Страница 5 из 66
Внешняя пустота базы, оказалась обманчивой. Некромант, и немногие выжившие игруны, попытались дать нам решающий бой у здания казармы. Удивительно, но мертвяки, оказывается, умеют вести себя тихо и довольно разумно. Хотя весь мой прошлый опыт говорил, так не бывает, зомби шумят, они всегда шумят. Мертвое мясо не боялось переломов и боли, прыгая с третьего и четвертого этажа, они зачастую промахивались, но некоторым из них удалось — таки дотянуться до живых. Четверо бойцов погибли моментально, еще трое были на грани, в ход шли скрытые резервы и воля к жизни. По какой-то причине, зомби, нанеся страшные раны не стали добивать резервные хиты бедолаг, оставляя истекать их кровью. Они воспринимают окружающий мир как то по — другому? Их цифровое зрение дает отличную от моей картинку, или же странный дебаф это знак инфицирования? Обреченные на гибель от потери крови восстанут такими же? На сей счет, точной информации не было даже в центре, только гипотезы, которым зачастую грош цена.
Но все это уже было агонией, бесплотными попытками защитить нечто ценное. То, что мной воспринималось как ослепительно белый шар в подвале казармы. То, что давало силы и при этом чувствительно жгло затылок. Чем ближе подходил к этому источнику, тем сильнее было ощущение всепоглощающей силы. Без каких либо раздумий о возможных последствиях, восполнял полный боезапас к опустошителю, роняя на землю полные коробы. Иногда даже спотыкаясь об них, настолько распирала заемная мощь и власть над энергией. Товарищи по оружию, не имеющие таланта к силе, смотрели на это с нескрываемым опасением и некоторой долей удивления, те которые были посмелей — с нескрываемым интересом и завистью. Причем не только на меня. Во многом благодаря Антону, засада игрунов не удалась, его живые ростки гранаты, оплетали мертвецов за пару секунд, и более того, ожившая кукла, активно сражалась на нашей стороне. Справедливости ради надо сказать, что разведгруппа, посланная вперёд, вовремя заметила признаки не жизни, успев предупредить об этом остальных, правда ценой собственной жизни. Их крики вывели из эдакого транса меня и остальных эМ спецов.
Странное состояние, понимать, что с каждым воздействием, с каждым шагом в сторону источника, приближаешься к чему — то запретному, к смертельно опасной тайне, и все одно продолжать это делать. Такая малая цена, головная боль туманящая рассудок, сочившаяся кровь из носа, ушей и уголков глаз, в обмен на почти божественную силу. Как же жаль тех, кто не видит это чудо, кто не ощущает чувство безграничной свободы и воли. Своей, священной воли, препятствовать которой есть суть грех, святотатство и кощунство одновременно. Однако такой сумасшедший нашелся.
Конопатый парень, лет двадцати, в костяном доспехе, нес шар из жидкого золота. Он дерзнул считать свою волю ваше нашей, нет- выше моей! Да как он смел презренный, как ему в голову могла прийти такая мысль — взять своими грязными руками это чудо из чудес, это зерно силы дарованной мирозданием земле? С этим непотребством требовалось разобраться как можно скорее, не след кому попало марать силу своими хотелками!
Очередь из опустошителя, выпущенная с трех метров, пробила не только белоснежную защитную сферу некроманта, не только оборвала жизнь возвращенца, но и очистила сознание от наваждения. Время в последний миг почти остановилось, явив взору настоящую картину происходящего. Настя, волосы которой обратились в натуральные языки пламени, а вместо глаз были раскалённые угли, жгла всех, кто был у нее на пути, не разбирая, кто свой кто чужой. Антон, решивший, зачем то попробовать обратиться деревом, и уже почти завершивший метаморфозу. От человека в нем осталось половина предплечья и лицо, выступающее из коры. Сергей, сидевший в позе лотоса с закрытыми глазами и легкой улыбкой. При этом он отгородился синим сотовым барьером от внешнего мира. Бойцы, как ветераны отряда Михолапа так и простые пехотинцы, остервенело ведущие огонь по некроманту и его миньонам. И главное, желтый шар в оправе стилизованной под пауков держащих своими лапками его, расколотый случайным попаданием тяжелой пули, калибра тринадцать и пять, усиленной стихией воздуха. Не совсем обычные завихрения воздуха вокруг пули и белесый инверсионный след тому доказательство. Твердо уверен, обычная пуля даже такого большого калибра, не причинила бы урон этому артефакту. Только благодаря пассивному таланту удалось пробить защитное поле и разрушить шар сил. Вся эта картина, навсегда была выжжена в памяти последующим взрывом. Мгновение и воздух устремился в трещинки артефакта, но только для того, чтобы в следующий миг, вырваться с утроенной силой обратно. Калеча тела людей и шрамируя мать землю, образуя на ее поверхности новую зону нестабильности.
Глава 7. Вторник. Крупнорогатый. Бейкруши.
Рогатый крыс, был не только самым щедрым на опыт, но и самым богатым из всей шайки. Именно из-за него, влип в самое настоящую задницу. Надо было покидать все, что найдётся в рюкзак, да сматывать удочки пока не поздно, но нет ведь. Решил покопаться, откинуть непотребное, и как результат, дождался на свою голову подкрепление.
Всю улицу заполонили гиены, по-настоящему проблемные противники. Несмотря на довольно скромный двадцатый уровень и плохенькую экипировку, они обладали весьма неплохим запасом хитов, в среднем около двух сотен с хвостиком. Особенно были неприятны те, кто был облачен в жесткие кожаные кирасы, их атаки ко всему прочему пробивали мою зеленую шкуру. Впрочем, они же имели и более достойный лут, чем странно пахнущие хламиды. Один такой кожаный доспех, рассматривал в качестве возможной замены бронежилета, как раз перед самым появлением собакоголовых и крысюков. Вроде бы броник должен давать больше защиты, однако кожанка превосходила по защищенности от колюще режущего оружия, и в отличие от бронежилета несла хоть какие-то дополнительные характеристики. Плевать мне в общем- то на плюс три к ловкости и духу, но в обманно спокойно обстановке с умным видом чесал затылок, брать или нет. Смущало в возможно новой броне, лишь отсутствие строки защита от огнестрельного оружия. По умолчанию, скорее всего гордая единичка, против целых двадцати у броника. Вот только привязать ведь эту характеристику не к чему, возможности быть подстреленным планировал избегать и далее, а является ли защита от стрелкового оружия полноценным эквивалентом, не известно. Ну да вновь прибывшие решили дать мне много информации к размышлению. И первый вопрос, который я себе задал, увидав их, а не дурак ли я.
Самые хитрые и ловкие крысюки, забравшиеся на крыши гаражей решив расстрелять меня из арбалетов, тут же притаились, потеряв пятерых товарищей. У арбалетчиков, несмотря на их чуть более высокие, двадцать пятые тридцатые уровни, хитов было не более полутора сотен. Последние семь патронов оставшиеся после первой, в общем, молниеносной стычки, были израсходованы по назначению. Два правда отправил, что называется, за молоком. Ну да и небо с ними, с моралью у крыс было дело швах, напугать их ничего не стоило, главное не загонять в угол. И на некоторое время, арбалетчики исчезли из виду. Гнолы, те самые собакоголовые, тоже не бог весть какие храбрецы, но на фоне своих серых товарищей, настоящие герои без страха и упрека. Ко всему прочему, от них воняло умеренно, всё ведь познается в сравнении.
Давать мне время на размышление, или тем паче ввязываться в длинные пристрастные разговоры, противник не стал. Едва успел закинуть Ярыгина в кобуру, да перехватить посеребрённый шестопер, найденный у рогатого главаря. Как противник уже успел сорвать почти пять десятков разделяющих нас метров. Первый удар, он завсегда самый сильный, но ничего выдержал его, прижавшись левым боком к железным гаражам. Треск щитов, лай гиен, и мерзкий писк крыс смешались в таранном ударе, а после музыка битвы пошла своим чередом. Непроизвольное хеканье при замахе, короткий чавк шестопера врезавшегося в тело жертвы, и булькающей звук очередного подыхающего собакоголового. Базовый урон трофейного шестопера, не сильно отличался от урона обычных, шестоперов из сырого железа, но и разница две единицы значений минимального и максимального урона, тоже хлеб. А повышенный урон по целям имеющих отношения к мертвецам и тьме, вкусное и пожалуй очень важное дополнение.