Скажи

Ловя на себе удивлённый взгляд Марининой подружки в зеркало заднего вида.

– О-у… привет, ребята.

У неё тоже были синие глаза, только намного темнее, нежели у Марины. Шатенка. Тёмные волосы рассыпались по плечам и фартуку на груди. Выделенные румянами высокие скулы, аккуратный нос с небольшой горбинкой, которая ничуть его не портила.

– Привет, – Марина потянулась к подруге, чтобы приобнять её.

Та легко ответила на объятие, растягивая губы в широкой улыбке и не сводя глаз с Егора в отражении зеркала.

– Привет, – он слегка кивнул, а затем обратился к водителю. – Одиннадцатая школа, пожалуйста.

Машина плавно отъехала от подъезда и вывернула из дворика на основную дорогу.

И только сейчас Егор заметил, насколько хитрыми были глаза подружки, бегающие с Марины на него и обратно. Усмехнулся, покачав головой, и вперил взгляд в панораму окна, что раскинулась в лобовом стекле, стараясь не вникать в тихую беседу, которую тут же завели между собой девушки.

За всю дорогу больше ни разу не глянув на них в отражении маленького вытянутого зеркала.

Третья парта в первом ряду, ставшая уже какой-то родной за несколько лет, проведённых за ней, доброжелательно приняла девушку. Марина опустилась на деревянный стул, ставя сумку на край столешницы. Взгляд ненароком уткнулся в Диану, что сидела прямо перед ней и поправляла Паше – своему молодому человеку – галстук, пряча его под белоснежным воротником. Выровняла атласную чёрную змейку на широкой груди и довольно сморщила носик, удовлетворившись результатом.

Паша наблюдал за своей девушкой с огромным теплом в глазах.

Хорошее настроение, однако, было заразным. Марина улыбнулась, отворачиваясь от парочки. Посмотрела в окно – парта как раз удобно стояла в четверти метра от него. Жёлтых листьев теперь стало намного больше, чем когда Марина обращала на это внимание в последний раз. Тем не менее сегодняшняя погода радовала – второе сентября встретило тоскливых школьников солнечным тёплым днём.

Конечно второго сентября никто не отмечал День Знаний, но так уж вышло, что в этом году первосентябрьский праздник выпал на воскресенье. Вот и пришлось передвинуть все сборы на день вперёд. Наверное, это было даже к лучшему, однако всё равно не шибко верилось в то, что последний их учебный год уже вот-вот должен был начаться.

Все потихоньку собирались в классе. Не хватало только нескольких человек, среди которых был и новенький.

Новенький, который Егор.

Действительно, вполне можно и по имени. К чему было отзываться так, будто они вовсе не общались? Очень даже общались. Порой Марине казалось, что слишком близко.

Лёгкое посасывающее движение его губ на её губах яркой вспышкой разбило всю действительность вокруг с громким острым лязгом.

Девушка распахнула глаза, понимая, что тело накрывает обжигающей волной ужаса, от которой похолодели кончики пальцев и пробежало несколько неровных стаек мурашек.

И, чёрт возьми, это были вообще не те мысли, которым можно было позволять появляться в голове. Вот вообще!

Марина опустила веки, медленно выдыхая через рот. Окунаясь в темноту. Тело отказывалось остывать, жар будто бы душил изнутри, будто бы царапал, царапал этими остро ощутимыми воспоминаниями. И хотелось выть. От картинок, что соскальзывали в голову в последнее время слишком часто.

Вот он. Стоит на ступенях. В этом чёрном костюме, идеально сидящем на нём. Восхитительно-идеально-потрясающе сидящем на нём. Засунув руку в передний карман брюк, в этой небрежно-равнодушной позе, которая почему-то тоже кажется идеальной. Придавая ему во сто крат больше харизмы. Харизмы, которую он буквально излучает. Которая окутывает его подобно подсвеченному солнечными лучами мареву.

Карие глаза смотрят удивлённо и почти что восторженно. Это польстило, однако, – его изумление. Он не ожидал, что она может быть такой… девушкой?

Что за чушь?

Марина нахмурилась.

Да, допустим, она не так часто носила юбки с платьям. Но исключительно потому что не видела в этом никакого удобства. Пара хороших брюк или джинсов никогда её не подводила, да и сидели они вполне неплохо, так что какие были вопросы? Кажется, никаких. Естественно это не относилось к каким-то мероприятиям. Например, сегодняшнему, к тому же Марина слишком долго мечтала о том, чтобы надеть эту форму.

Девушка поправила упавшую с плеча лёгкую белоснежную лямку фартука, вернув её на место. Неожиданный грохот не мягко, но глухо опустившегося на светлое дерево парты мужского портфеля заставил подскочить на месте, и девушка уставилась на молодого человека, так внезапно вторгшегося в её мысли. Молодого человека, увидеть которого рядом с собой ещё хотя бы раз за этот день она никак не ожидала.

Егор даже не смотрел на неё. Его взгляд был устремлён куда-то в окно – примерно туда же, куда смотрела она несколько минут назад. Карие глаза не выражали ровным счётом ничего; это немножко напрягало, и Марина сама не понимала почему. Он поправил запонки на руке уже привычным движением, какое она увидела ещё утром, в подъезде. Когда они были наедине друг с другом.

Не то, что сейчас. Абсолютно полный класс. Какого чёрта он вообще остановился здесь, да ещё и грохнул своим портфелем так, будто столешница была не из дерева, а из железа?

Марина изумлённо наблюдала, как молодой человек оставил в покое рукав рубашки на запястье, потом поправил идеально лежащие в том же косметическом беспорядке волосы, запустив в них пятерню – что, кстати, тоже выглядело очень притягательно, чёрт бы его побрал! – и опустился на соседний стул. И только после этих махинаций соизволил-таки взглянуть на Марину, брови которой в немом удивлении взметнулись вверх, отчего на лбу образовалось несколько глубоких складок.

– Что? – он совсем слегка повернул голову вбок, поднимая брови. А тон такой, словно совершенно ничего особенного, конечно же, не происходило. Кто бы сомневался?

Марина открыла рот, надеясь, что нужные слова – ударяющие, едкие, колкие – найдутся сами собой. Но они не нашлись. Ни одной колкости, которых обычно было пруд пруди. Взгляд невольно скользнул по лицу Егора. Немного удивлённому, будто бы он не понимал, почему она так изумилась тому, что он сел рядом.

Ну, раз он так реагировал, видимо, в этом действительно не было ничего особенного.

Тем более Марина подумала о том, что она – единственный человек из класса, с которым он был хоть и мало-мальски, но знаком, поэтому его действия оказались вполне логичными.

И отвернулась от него, лишь отрицательно мотнув головой.

– Ничего.

Он пожал плечами. Откинулся на спинку стула и мельком пробежался глазами по расшумевшимся одноклассникам.

И всё же это было странно – сидеть с ним. Марина опёрлась подбородком о ладонь. Брови сошлись у переносицы. Это они будут сидеть весь год вместе? Весь год бок о бок? При другом стечении обстоятельств Марина бы не нашла в этом ничего такого, но в голове опять как нельзя кстати мелькнуло воспоминание о его губах, и девушка вздрогнула.

Украдкой глянула в сторону Егора. Взгляд того равнодушно блуждал по классу, молодой человек был расслаблен и абсолютно спокоен. Вероятно, уже и забыл о том, что произошло между ними.

Так даже лучше, подумалось Марине, но почему тогда об этом никак не могла забыть она сама?

– Все собрались, да? – звонкий голос классного руководителя заставил поднять глаза, и девушка вынырнула из омута мыслей и ощущений, чему была даже благодарна.

Оксана Андреевна, приятная молодая женщина тридцати пяти лет и их классный руководитель в одном лице, стояла перед партами, сцепив перед собой пальцы. Прямые светлые волосы были убраны в косу. Несколько выпавших из причёски коротких прядей обрамили улыбающееся лицо.

– Что ж, чудесно. Всем добрый день! Рада видеть вас всех… почти что с радостными лицами, – несколько смешков пронеслось по заполненному ярким солнечным светом помещению. – Можно подумать, что трёх месяцев вам не хватило.