Ты мне никто

Только на одной фотографии завис надолго.

Половина лица скрыта букетом гортензий. Одни глаза.

Это мой букет. Фото свежее.

Уже прилетел лайк и коммент от какого-то гамадрила.

«Глаза цвета неба». Вот придурок, не мог поумнее что-нибудь придумать?

Ну, например, глаза цвета сульфата меди? Круто же, да?

Так и пишу. Пусть гамадрил гадает, что такое сульфат меди.

«Спасибо, меня еще никто не называл похожей на медный купорос».

Та-ак… Интересно, знала, или загуглила? В принципе, разницы нет.

Они очень красивые. Её глаза. На самом деле не синие. Голубые с оттенками сиреневого. Необычные.

Еще она зря осветлила волосы. Есть одно старое фото с реальным цветом. Красиво.

Она вообще красивая. Красота не броская, не яркая. Наоборот, очень нежная.

Я на таких особо внимания не обращал. Не нравились.

Раньше – нет. Вот эта конкретная – охренеть как да!

Пишу сообщение её брату – обещал помочь ему с одной темой, вроде договорился с ребятами, нужное «железо» найдут.

Глеб доволен. Благодарит. Но тут же присылает сообщение, мол, если я не так дыхну в сторону его сеструхи, мало мне не покажется.

Хочется пошутить, мол, коляской задавишь? Но понимаю вовремя, что это не очень хорошая тема. Просто отвечаю, что буду аккуратным.

«Мне она понравилась, брат, очень. Она у тебя красивая и чистая. Ничего плохого не сделаю. Если скажет, чтобы отвалил – отвалю.»

«Так быстро сдашься»?

Да уж, интересный вопрос.

Нет. Не сдамся. Почему-то уверен в этом.

Коршуновы так просто не сдаются! Мать до сих пор с удовольствием вспоминает как её отец добивался. Он, правда, по этому поводу молчит.

Не важно.

Я – Коршунов – готов не сдаваться.

Утром я приезжаю к её дому прямо из кофейни. С собой у меня раф и американо. И пирожные. И вкусные сэндвичи от шефа с цельнозерновым хлебом.

И маленький букетик васильков. Они ей тоже подходят. Тоже цвета медного купороса. Ну, почти…

На этот раз дверь открывает сама Селена. Смущается, щеки розовеют. Приглашает войти.

- Спасибо, зачем столько всего купил? Кашу ты не будешь?

- Овсяную?

- Нет, сегодня гречка с молоком. Глеб её очень любит.

- Да? Я тоже.

Захожу на кухню, стол уже накрыт. Три тарелки стоят. Мило. Это же для меня, да?

- А ты всегда сама завтрак готовишь?

- Нет, иногда мама, иногда Глеб. Просто сейчас получается, что я. А что? Тебя дома завтраком не кормят?

- Кормят. У нас экономка готовит.

- Экономка? Это… - вижу, что её так и подмывает спросить, служанка что ли? Ну, как бы да, обслуживающий персонал. Хотя лично я тетю Дашу обслугой не считаю.

Мать, вот, постоянно выпендривается, строит из себя владычицу морскую – это её отец так называет. А я люблю с тётей Дашей поболтать, помогаю ей часто – с детства любил с ней на кухне торчать, готовить меня учила. Мать ругалась, запрещала даже. Батя её отшил тогда резко. Сказал, что мужик должен уметь приготовить еду себе и своим детям.

Интересно, мне он никогда не готовил, но его слова я запомнил.

- Так что с кашей? Я люблю гречку. – Синеглазка моя зависла, надо её расшевелить немного.

- Да, хорошо. С молоком? С сахаром или с солью?

- Я люблю с солью.

- Глеб тоже. А я вот с сахаром. Тогда руки мой и за стол.

Вот так просто, по-домашнему, по-семейному, и как-то… приятно, что ли. Мне нравится.

Когда возвращаюсь на кухню Глеб уже сидит за столом, подмигивает.

- Привет! Ну что, надеюсь ты готов?

- К чему? К завтраку?

- К тому, что моя сестрица сегодня тебя обломает?

- Глеб! – Сэл аж подпрыгивает, с ложкой каши в руке – как раз накладывает брату его порцию.

- Что, неужели не обломаешь?

- В смысле? Ты что, не хочешь идти? Если не хочешь, я могу все отменить, просто… подумал, что оказаться на съемочной площадке сериала «Мальчишник» ты бы не отказалась.

Селена поднимает на меня ошалевший взгляд.

- «Маль… Мальчишник»… это с Петровским?

- Ага. Я планировал сначала погулять на ВДНХ, а потом в павильон, сегодня там снимают сцену на дискотеке, так что… заодно бы и потанцевали.

Сериал, как по мне, фигня, но там снимается актер, от которого Селена тащится. Полезно дружить с братьями понравившихся девчонок – ах-ах.

Его не только она любит, половина девиц нашей гимназии кипятком писает.

Некто Александр Петровский. Ничего так актёр, только всех подзадолбал, его очень много. В каждой картине. Но отец Да Винчи говорит, что пока есть спрос на «обезьяну» надо выжимать все соки. Да, это, кстати, мой друг Да Винчи, мне помог. Посодействовал.

Мы дружим с детства, даже не помню времени, когда были не вместе. Я, Тор – Роман Торопов, и Да Винчи – Данила Виноградов. Наша банда. Мои братья. Мы все делаем вместе. Занимаемся спортом. Записываем треки. Один за всех и все за одного. Три мушкетера без Д’Артаньяна.

- Я… я не собиралась облам… в смысле, я хотела пойти, правда. И хочу.

Краснеет еще сильнее, а я набираюсь наглости – да, с этой девчонкой, почему-то не хочется вести себя развязно – кладу свою ладонь на её.

- Я обещаю вести себя прилично. Честно.

- Хорошо, - маленькая ладошка выскальзывает из-под моей лапищи, - ешь, а то остынет.

Мы завтракаем. Я опять думаю, как классно сидим. С ними как-то легко. Так же легко мне бывает только с моими парнями, но мы-то уже лет десять друг друга знаем, а тут… вчера познакомились, и так… на одной волне.

Селена торопится, запихивает в рот «макарунс», глотает свой чуть остывший уже раф.

- Я пойду собираться.

- Помочь? – не могу удержаться и не потроллить.

- Помоги, - отвечает Селена, а когда я выгибаю бровь, кивает на тарелки, - посуду помой и наведи порядок. Я буду готова минут через пятнадцать.

Неужели? Девчонка? Пятнадцать минут?

Не верю!

Засекаю время.

Глава 10

Голубые шорты и топ или сарафан? Шорты или сарафан? Или юбка? А может, светлые джинсы? Нет, в них будет жарко…

Сегодня вообще дикая жара, не характерная для столицы, днем обещают больше тридцати. В городе будет ад. Вообще, в такой день хорошо пойти на пляж.

Успеваю подумать и ловлю сообщение:

«Синеглазка, купальник захвати».

То есть у нас мысли сходятся? Купальник. Отлично. И что еще?

Нет, всё-таки лучше шорты и топ.

Главное, я уже приготовила сарафан, но… в нём на дискотеке я бы смотрелась глупо, а он же сказал, что там, на съемках будут танцы?

Значит шорты.

Быстро одеваюсь, купальник решаю натянуть сразу. Светло голубой, не так заметен под белым топом. Закидываю в шоппер большое спортивное полотенце – его, если что, можно и как подстилку использовать, материал легкий, места занимает мало. Так, еще смена белья. Шлёпанцы.

Волосы решаю заплести в две косы, надеть бейсболку.

Смотрюсь в зеркало и неожиданно очень себе нравлюсь. Не знаю почему, но я вдруг такая миленькая.

Может, окрыляет то, что Коршун обратил на меня внимание?

Мы с ним будем отлично смотреться сегодня, он тоже в голубых джинсовых шортах, длинных, по колено, в белой футболке-поло от известного бренда.

Выхожу, дрожу почему-то.

Да не почему-то! А потому, что хочется ему понравиться, и я даже не могу этого скрыть – краснею.

- Ты очень красивая. Учти, у Петровского есть жена и ребенок. А я свободен.

- Ну, жена не стенка, - шучу глупо, но не сказать же ему, что меня совсем не интересует Петровский? Просто я хотела влиться в коллектив класса и влезла в обсуждение сериала.

- Так, да? Ну, ладно, - Стас как-то странно ухмыляется, и подает мне руку, - вперед, принцесса, карета подана.

Карета? Интересно, о чем он?

Глеб подмигивает, и широко улыбается – что-то знает?

Мы выходим из дома, и я ахаю в шоке.

Ох, божечки-ёжички, это кабриолет? Белый кабриолет?

Такой нереально красивый и стильный! Я даже не мечтала покататься в таком!