Страница 32 из 53
- Я не вернусь. Я буду жить у бабушки.
- Селена, родная.
- Мама, ты меня любишь?
- Зачем ты спрашиваешь? Что мне сделать? Я… я… Я люблю тебя, и Глеба, но… я тоже хочу немного быть счастливой, пожалуйста!
- Мама, отпусти меня к бабушке. Просто отпусти и всё.
Она молчит, вижу, что старается сдержать слезы.
- Хорошо.
Я её понимаю, но мне пока очень больно. И – да, я эгоистка, сейчас, в этот момент – увы…
Еще ко мне приезжает Лера, Железная Щепка… Она чувствует себя виноватой, думает, что я попала сюда из-за неё. Но это не так. Она ведь не виновата, что Коршун оказался таким подонком.
Ненавижу его. Ненавижу.
Лерка явно волнуется за меня, переживает. А мне уже всё равно.
- Я перехожу в другую школу. Хочу всё забыть.
- Зачем? Ты что сдаешься? Позволишь ему и дальше тебя унижать?
- Кому?
- Коршунову, кому еще? – она явно удивлена моему решению.
- Давай не будем о нем, ладно? Извини. Я не хочу.
Правда не хочу. Слишком долго всё объяснять. У нас ведь дело не только в отношениях, всё серьёзнее.
- Селена, ты что боишься его?
- Нет. Просто надоело. Не вижу смысла. Ты сильная. Железная щепка. А я…
- Ты тоже сильная.
Сильная! Меньше всего я хотела быть сильной! Насмотрелась… на бабушку, на маму… Всю жизнь обе все на себе тащили. Как локомотивы. Надо, надо, надо… Сколько мама сил угрохала на Глеба? А на меня? Отец был жив, она и ему умудрялась помогать. Сейчас вот еще одного рожать собралась. Интересно, а если этот её… Виктор… опять её кинет? Мало ли? Наиграется в чувства… Первую любовь…
Я не считаю, что сильная женщина – это хорошо. Сильная женщина это та, которая не нашла нормального мужчину. Или нашла ненормального. Мне вот никто не нужен. Буду одна. Одной можно быть и слабой.
- Скорее бы уже школу закончить и уехать. – озвучиваю Лере свои мысли, - Всё равно куда. Поступлю в другой город, и уеду. Может в Питер, может в Казань, или вообще во Владик, подальше… Ладно, ты меня извини, что я вот так. Если хочешь, давай будем переписываться. Ты мне нравишься. Только…
- Что?
Хочу предостеречь, оградить. Боюсь, что ей тоже будет больно. Я же… я заметила, как Тор на неё смотрит! Придурок. Там явно не тот интерес, который он пытается транслировать. Он не унижать её хочет, а кое-что другое…
- Не связывайся с этой компанией. Они... Уроды моральные. Сделают с тобой что-нибудь, и им ничего не будет. У Коршуна отец очень богатый, и чиновник к тому же. Сволочь, и сынок такой же. У Тора спортсмен, телевизионщик, со связями, у Да Винчи продюсер какой-то.
- Что они мне сделают? – она так уверена в собственной неприкосновенности, что я даже завидую.
- Лера, просто поверь. Они могут.
- Ничего они мне не сделают. Я таких не боюсь. – она ведь и правда не боится! Совсем.
И я где-то даже завидую. Завидую, что она может вот так, а я не могу.
- Везет тебе.
Больше она не приходит, но мы переписываемся. Так, как-то обо всём и ни о чём. Про компанию Коршуна Лера не пишет совсем. Пару раз жалуется на то, что Миронова её задирает.
Выписывают меня через две недели и мама, как мы и договаривались, отвозит меня к бабушке. Папиной маме, естественно. К бабе Кате я бы не поехала даже если бы Коршун переехал жить к нам.
Меня, кстати, так и подмывает спросить у мамы, как там сыночек её будущего мужа? Не приходил в гости? Но я молчу.
В школу пока не иду. Врачи просили маму дать мне возможность отдохнуть. Домашнее обучение. Я занимаюсь, зубрю. Стараюсь не отстать от программы.
И почему-то каждый день думаю о Щепке. Она ведь не прогнулась, да? Как она встала на колени перед Тороповым! Как королева! И говорила с таким презрением!
Она молодец. Сильная.
Я…
Нет, я не хочу быть сильной. Но и слабачкой быть тоже не собираюсь. Не дождётся!
Переписываюсь с Глебом, он скучает, просит меня заканчивать с «показательными выступлениями» и ехать домой.
Он уже называет домом «тот» дом! Дом Стаса.
А собственно, почему и нет? Ведь, по справедливости, это и должен быть дом Глеба! Если бы мать Стаса в то время не поступила бы подло. Да и отец его тоже хорош!
Я всё думаю, ну как же так можно? Любить… вернее, говорить, что любишь девушку, стать её первым мужчиной, и при этом вот так поверить чьим-то наговорам?
Не понимаю. И не понимаю почему Стас, который тоже говорил о любви вот так поступил со мной.
Закрываю глаза и вижу его презрительный взгляд. И слова как плевок в душу.
«Ты грязь» …
Я? Я грязь? Я? Которая любила? Верила? Которая подарила первый поцелуй и все остальное готова была? Я? Для которой он был таким важным, таким близким, единственным, самым-самым. Был всем…
Значит, я грязь? Значит, со мной можно вот так, да?
Раздирают противоречия. Плюнуть и забыть. Быть выше этого. Оставить ему его подлость. Вычеркнуть, вытравить. Уничтожить в себе эту боль. Пережить, переболеть.
Или… Или прийти и доказать, что он – подонок? Что это он – грязь! Это он мизинца моего не стоит!
Сделать всё, чтобы он пожалел о своих словах. О своих действиях. Обо всем!
Только вот пожалеет ли? Будет ли мучаться?
Не знаю, что заставляет меня открыть его страничку в соцсети. Думала, я тверже, думала, что смогу, сдержусь, но нет.
Меня одолевает любопытство. Мне хочется его увидеть! Хочется посмотреть и…
Я смотрю. И это жесть…
Первое же фото. Правда, снято оно давненько, еще до происшествия в радиорубке. И запостил не он – вылезла ссылка на подписчика, вернее подписчицу.
Ту самую, которая нагрубила мне тогда, на выставке. Я не помню, как её зовут. Инна? Да, точно Инна… Инка-картинка – такой у неё ник. Хорошее имя Инна, столько рифм подходит…
Фу… противно. Мерзко. Он с ней… Мне кажется, меня вырвет от одного вида.
Как он может…
С ней всё понятно. Лютый кринж – подписи под фото. Испанский стыд.
«Мой Коршун», «Мой Орёл», «Мой самый-самый», «Мой чемпион», «Только мой».
И вишенка на торте: «Все поняли? Мы вместе! Теперь он мой. До свидания, неудачницы!»
Просто трэш.
Меня это заводит. Бесит. Подрывает просто!
То есть я из-за него сижу тут, одна, я переживаю, я разбита, а он…
А у него всё прекрасно, да? Он считает, что может вот так со мной, да?
Он ведь меня обвинял в том, что я с кем-то там целовалась! Да? Он кидал мне фото, где я с Яриком?
А я… Я вообще ни с кем и никак! Я же пыталась объяснить! Этот идиот, Ярик, приставал, я его отшила! И Глебу сказала, чтобы больше я его не видела!
Да почему я вообще должна оправдываться?
У нас же был уговор. Доверие, да?
Никакого доверия по ходу нет.
Ничего нет.
Только ярость. Ярость взрывает вены, бушующим потоком кипит. Не могу успокоиться, не могу…
Еще и Лерка кидает ссыль на дораму, прикольно, там герой так же заставляет героиню вставать на колени и целовать его кеды.
Какая мерзость. Разве мужчина в принципе может вот так поступить?
Это… ну… не мужчина в принципе. Не человек даже. Так…Паразит. Инфузория какая-то…
Залипаю на дорамах, жалко героинь, которые страдают и страдают.
Не хочу страдать. Не хочу и не буду!
Мама просит приехать, скучает. Ждут меня на выходные. Я приезжаю. Выхожу прогуляться с Глебом, и мы встречаем Богиню. Она приглашает в гости, и я как-то незаметно слово за слово рассказываю ей всё, что случилось. Брат не слушает – мы его отправили чинить богинин ноут.
- Значит, вот так? Да уж… Ох уж эти… мужики! Никак не могут стать мужчинами. Но ты… ты это так ему не спускай! Возьми себя в руки. Как эта твоя… Щепка. Железная. И ты тоже железной будь. Просто поверь в то, что тебя никто и никогда не сможет обидеть или унизить. Потому что тебе на всех плевать! Вот! И возвращайся в эту школу! И… выдай там ему, по первое число! Чтобы… Чтобы его жаба душила потому, что ты не с ним. Чтобы бесился. Чтобы спать не мог.
- А если ему на меня плевать?