Страница 44 из 46
Глубина — два с половиной метра и в три каждая из сторон.
Яма доверху забита мертвецами.
Те из убитых, кто показался Мертвому богу наиболее перспективным уже покачиваются рядом в облике относительно человекоподобного подвида гулей — тощих лысых индивидов с пустыми глазницами, тремя сантиметрами клыков и аккуратным маникюром в виде зазубренных крючьев когтей. Темно-бурая шкура — наслоение выгоревших мышечных волокон, ссохшейся плоти и проступающих частей скелета, словно достаточно разложившийся труп как картошку запекали в исполинском костре.
Умертвие, что заведует всеми подразделениями, отвечающими за сбор, транспортировку и укладку тел, Ноль, стоит у самого края. Рядом несколько еще живых, что сдавленно мычат в кляпы из старых тряпок, давясь слезами и соплями. Ничтожества…
Мертвецов сноровисто выгружают, после чего не слишком-то аккуратно бросают на гребень рукотворного холмика остывающего мяса. Режутся глотки смертных и кровь под мерный речитатив Ноля низвергается на бледные, равнодушные ко всему и вся лица.
— СПАСИ, НО НЕ СОХРАНЯЙ.
Едва заклинание и молитва Темным богам завершилась "гробовщики", вооруженные лопатами, умело закидывают покойников комьями сырого чернозема, вперемешку с порубленными корнями, мусором, сгнившими листьями и травой.
Скоро, очень скоро, поддавшись разъедающему все и вся дыханию Смерти тела начнут плавится подобно свечному воску, соединяясь в единое целое, чьи кости станут прочнее металла и которые по итогу вывернет наизнанку, образовывая чудовищный шипастый панцирь мутировавшего моллюска-людоеда.
Мертвый пока не может контролировать тварей ранга Костяного Ужаса, но что мешает ему зародить семя рождения богомерзкого исчадия лабораторий некромантов с легкой, полупрозрачной мыслью, что вот в том направлении есть еда?
Жди, Архангельск, к тебе уже идут.
Глава 27. За Монолит, братья!
Я слабое, ранимое, милое, беззащитное, романтичное и очень-очень скромное существо, которое вырежет всю твою семью, если ты не дашь мне спокойно погонять в GTA.
— Нар Отец Монстров
Рост в метр, узкоплечее и горбатое с узкими костяными лезвиями, проступающими сквозь блеклую шелушащуюся шкуру вдоль всего позвоночного столба. Сплюснутый бугристый череп с глубоко посаженными белесыми глазами и вытянутой вперед пастью, треугольники клыков. Гибкий хвост, вывернутые в обратную сторону коленные суставы и волочащиеся по земле худые передние лапы, украшенные хищными пауками растопыренных когтистых ладоней.
Когда-то это было собакой.
Евген до недавнего времени считал себя полностью адекватным, нормальным, вменяемым и психически стабильным представителем человеческого социума.
Что из особо интересного он мог о себе поведать?
Что может при случае и доле везения выбить особо наглым представителям урко-быдло контингента пару зубов?
Что ему нравятся продукты безумной фантазии японско-корейского мультипликационного конвейера?
Что имел рваную челку едко-зеленого цвета, двухкомнатную квартиру, татуировку в половину плечевого сустава и неплохо оплачиваемую дистанционную работу в не самом зашарпанном городе?
Что он любил слащаво-беззубую попсу вперемешку с кальяным рэпом?
Или может, что у него был лютый стояк на стройных мулаток, что на главной странице его аккаунта PornoHub умело работали пухлыми губками?
Давайте будем честными, это все как-то меркло по сравнению с тем фактом, что его верный спутник жизни, добродушный и жизнерадостный песель Гусь, более известный, как "До вас доебусь", смешавший в своих венах древние родословные немецких и кавказских овчарок с грязной примесью особо лютых дворняг, отправился в Вальгаллу, пав в неравном бою от какой-то экзотической болячки, уничтожить которую не помогли даже дорогие прививки в вет-клинике.
Были слезы.
Была боль.
Была истерика.
И была сломана рука ублюдка двумя этажами ниже, что посмел в радиусе километра от Евгена спиздануть, что так этой шавке и надо.
Запомните, в мире не так много вещей из-за которых среднестатистический мужчина, воспитанный в скрепно-традиционном обществе, будет рыдать, как последняя сука. И хоть по Жеке не скажешь, что его напутствовали по большей части ремнем, ибо "нас вон били и ничего, нормальными людьми выросли", какой-то частью своего нутра он примыкал к этой прослойке общества. И не приведи Темные боги, триггернуть их в такой момент. Последствия порой бывают куда страшнее, чем от обладателей пресловутого взгляда на две тысячи ярдов и вьетнамских флешбеков.
Родители и сестра собственноручно вычеркнуты из жизни еще пару лет назад.
Из относительно близких товарищей осталось лишь несколько человек, коих Судьба разбросала по разным городам.
И только Гусь всегда был рядом.
В любой, даже самый отчаянный, печальный и тоскливый момент жизни.
Настоящий друг.
Наверное, это не нормально, когда ты пьешь вискарь рядом с трупом своего домашнего питомца, хрипло подпевая нестареющей классике в лице "Две тысячи баксов за сигарету". Да, это не та музыка, которая нравилась Евгену, но… что подойдет лучше в настолько дерьмовый момент?
Мой старый друг, его со мной нет много лет,
Но память вдруг ударом в бок напомнит как
Он мог летать, когда смотрел на монитор,
Любил мечтать и на спор мог легко отдать…
2000 баксов за сигарету, и даже пол-жизни не жалко за это,
Чуть-чуть покурить, и до рассвета будем летать, чтобы снова отдать
2000 баксов за сигарету, и даже пол-жизни не жалко за это,
Чуть-чуть покурить, и до рассвета будем летать, чтобы снова отдать
2000 баксов за сигарету, и даже пол-жизни не жалко за это,
Чуть-чуть покурить, и до рассвета будем летать, чтобы снова отдать
2000 баксов, 2000 метров, 200 минут ещё до рассвета,
20 секунд чтобы решить, 20 секунд
Боль.
Тоска.
Печаль.
Уныние.
Опустошенность.
Бессмысленность.
Безнадежность.
Безысходность.
Пустота.
Выгорание.
Суицид.
Но в какой-то момент…
Евген в начале подумал, что сходит с ума.
Но нет.
Гусь исчез, сменившись горкой выпавшей шерсти и этим лысым… нечто.
Парень был слишком в говно, чтобы внятно анализировать происходящее, а посему, спустя еще несколько глотков превращение своего четвероногого кореша в чертово исчадие Преисподней принял без вопросов. Даже поиграть с ним пробовал, что привело к ряду интересных открытий.
Во-первых, это так же, как и "До вас доебусь" воспринимал Евгена никак иначе, как маму, папу, братьев и детей в одном лице, стараясь всеми фибрами своего уродливого тела выказывать любовь и заботу, поднося банки с пивом, закусь и что-нибудь еще.
Во-вторых, на него по разному влияли жанры музыки. Тяжеляк уровня "Ca
Ну и в последних.