой разговаривать.

— Ошибаешься, нам нужно поговорить!

— Ты поднял на меня руку. Такое не прощают. Между нами всё кончено, прощай.

Авель резко ударил по ту сторону двери так, что я вздрогнув, отшатнулась от неё.

— Я никогда не прощу себя за это! Катя, это не меняет того, что ты — моя жизнь. Ты мне нужна… пожалуйста… открой… Катенька… Открой, пожалуйста!!! Давай поговорим!!! Я и пальцем не трону тебя, просто выслушай меня!!!

На глазах выступили слёзы, я не могла сдерживаться больше, боль, что была во мне оказалась сильнее чувства гордости или осторожности. Я разрыдалась, повиснув на дверной ручке, прижалась спиной к двери и сползла вниз… обнимая коленки, прошептала

— Уходи… просто уйди… я не могу, Авель… ты… был всем… я действительно тебя любила… мне очень больно слышать тебя, уйди… прошу просто уходи…

Голос Авеля по ту сторону ломался, он кажется сейчас сойдёт с ума от злости, обиды и возможно чувство вины убьёт его… Он снова постучал в дверь.

— Пожалуйста… пожалуйста…

Я просто закрыла уши ладонями и рыдая спрятала лицо в коленях… так больно и морально тяжело мне еще не было…

Не знаю, сколько прошло времени, но когда я морально и физически пришла в себя, посмотрела в глазок — пусто. Под дверью никого не было. Прошло ещё несколько дней моего вынужденного заточения, которое оказалось не сколько физическим, сколько моральным. Я если честно, то уже потеряла счёт дням, которые провела в уединении. Кажется не дни, а недели проходили… я сидела дома, только пила воду, чтобы не помереть от обезвоживания. Мне было всё ещё тяжело морально. Я пребывала словно в прострации.

После разговора с дедом, я пришла в себя. Мы обозначили план моей дальнейшей жизни. Он поддержал меня, предложив интересный проект… Очередной звонок в дверь, и я посмотря в глазок, увидела по ту сторону… совсем не того, кого ожидала найти на лестничной площадке. Прошептала устало:

— Уходите… босс, вас только не хватает…

— Ты сидишь дома почти месяц! На звонки не отвечаешь, на связь не выходишь, я должен бы уволить тебя, но оформил месяц отпуска. Катерина Ефимовна, отпуск закончился официально сегодня, завтра жду вас на работе.

— Да пошёл ты, Каин Рустамович Зверев! Я увольняюсь.

Каин ударил по двери, и я услышала: — Он тебя обидел?! Накричал? А я говорил, что он не такой каким ты его считаешь!

Кажется, у меня начиналась дикая истерика… я громко рассмеялась, открывая двери и улыбаясь прошептала, наконец, дав выход эмоциям:

— Он меня ударил. Уверена, ты счастлив, это ты всё подстроил.

Лицо Каина побледнело, вытянулось и он едва шевеля губами прошептал:

— Что, Авель сделал?

— Ударил меня, уверена, если бы он узнал о «настоящей» измене, убил бы, прямо там, в лесу.

Каин громко выругался, сжал кулак и с силой врезал в стену, на пол осыпалась штукатурка. Повернулся ко мне

— Почему молчала столько времени?! Я его убью голыми руками!

Я рассмеялась: — Можете убить друг друга, если хотите, мне плевать. Я получила такой урок, что в жизни не забуду. Прощай!

Хотела закрыть двери, но Каин, выставив вперёд ногу, протиснулся в квартиру. Наступая на меня, впечатал собой в стену, я закрыла глаза, ощущая себя слишком беззащитной перед ним.

— Говори, что хотел и уходи.

Холодная рука скользнула по дрожащей щеке, смяв, приласкала нижнюю губу…

— Я сейчас уйду, не бойся. Но, вначале нам нужно обсудить кое-что. Завтра утром я полечу в Болгарию, примерно на месяц, но это решение нужно принять сегодня.

— Что ты имеешь в виду?

— Ребенка, который может появиться на свет после той ночи, в лесу… мы оба знаем, что всё случилось спонтанно… и о защите никто из нас не подумал.

Грубовато ответил Каин. У меня перехватило дыхание. Я резко отскочила в сторону, в смятении обхватив руками плечи.

— Я не… я… Не волнуйтесь, господин Зверев. Мне от вас ничего не нужно, и уж тем более я не потребую, чтобы вы на мне женились. Брак меня не прельщает — даже брак с самим великим Каином Зверевым!

Он поджал губы, и в комнате повисла неловкая враждебная тишина. Пауза тянулась нестерпимо долго. Уничтожая крупицы тех чувств, что уже начав зарождаться, так и остались лишь угольками, пламя вспыхнув, увы, погасло…

— И тем не менее, Катя!

Процедил он наконец: — Я требую, чтобы ты меня известила, когда узнаешь.

Я в любом случае не собиралась этого делать, но сейчас я так морально устала, что не нашла в себе сил спорить. Каин продолжил: — Я хочу чтобы ты мне сказала, если у нас что-то получилось. Я привык отвечать за свои поступки.

Я согласно кивнула, понимая, что самое время оборвать все концы

— Послушай, тебе не о чем волноваться. Я приняла таблетку, как только оказалась дома… всё нормально. Эта проблема решена. Но даже если что-то будет не так, я сама решу эту проблему. Не бойся.