Ты мне никто

- Знаешь же, как я не люблю эти твои мотоциклы… Привозят таких…

- Я не такой… - огрызаюсь, не очень-то приятно постоянно это слушать от всех, учитывая, что я вообще в первый раз к нему приехал травмированный.

Но мотоциклы зло, однозначно. Ну, ну…

- Ладно, что ты сразу ощетинился. С отцом так и не общаешься?

- Я с ним общаюсь.

- Ты с ним не общаешься. Не спорь. И очень зря. Девочка у Нинки симпатичная получилась… Синеглазка такая.

Чёрт, слова дяди иголками в голову впиваются.

- Что молчишь?

- Ничего. – а что я могу вообще сказать? Что девчонка просто красавица, а я идиот? Что я потерял её из-за собственной тупости? Что?

- Стас, ты же знаешь, что всегда можешь ко мне прийти, да?

Киваю. Это я знаю точно.

- Девочки, они, знаешь, обидчивые, но… отходчивые. Могут так тебя по мордасам отходить ладошкой, а то и кулачком… долго будешь вспоминать.

Это точно. Усмехаюсь горько, потому что именно это и происходит. Селена меня не в реале, конечно, но ударила больно. Ответка получилась такая, достойная.

И я очень боюсь, что мы с ней уже зашли за черту невозврата.

- Я тебе совет дам, племяш, если ты любишь – надо бороться. Если она достойна тебя – борись.

Легко сказать – борись! А как?

Что мне сделать?

- И еще такая вот простая истина. Мало кто любит прощения просить. Но это работает.

Прощение…

Достоин ли я вообще её прощения?

Стараюсь изо всех сил забыться. Так и не решился ни на прощение, ни на борьбу.

По течению плыву. С пацанами только на репетициях общаюсь, на Тора и его Лерку смотреть больно. Особенно когда думаю, что мог бы вот так с Селеной.

Просто сидеть рядом. Просто дышать. Просто обнимать.

Целовать.

По ночам в аду горю. Только её вижу. Да и днём. Куда ни посмотрю – везде она.

Вечером спешу к Тору, недалеко от въезда в поселок замечаю на тротуаре коляску. Неужели Глеб? Вроде похож. Не очень понимаю, почему он один. Хотя… если коляска нормальная, то он же в состоянии и сам управлять? Или… может что-то случилось?

Выхожу из тачки, догоняю.

- Привет.

- А, брательник, ну, здоров. Какими судьбами? – Глеб ухмыляется, но глаза настороженные, не очень-то он мне рад, что и понятно.

- Ты почему один?

- Тебе отчет предоставить? Я, вообще-то совершеннолетний.

- Ясно. Помощь нужна? – говорю, скрипя зубами.

- Твоя? Нет. Извини. Как-нибудь уж сам управлюсь. Адьос.

Прикольно. Я тоже так говорю – адьос. Это совпадение, или… признак родства?

- Давай я тебя отвезу.

- Давай ты отвалишь, а? И от меня, и от моей сестры?

- Я от неё давно отвалил.

- Неужели? Просто отвалил и всё? А то, что она из-за тебя две недели в клинике валялась? Что она… А… - машет тощей рукой. – Иди ты…

- Я-то пойду. А ты как поедешь? Тут гололед сплошной! И горка.

- Разберусь. Если что – не велика потеря, да? Кто я? Просто тупой калека… и ты снова будешь у папеньки главный наследник. А может, ты меня еще и подтолкнешь, а?

- Да пошёл ты…

Обида и ярости клокочут в одном котле. Бесит, бесит! Всё бесит! Реально, пошёл он… далеко и надолго!

Быстро иду к машине, сам чуть не падаю, поскальзываясь. В этом году совсем перестали сыпать реагенты, и чистить. Хоть бы песка что-ли накидали!

Слышу сдавленный вскрик и какой-то шум, поворачиваюсь и вижу, как коляска с Глебом действительно быстро-быстро катится с горки. Туда, на проезжую часть. Да, машин там, обычно не много, но… вижу что вдалеке светофор красный, и как раз на нём стоят. Загорится зеленый и они поедут. И Глеб туда же, с горы… прямо под колеса. Тормоза у него или отказали, или просто не действуют. Или… не хочет тормозить?

Не думая, бросаюсь наперерез. Только бы успеть. Я понимаю, схватить коляску не получится. Только сбить. Что я и делаю, наваливаясь всем телом.

Чувствую, как обдираю снова кожу, едва успевшую поджить. И нога та же самая снова подворачивается.

Мы с Глебом смотрим друг на друга. Оба тяжело дышим. Я вижу, как у него дрожат губы. От страха, что ли?

По дороге с рёвом пролетают тачки, сорвавшиеся на зеленый.

- Спасибо, брат…

Глава 47

Я в шоке. Реально в шоке!

Моего Глеба привозит домой… Коршун! Это вообще что?

Вижу из окна как он выгружает коляску, как помогает Глебу сесть. Подвозит к двери. Слышу, как тётя Даша, открыв дверь радостно причитает.

Он что… он в гости пришёл?

Во мне злоба клокочет такая, от которой самой тошно. Чувствую желчь в желудке, горечь. Прислоняюсь к двери спиной.

Я не выйду! Пусть не надеется! И общаться с этим уродом я не намерена! И Глеб у меня получит!

Слышу визг шин… уехал? Что, даже зайти побрезговал?

Почему-то становится ужасно обидно и жалко себя.

Падаю на кровать ничком и реву. Реву, потому что… мне очень больно, очень!

Я не могу больше! Я так… так сильно его люблю! И что делать – не знаю. Почему-то была уверена, что он будет за мной бегать. Ну или хотя бы доставать, как раньше! А он…

Он просто меня не замечает! Нет меня. Пустое место. Вообще ноль!

И от этого еще больнее. Пару раз удается спалить его взгляды, но это так, просто взгляды. Так же он смотрит и на Миронову, и на Дунаеву.

Моё общение с ними, конечно, полный трэш, ну… по началу. Я и не собиралась же? Но раз уж сама Миронова предложила, я подумала – вай нот? Чёрт… уже начала как Дуня лепить везде английские словечки.

Нет, Дунаева вообще дура-дурой, просто полное отсутствие головного мозга. Анриал тупняк. Все разговоры только о парнях, шмотках, косметике. Иногда только бывают проблески, когда она начинает говорить о косметологии, пластической – ну, тут я просто понимаю, что ей, видать, хочется этим заниматься. А работать ей придется, потому что предки у неё не так круты как у Мироновой.

Сама Миронова, когда мы остаемся наедине, без Дуни, кажется вполне себе вменяемой. Только вот по поводу Тора и Лерки у неё прям пунктик. Ну и… еще любит докапываться, что у нас случилось с Коршуном.

- Он же реал на тебе залип, а? И что?

- Прошла любовь, завяли помидоры… - стараюсь ответить равнодушно. А у самой кипит!

- То есть вот так раз и прошла? Не дала, что ли?

Видимо мой взгляд как стоп-сигнал, и Марина сразу сдает назад.

- Ладно, проехали. А вообще, он… сильно уж надменный, Стас. Ну, ясно, папочка там звёздный. Ты в курсе, в каком они доме живут?

Молчу. Я-то как раз очень даже в курсе!

- Он чиновник, а бабла не меряно. Ворует, явно.

- Слышь, давай сменим тему, а? Душно…

- Ну, ок. Кстати, видела этих? Тор со своей прилипалой, вечно трутся… Интересно, они уже чпокнулись?

- Марин, у тебя других тем нет?

- Фу ты, душнила! Ладно, в кафе пойдем?

Такие разговоры у нас каждый день почти. Все крутится вокруг Тора, Лерки, реже вокруг Коршуна.

Ну, иногда можем обсудить фильм, игру, или новые треки.

Мне с ними не сказать, чтобы совсем скучно. Но я понимаю, что одиночкой быть не собираюсь. Назло Коршуну выбрала себе компанию и буду с ними.

А он…

Ему плевать на меня. Совсем.

В дверь стучат. Я делаю вид, что не слышу – я вечно в наушниках, все привыкли. Выхожу, когда мне надо. А надо выходить из комнаты мне крайне редко. Утром на завтрак и в школу, потом прихожу и закрываюсь до вечера. Обедаю я в школе. Ужин… ужин отдай врагу – эта надпись висит на двери уже месяц. Мама всё равно таскает мне тарелки. Не хочу. Не лезет ничего.

Сначала вообще ничего не хотела есть в этом доме. Да и жить тут мне стрёмно. Но деваться-то некуда. В общем – прогиб засчитан.

«Сэл, открой» - пишет Глеб.

Не хочу. Хотя любопытство гложет.

«Меня твой Коршун спас».

Офигеть! И я при чем? Не хочу его имя слышать!

Интересно, как спас?

Еще полчаса сообщений. Наконец я соизволяю открыть.

- Ну?

- Гну. Я чуть на дорогу не выкатился. Он под коляску бросился, чтобы остановить.