Моя (чужая) жена

— Игорь, вот вы где. Я как раз вас ищу. Хотел обсудить один момент…

Он подходит ближе, косится на меня и прокашливается, давая понять, что хотел бы поговорить без свидетелей.

А я что? Я только за.

— Добрый день, Иван Максимович. Ну, я пойду, не буду вам мешать.

И спешу скрыться за зданием.

До ближайшей аптеки пара кварталов. Решаю не терять время и позвонить Звереву, пока иду.

Он берет трубку почти сразу.

— Руслан, здравствуйте еще раз, это Катя. Я по поводу своей проблемы.

— Я узнал. — И сразу переходит к делу: — Скажите, когда вы должны встретиться с Кириллом?

— Завтра. И завтра же должна отдать первую часть суммы.

— Я понял. Скиньте мне сообщением всю информацию, которая у вас на него есть.

— Хорошо. А мне что делать? Встречаться с ним?

— Если все так, как я думаю, то… Ладно, не будем загадывать. Скорее всего, поедем на встречу вместе.

Я запинаюсь на ровном месте. Вместе? Э-э-э… В итоге выдавливаю:

— Хорошо.

— Я наберу вас завтра, чтобы обговорить детали.

Руслан кладет трубку, а я пытаюсь переварить наш разговор. Я-то думала, он перепоручит мой вопрос кому-то другому, а не станет вмешиваться сам.

Во дела…

Ладно, помощь есть помощь, не мне ставить ему условия или тем более отказываться.

Я все ближе к аптеке, вон и мигающий плюс видно.

Чем меньше метров до здания, тем больше я нервничаю. Пульс ускоряется, а шаги сами собой становятся короче. Застываю метрах в десяти от входа, глубоко дышу.

Давай, Катя, это нужно сделать так или иначе.

Спустя пять минут я расплачиваюсь, убираю тесты в сумку, иду к выходу.

Открываю дверь в сопровождении звука колокольчика, что висит сверху, и столбенею.

Прямо передо мной стоит та, встретить кого я ожидала меньше всего — Маша. Тем более мы не виделись с моего дня рождения. Ее глаза при виде меня округляются не меньше моего.

Сходила Катя в аптеку, называется…

Катя

Так и стоим, пялимся друг на друга.

Боже, ну почему именно сегодня, почему сейчас?

Я и так на пределе, и так нервничаю донельзя. Внутри словно сжатая до максимума пружина, еще чуть — и рванет. Слава богу, столкнулись на выходе, и Маша не успела увидеть, что именно я покупаю.

Ловлю себя на малодушном желании — попросту сбежать, отсрочить разговор. А лучше — вообще больше никогда не видеть Машу.

Все, что я чувствую, глядя на нее, — омерзение. Омерзение и жуткая, раздирающая боль от предательства. Мне больно вдвойне, ведь так со мной поступил не незнакомый мне человек, а родная сестра!

К тому же она совсем не чувствует себя виноватой. Вон как подбоченилась, скрестила руки на груди, а во взгляде — ненависть. Такая неуемная, что выжгла бы во мне дыру, а то и спалила к чертям собачьим, если бы это было возможно. За что она меня так ненавидит и как я могла не замечать этого раньше?!

Пусть уже правда уезжает из города. И лучше так далеко, насколько возможно. Крайний Север — в самый раз для нее. Воркута, например. Пустеющий город. Пусть захлебнется своим ядом там, в одиночестве.

Сестра продолжает сверлить меня взглядом, и мои ноги прирастают к полу. Я волевым усилием делаю шаг вперед, задевая Машу плечом, и выхожу на улицу, поворачиваясь к ней спиной.

Ее голос сочится издевкой:

— Что, даже не поздороваешься со мной?

Я медленно разворачиваюсь к ней и приподнимаю брови. Ага, ты еще обняться предложи и все забыть!

— Ну, как у тебя дела? — продолжает подначивать меня сестра.

— Ты мне никто, чтобы я перед тобой отчитывалась!

— Фи, как грубо. Ты ж моя сестричка, — ядовито выплевывает она.

— М-м, что-то ты об этом забыла, когда спала с моим мужем!

Упоминание Игоря производит на Машу прямо-таки волшебный эффект, она бесится так, что аж ноздри раздуваются.

— Рада, да, что Игорь со мной порвал и хочет быть с тобой? Ну, радуйся, радуйся.

Меня аж распирает от злости. Вот маленькая дрянь! Радуйся? Это так она все видит? Что я живу и радуюсь?

— Я сама решу, что мне делать, — цежу сквозь зубы.

— Ну конечно! Ты же у нас такая умная! Ты что, правда думаешь, что лучше меня, что ли? — разъяренно бросает Маша.

— Думаю. Хотя бы потому, что мне бы и в голову не пришло так поступить с родной сестрой!

— Святоша нашлась, — всплескивает руками она. — Ну, давай, радуйся, пока можешь. Ты просто ничего не знаешь!

Я недоуменно хмурюсь.

— О чем ты? — интересуюсь вкрадчиво. — Просвети меня: чего же я не знаю?

Однако в ответ сестра выдерживает театральную паузу, кривится, затем ехидно улыбается, гаденько язвит:

— Не всем дано быть мудрыми. Некоторые не видят дальше собственного носа.

И такая ее улыбка подлая, такая мерзкая, что по позвоночнику бежит холодок.

А еще не надо быть семи пядей во лбу, чтобы прочитать подтекст: Катя, я кое-что знаю, но тебе не скажу. Уточнять толку нет, все равно не сознается.

Я прищуриваюсь, окидывая Машу полным презрения взглядом:

— Зато ты, я посмотрю, мудрая? Такая мудрая, что все, на что тебя хватило, нагулять ребенка от чужого мужа? Дура ты набитая, вот ты кто. На чужом несчастье счастья не построишь.

— Ой-ой, какие высокопарные речи! Другого ничего придумать не могла? — фырчит Маша.

— Ты убедишься, что я права, когда останешься совсем одна. А так и будет, вот увидишь!

Сестра краснеет и морщит губы с отвращением, но я уже все сказала. Разворачиваюсь и делаю несколько шагов, слыша позади ее оклик:

— Это ты останешься одна! Кому ты на фиг сдалась?!

Я продолжаю спешить вперед, ощущая на свой спине испепеляющий взгляд Маши. В голове аж шумит, сердце снова бьется как умалишенное.

Как можно быть такой жестокой, бездушной? Так ранить словами?

И мало того, явно считать себя правой?

Меня колотит от перенапряжения, и я немного успокаиваюсь, только когда заворачиваю за угол. Перевожу дыхание, держа руку у сердца. Стою так несколько минут, а мозг жужжащим шмелем бомбардирует мысль: что Маша имела в виду, когда сказала, что я ничего не знаю?

И не знаю о чем именно? Об Игоре? О ней? О ней и Игоре? Обо мне?

А-а-а! Мозг начинает закипать. Мало мне проблем, еще подвезли.

Может, она просто хотела вывести меня на эмоции? Что ж, у нее получилось. Меня начало колбасить лишь от одного ее вида, что уж говорить о разговоре.

Я снова быстрым шагом иду вперед, воскрешая в памяти позу и интонации сестры. В итоге прихожу к однозначному выводу: Маша точно сказала это не ради красного словца.

Значит, я обязательно выясню, что она имела в виду.

Глава 23. Режим ожидания

Катя

Наконец-то рабочий день закончился, и я выруливаю со стоянки.

Почти сразу звонит телефон. Подруга. Единственная, кто в курсе всего, что со мной происходит.

Я включаю громкую связь, отвечаю:

— Привет, Ань.

— Привет. Ну, как ты? Поговорила с Русланом?

— Поговорила.

Рассказываю ей о встрече с Русланом, о том, что он предложил помощь и с Кириллом, и с разводом. Заканчиваю:

— Ароеву я уже позвонила, отменила встречу. Ты прости, что так получилось, ты ж его дернула, а я отказалась в итоге.

— Ничего страшного, переживет. Ну Зверев, ну молодец! Вот это я понимаю, деловой подход. Кать, он точно на тебя запал.

— Ага, — вздыхаю я.

— Кхм, — осторожничает подруга, — не слышу в голосе радостных ноток. Он что, тебе совсем не нравится? Я нашла его фотки в инете. Породистый мужчина.

— Да не, почему. Внешне очень даже нравится. И голос нравится, и как себя ведет. Не в этом дело, Ань. Не до Руслана мне, — шмыгаю носом.

— Та-а-ак… — Представляю, как подруга крепче сжимает телефон, превращается в одно большое ухо. И точно, через секунду она взбудораженно заявляет: — Что такое, а ну колись!

— Я сегодня виделась с Машей. Нечаянно столкнулись в…

Договорить не успеваю, Аня чертыхается.