Девочка Давида

Но вот ирония: тот мужчина меня не любил. Никогда. Ни на грамм. Ему все равно, кто ласкает меня. Главное, чтобы я следовала нашему уговору. Это все, что интересовало его в моем уже не невинном теле.

Не зря ведь он столько времени на меня потратил. Готовил к мести, но не исключал, что перед удобным моментом мне придется раздвинуть ноги. Например, как час назад.

Вот она — цена мести: принадлежать не любимому, а другому. Тосковать от безответной любви, потому что цель твоей жизни давно перешла границы того, что в людском мире считается нормальным. И чувства твои здесь никому не нужны.

Я зажала рот рукой, включила воду погромче и заскулила. От чужой любви — от грубой, нелюбимой. И начала вспоминать.

Пять лет назад он назвался Монархом. Без имени — просто Монарх. Он помог мне жить дальше после гибели родителей, он же — спас меня от Давида.

А еще Монарх предупреждал меня, что мне придется это пережить. Говорил, голодный мужчина хуже волка. Он, наверное, по себе судил, но его голодным я никогда не видела.

Он много раз спрашивал меня, готова ли я. Вкладываться ли в меня. Тренировать, готовить — нужно ли?

Я неизменно отвечала: готова. Чтобы отомстить и чуть-чуть — чтобы побыть рядом с ним, со своим спасителем и учителем.

А еще он говорил, что я и без тренировок отличный экземпляр. Во вкусе убийцы. И все, что мне нужно, уже заложено во мне природой — красота и невинность.

Монарх был грубым учителем. Зато, в отличие от Давида, он меня не трогал. Никогда как женщину не трогал.

Меня это злило. Я не понимала: неужели я ему не нравилась?

За то время, что я была рядом с ним почти круглосуточно, он меня не тронул. И пальцем не прикоснулся — всю работу надо мной он проделывал издалека. И даже в учителя женщину пригласил, которая учила меня искусству борьбы.

— Этого недостаточно для профессиональной выточки, но достаточно для самообороны против таких, как Басманов, — неизменно говорил Монарх.

И проверял это на себе. Однажды мне удалось его одолеть, и он похвалил меня.

Затем он пропал. Ненадолго. Я плакала и истязала себя мыслями: что я сделала не так?

Мне казалось, у нас могло что-то получиться. После того, как я отомщу за своих родителей.

Когда Монарх пропадал из моей жизни надолго, я доводила себя до разных мыслей. Может, он посчитал, что я не смогу стать лучшей версией себя? С каждым месяцем мои навыки становились все более впечатляющими и вместе с этим я все больше раздражала Монарха.

Потому что я влюблялась. В него.

Ему моя влюбленность не понравилась. Чувства мои его злили, и он снова ушел. Вернулся лишь спустя время, уже тогда наши встречи стали редкими. Остались сухие уроки вроде тех, как вести себя с мужчиной и проверка домашнего задания.

Как хорошо научилась защищаться.

Насколько хороша атака.

Научилась ли держать в руках оружие?

Ровно ли держу, а прицел какой?

— Смотри сюда. Если мушка отклонится от середины прорези всего на 1 миллиметр, то пробоина окажется отклоненной от центра мишени на 23 с лишним миллиметра. Ты понимаешь, какой косяк ты можешь допустить?

Я тогда не поняла. Отвлеклась от урока, посмотрела на него и влюбилась еще больше. Он разозлился и ушел, к концу обучения со мной были другие люди. А он только наблюдал.

Монарх был жестким и красивым мужчиной. Я знала, что он любит другую. Знала, кто она. Ведь Монарх был известным человеком в том мире, в котором я только училась жить.

Он приходил, смотрел на мои результаты и исчезал. К другой. Когда он исчезал надолго, меня отпускало. Становилось легче. Он понял это и стал приходить еще реже.

За это время моя влюбленность превращалась в лед, который со временем перестал даже таять.

Мой лед ему понравился — девочка уже не казалась влюбленной дурочкой. На его жестокие насмешки я научилась огрызаться. С ним я научилась ненавидеть.

И тогда Монарх оценил меня по достоинству: сказал, что я готова, освободил убийцу моих родителей и отправил меня сюда.

В логово голодного зверя.

Чистой, нетронутой. Монарх даже не целовал меня ни разу. Я не привлекала его как женщина, ничуть.

А я почти его возненавидела. За свои несбывшиеся мечты.

Монарх будто смеялся надо мной:

— Запомни раз и навсегда, Жасмин: он тебя не вспомнит. Знаешь, скольких таких, как ты он поимел?

Я не знала, но догадывалась. И ненавидела Давида еще больше.

Выстрел. Еще один. И еще.

Я целилась в мишень — от нее мало что осталось. Надо отдать должное, меня научили владеть оружием.

— Помни, что он мог спасти твою мать, — донеслось сзади.

Выстрел. Прямо в цель.

— Но не сделал этого. Твоя мать мертва по его вине.

Еще одна горячая пуля разрезает пространство. Я все помню! Все!

Я помню все, а как бы хотелось — забыть.

— Ты не знаешь, кто пустил пулю в твоего отца. И я не знаю. Но это мог быть Басманов.

Мог быть. Давид покалечил мою судьбу.

— Помнишь, как ты проснулась от выстрела, Жасмин? Помнишь, как испугалась? А через пару минут осталась сиротой, ты помнишь?!

— Помню! — я заорала, — я все!.. все помню! Заткнись, слышишь? Замолчи!

Я орала, но неизменно попадала в мишень. Мысленной мишенью был Давид Басманов. Я была хороша.

— Он лишил тебя всего. Ты осталась жалкой сиротой, а он смеялся над тобой. Помнишь его смех надо тобой?

— Ненавижу!

Я больше не кричала.

Мое дыхание сбилось, грудь дрожала от рыданий. И вот я впервые промахнулась.

Это разозлило Монарха.

— Хватит наматывать сопли на кулак, девочка. Ты не должна ненавидеть. Ненависть и чувства — это размытый взгляд и сопли. Ты должна помнить. И никогда не промахиваться.

— Никогда не промахиваться. Я не буду промахиваться.

Я вытерла слезы и продолжила.

— Ты прав. Я хочу его убить. Хочу его убить.

Я вторила как безумная. И Монарху это нравилось.

Я нажимала на спусковой крючок снова и снова. Ни одного промаха. Это было мое заключительное занятие.

— Скоро у тебя появится такая возможность, — вынес вердикт Монарх.

— Когда? Хочу прямо сейчас. Сегодня.

— Только попробуй нарушить наш договор, Жасмин. Не сейчас и не сегодня.

Урок был закончен. Я полностью готова.

Я сняла все, вытерла засохшие слезы. Освободилась от оружия и повернулась к Монарху. Он был зол, а я на грани.

Я не была глупа: знала, что Монарх использует меня в своих целях, но еще я знала, что в одиночку с Давидом мне не справиться.

— Когда ты привезешь мне оружие?

— Через пару недель.

— Две недели?! Он дотронется до меня раньше, — процедила я.

— И ты позволишь ему дотронуться. Позволишь трахнуть себя. Помнишь наш уговор пять лет назад, Жасмин?

Я отвернулась.

Помнила.

— Ты отомстишь ему, когда он потеряет бдительность. У тебя не будет права на ошибку, Жасмин, в противном случае у тебя будут большие проблемы.

— Ты убьешь меня?

Монарх не ответил.

— Пять лет я вкладывал в тебя. Мне нужно больше, чем его смерть, а тебе — больше, чем просто месть. Я должен знать о каждом его шаге. Ты будешь сливать информацию.

— А если он узнает, что это не Рустам прислал меня в качестве подарка? — спросила я.

— Я позабочусь о том, чтобы у тебя было время. Ты должна втереться Басманову в доверие. Ты станешь его женщиной. Будешь раздвигать ноги, когда он того захочет, а потом…

Монарх замолчал. Схватил мой пистолет, прищурился, навел прицел на мишень.

И сделал выстрел.

— …проделаешь с ним то же самое.

Глава 9

На рассвете мы покинули убежище.

— Ты поедешь со мной, — заявил Давид.

— Куда?

Он сидел на кухне — сгорбленный и с сигаретой в руках. Его уставший вид говорил о бессонной ночи. За горизонтом едва всходило солнце, а на мне ничего, кроме рваного платья не было.

— Заедем к моему старому другу. Мне нужно у него кое-что достать.