Соловьёв, я тебя ненавижу!

Всё равно вот-вот будет соревнование между школами, и я был уверен, что наша команда надерёт всем задницы.

И, может быть, Иванова взглянет на меня иначе…

Эпизод 12: Неприятный сюрприз

Иванова

На удивление третий день в новой школе прошёл относительно спокойно. Соловьёв никак не проявил ни одного знака внимания, и я немного расслабилась. Похоже, ему надоело бегать за девушкой, которая плевать на него хотела.

Ну, или не совсем… Похоже, вчера я дала слабину, позволив ему прогуляться со мной до дома. Почему-то наедине он показался мне другим. Не позёром, а другим. Наша перепалка чуть не привела нас к поцелую, и я не знаю, как бы среагировала бы на это.

Я приготовилась дать ему знатный отпор, сказать, что мне всё это не нужно, если парень в очередной раз увяжется за мной. В конце концов, сейчас мне было важно моё будущее поступление и учёба.

А не интрижка на пару свиданий. Я – не одноразовая девушка.

А после уроков Соловьёв и вовсе пропал. Мне стало гораздо легче, когда я поняла, что он смылся, и мне не придётся отбиваться от его ухаживаний.

Вот только то, что произошло со мной дальше, ни в какие рамки не лезло. И это было чертовски нервозно. Напугало до чёртиков, потому что я думала, что это конец, и я вот-вот умру.

Это случилось, когда я собирала вещи у шкафчика. Я уже успела накинуть куртку, как вдруг мне на голову надели мешок.

Взвизгиваю, пытаясь выбраться. Тщетно: несколько рук крепко держат меня. Вскоре я чувствую движение: меня куда-то тащат. Но что со мной могли сделать в школе?

И вообще, почему это произошло? Почему эту странную компашку никто не видит? Почему меня никто не спасает? Где взрослые? Где учителя?

Визжу, надеясь, что хоть кто-то меня услышит.

– Тише ты! – незнакомый женский голос кричит на меня и зажимает мой рот так, что я не могу дышать. – Не заткнёшься, задушу!

Мгновенно затыкаюсь. Кислород мне нужен. Я хочу жить!

Страх овладевает моим телом окончательно, и я просто не могу пошевелиться.

Мешок с меня снимают в каком-то старом и странном подвале. Здесь никого нет и стоит полная тишина. Вижу моих похитительниц: все мои новые одноклассницы.

Одна из них, самая модная, Вика, кажется, зло смотрит на меня:

– Кричи, сколько влезет. Здесь тебя никто не услышит. Здесь обычно проходят занятия по труду, но сегодня их нет ни у кого по расписанию.

– Чудесно! – наигранно радостно говорю я. – А притащили вы меня сюда… зачем?

– Боже, какая же она тупая! Вроде отличница, а жизни не знает! – сплёвывает к моим ногам явная подпевала главной.

Я продолжаю лежать, стараясь не двигаться. И как эта троица рассчитала время, что никто меня в этой дурацкой школе не заметил?! Или всё-таки заметили, но не придали значения? Мол, дети, что с них взять – играют.

– Конечно, тупая, – согласно киваю я. Мне не хочется спорить с теми, кто может причинить мне боль. – Можете рассказать, что я сделала не так?

– Она ещё и издевается! – пищит другая девушка и пинает меня.

Взвизгиваю от боли, потому что её удар приходится аккурат на мою ляжку. Решаю помолчать, а то эти дуры могут избить и до полусмерти.

– Кто вчера гулял с Соловьёвым? – наконец, спрашивает Вика, тряся своими роскошными кудрями.

– Это он гулял со мной, – бурчу я. – Никак не хотел отвязаться. Я ему говорила, что он мне не интересен.

– Конечно! – теперь меня пинает Вика, а она ещё более безжалостна: удар приходится на левый бок, и я уже готова расплакаться от боли. – Кто ему глазки строит, а? Кто к нему подсаживается, а? Кто к нему в друзья добавился? – каждый вопрос она сопровождает пинком.

Это чертовски больно, но спасибо, что ни один удар не приходится мне на грудь. Вика или слишком глупая, либо хочет всего лишь запугать меня.

И ей это прекрасно удаётся!

– Ещё раз к моему Соловьёву полезешь… – подытоживает она, и девицы вновь начинают меня пинать.

Я начинаю плакать, потому что больно. Обидно. Неприятно.

– Это наше предупреждение. В следующий раз будет хуже.

Троица уходит, а я некоторое время лежу на полу, плача. Понимаю, что они не навредили мне, не затронули ничего важного. Даже за волосы не потаскали, и не тронули лицо. В общем, сделали всё так, чтобы осталось меньше следов.

Но унижения я наелась знатно. А ещё мне предстояло в незнакомой школе выбраться из подвала.

И это пугало. А ведь Ленка предупреждала! Она сама пережила нечто подобное на море от незнакомых девчонок. И я слушала её, думала, буду готовой, но нет.

Невозможно подготовиться к эмоциональному насилию.

Эпизод 13: Ненавижу тебя!

Иванова

Кое-как беру себя в руки, блуждаю по подвалу школы и наконец-то нахожу лестницу. Радуюсь, что она не заперта и выбираюсь на первый этаж пристройки школы. Я здесь ещё не была и совершенно не знаю, куда идти. Немного хромаю, но вскоре нахожу туалет, где более-менее привожу себя в порядок.

Нахожу шкафчики и облегченно выдыхаю: никто не тронул мои вещи, несмотря на распахнутую дверцу. Собираюсь и ухожу, хромая. Дома разрешаю себе разреветься, пока отмываю от грязи свои вещи.

Потом и вовсе сдаюсь и иду в душ. Обед не лезет в глотку, поэтому не ем. Закрываюсь в своей комнате и тихо вою.

Всего бы этого не было, если бы моя мама не перевела меня в эту дурацкую школу. Позволяю себе не делать домашку: просто не могу в таком состоянии. Слишком больно. Ненавижу себя, ненавижу свою жизнь, ненавижу решение матери, ненавижу Соловьёва.

 Забиваю на всё.

Родители приходят в районе шести вечера.

– Лизонька, что-то случилось? – обеспокоенно интересуется мама.

– Всё в порядке, – отмахиваюсь я.

Не хочу делиться с ней проблемами, потому что это закончится моими упрёками в её сторону.

– Ты все свои вещи застирала… вот я и подумала, – мама пытается докопаться до истины, но я слишком обижена на неё и слишком зла на новый коллектив, чтобы говорить ей правду.

– Я упала, мама. Там лужа замёрзла на асфальте, а я её не заметила и со всей силы шлёпнулась. Всё тело болит, – сочиняю на ходу, попутно жалуясь.

– Дай посмотрю, – она заставляет меня раздеться.

Мне чертовски больно. И боль эта душевная. Мне повезло: синяк отпечатался только один: на боку. Девочки всё-таки не сильно пинали, стараясь в первую очередь запугать, а не навредить. Мама верит мне, что я неудачно приземлилась.

Вечером она приносит чай с пончиками в постель, и я, сдавшись, заедаю боль углеводами.

Только мне это не помогает. Я чувствую, как обида и злость накрывает меня вновь с головы до ног. Я не могу никому пожаловаться. Не рискую написать даже Ленке, а то вдруг она заявится ко мне в школу и скрутит этих куриц? Она с нападением в её сторону справилась куда проще, без закатывания истерик. Просто выставила всех не в лучшем свете, после чего те негодницы получили знатное наказание.

Почему я так не могу? Почему я этого боюсь?! Ответ пришёл мгновенно. Эти курицы устроят мне очередную тёмную, а я совершенно не готова получать все шишки мира!

Вновь реву, родителям говорю, что от боли. Мама мажет синяк специальной мазью, даёт жидкую валерьянку и приносит чай с ромашкой. Даже становится как-то стыдно, что я так расклеилась.

– Ты её балуешь, – слышу разговор родителей за стеной.

– Ничуть. У крошки сдали нервы. Впереди трудные экзамены. Я сама в такие периоды срывалась в истерику из-за остывшего чая, – шепчет мать в ответ. – Не переживай. Завтра она отойдёт.

Хмыкаю. Взрослые. Готовы всё спихнуть на выпускные экзамены и «ЕГЭ» вместо того, чтобы увидеть правду. Чтобы узнать правду. Им достаточно того, что я им наплела. Всегда достаточно.

Впрочем, они оставляют меня в покое, и я радуюсь и этому.

Ночь выдаётся бессонной, и в час ночи я залезаю в соцсеть. Вижу наглую рожу Соловьёва в сети и, окончательно разозлившись, пишу ему короткую смс:

«Соловьёв, я тебя ненавижу!».