Страница 25 из 87
– Димитрий Иванович, я не удержусь и все же озвучу вопрос, столь интересующий женскую часть нашей аудитории. Итак, вы считаетесь одним из самых завидных холостяков по версии журнала “Форбс”, – кокетливая улыбка и томный взгляд, – может случиться так, что именно на родине вы найдете ту девушку, перед которой дрогнет сердце магната?
Выражение лица Димитрия не меняется, он не отвечает на улыбку. Этот мужчина прекрасно умеет выстраивать отношения и сохранять дистанцию.
– Не исключаю подобной вероятности.
Ни малейшей эмоции. Так сводки о теории вероятности можно давать. Взгляд только на миг темнеет, отдает льдом так, что излишне фривольная девица бледнеет.
Эта картинка провоцирует иное воспоминание…
То, каким был в кабинете, когда мы остались наедине. Как смотрел на меня, когда зажал между своих сильных ног, не давая отстраниться…
Кажется, что…
– Ого! Босса твоего показывают.
Голос братца заставляет встрепенуться и обратить внимание на его наглющую фигуру, подпирающую косяк. Указывает на телевизор, стоящий в углу, старенький, но исправный.
В эту секунду интервью заканчивается и идет подборка с Кацем, стоящим на сцене нашего зала торжеств.
– Мутный мужик, я тебе скажу. Взгляд у него глухой. Ноль эмоций.
Прикусываю губу, на мгновение вспоминая кислотную яркость этих глаз, и быстро пожимаю плечами, чтобы Федька не просек мою реакцию на этого мужчину.
– Ну, иначе бы он миллиардами не ворочал.
Брат хмыкает неопределенно, уходит и заваливается на диван, опять уставившись в свой компьютер, а я быстро закрываю дверь в комнату, нахожу пульт и выключаю телевизор.
Насмотрелась на сегодня я на магната. Мне бы переварить все.
Заканчиваю со сборами, выключаю свет и скидываю одежду. Пока надеваю ночнушку, фиксирую, что кожа стала чересчур чувствительной и хлопок царапает грудь.
Слишком много чувств и ощущений вызывает во мне босс. Понимаю, что реагирую на него так, как никогда прежде и ни на кого другого.
– Да, Елецкая, сложно тебе придется...
Ложусь на кровать, уперев взгляд в протекший потолок с некрасивым пятном по центру, которое сейчас выглядит зияющей черной дырой, пропастью, которая затягивает меня в свой вакуум.
Особенности последнего этажа, службы ЖКХ никак не могут привести в нормальное состояние крышу.
Постоянно потолок протекает. Сколько я ни звала починить, каждый сезон у нас рядом с люстрой картина импрессиониста в некрасивых разводах и со вздутой краской.
Думаю об этом только, чтобы не вспоминать и не желать мужчину с самыми холодными глазами из возможных…
Мужчину, с которым я буду жить…
Телефон трезвонит, вырывая из сладкой дремы, не глядя выбрасываю руку и ударяюсь пальцами о тумбочку.
Чертыхнувшись, отвечаю чуть хрипловатым со сна голосом:
– Алло!
– Госпожа Елецкая, машина за вами подъедет через два часа.
– Машина?
Спросонья не очень понимаю, о чем речь, но ответа не следует. Меня поставили в известность и отключились.
Откладываю телефон и вплетаю пальцы в волосы, немного тяну, чтобы очнуться. Я поздно вчера уснула, со всеми сборами и переживаниями не заметила, как пришло воскресенье.
Подрываюсь с места, вспомнив, к кому меня должны везти, и бегу в ванную, подмечая, что брат опять заснул в одежде на диване в обнимку со своим ноутбуком.
Быстро закалываю длинные волосы на затылке, залезаю в ванную, включив старенький душ с плохой подтекающей насадкой.
Волосы мочить не собираюсь, так как долго сохнут, но привести тело в порядок контрастным душем стоит.
Намыливаюсь гелем для душа с приятным ароматом дикой розы, ловлю себя на мысли, что сегодня я не просто на скорую руку обмываюсь, я ухаживаю за кожей, наношу скраб и молочко…
Словно прихорашиваюсь. Осознав сей факт, быстро завершаю процедуры и выскакиваю из ванной, бегу на кухню, параллельно окрикиваю Федьку:
– Вставай, соня! У нас мало времени. За нами скоро водитель заедет.
Спустя пару минут заспанная моська братца с торчащими во все стороны волосами появляется на кухне и в эту секунду Федор кажется прежним.
– Какой водитель, Кнопка?
На лице нет привычной враждебности, хоть и Федор как-то всегда смотрит исподлобья. Привычка, сформированная из-за ношения очков, которыми он пользуется для работы на компьютере.
– Нас к Димитрию Ивановичу отвезут.
Скидывает на ходу майку, опять светит сухощавым торсом с кубиками пресса и черной кляксой татуировки на груди, проходит к холодильнику, немного задев меня плечом.
Кухни в хрущовках маленькие, особо не развернуться, а с комплекцией моего брата и вовсе, хорошо, что не сбивает меня.
Делает себе бутерброд с сыром.
– Понятно.
– Не ешь всухомятку! Я сейчас завтрак сделаю.
– И так сойдет. Ты, систер, может, и в тачке с водилой поедешь, а я на своем железном коне.
– Федя! Ты же мне обещал, что не вытащишь эту рухлядь на свет божий! Мне не нравится, что ты гоняешь на мотоцикле. Это опасно!
– Катюха, я не спрашиваю, что тебе нравится, а что нет, – отвечает колко, и, развернувшись, идет в комнату, слышу, как собирает свое хакерское барахло.
На мгновение мне показалось, что Федя пошел на контакт, стал прежним, но с первыми лучами солнца мы оказались все там же, разделенные пропастью непонимания. Он не подчиняется и не слушает, а я не могу достучаться из-за брони его пофигизма.
Ровно в озвученное неизвестным время мой телефон опять зазвонил, без расшаркиваний и приветствий в трубку пробасили:
– Вас ждут внизу.
Смотрела в сторону братца, который надевает кеды и натягивает куртку. Не говоря ни слова, Федя берет наши пожитки и двигает в подъезд, без особого напряга таща тяжести, а я остаюсь в квартире, быстро проверяю, не оставила ли чего включенным, убедившись, что в доме все нормально, захлопываю дверь, спешу вниз.
Стоит выйти на прохладный воздух, щеки обжигает. Во дворе стояли два огромных черных внедорожника из тех, которые я видела припаркованными у завода.
Вблизи эти монстры выглядят зловеще. Рядом с дверью застыл мужчина с белоснежным проводком, тянущимся от уха к шее, заползающим под ворот сорочки.
Федя забрасывает чемоданы в открытый багажник, всем своим видом показывая, насколько ему наплевать на то, что полдома вывалилось из окон, чтобы посмотреть на диковинный дорогущий автомобиль и странного мужчину военной выправки, лицо которого выглядит сконцентрированным и отстраненным.
– Госпожа Елецкая, прошу, – коротко обратился ко мне охранник и открыл дверь, демонстрируя богатый кожаный интерьер дорогого салона.
В ответ киваю и на слабеющих ногах направляюсь к внедорожнику, щеки горят и мне стыдно, потому что уже сейчас я представляю, какие сплетни пойдут за моей спиной...
Радует только, что Федя рядом, обращаю свой взгляд к брату, внутренне ищу поддержку.
– Я за вами, – скупо отвечает брат, надевая мотоциклетный шлем.
Федор сейчас выглядит строгим и собранным, я киваю, подхожу к машине с высокой посадкой, и неуклюже пытаюсь забраться, через мгновение чувствую стальной захват на локте.
– Я вам помогу, Катерина Владимировна, – отчитывается незнакомец. С его помощью взобраться оказывается легче.
Стоит упасть на сиденье, как дверь захлопывается, отрезая меня от привычного двора старой хрущевки.
В машине сидел еще один мужчина и за его правым ухом также начинался провод.
Все это настораживает, пугает и приоткрывает завесу реалий жизни Димитрия Каца.
– Здравствуйте, – проговариваю на автомате, пытаюсь наладить чисто человеческий контакт, но мне не отвечают, бросив лишь короткий взгляд в зеркало заднего вида.
Через секунду второй охранник занимает место на переднем сиденье, и машина плавно, практически беззвучно двигается с места.
Поворачиваюсь. Заметив, что мотоцикл брата следует за мной, немного успокаиваюсь.
– Дыши, Катя.
Кажется, что я сейчас не просто в обычном салоне автомобиля нахожусь. Я в машинах-то средненьких нечасто сидела, такси было редкостью, да и не было в нем особой необходимости, передвигаюсь я в основном на общественном транспорте.